Выжил в потайной женской келье
Начальник Свердловского аэрогеодезического предприятия Алексей Васильевич Духновский получил тревожную радиограмму из экспедиции, в которой сообщалось, что из бригады самовольно ушли студенты, проходившие производственную практику. В тексте было подробно описано место нахождения бригады. Духновский достал из сейфа топографическую карту и стал рассматривать местность, на которой бригада выполняла топографо-геодезические работы. Оказалось, что этот регион «окутан»потрясающими, трагическими событиями. Свежа была в памяти трагедия гибели девяти студентов из Уральского политехнического института под руководством Дятлова. В период расследования этого трагического случая в предприятие обращались следственные органы, чтобы выдали им
топографические карты с подробной ситуацией. Духновскому однажды пришлось побывать с секретными картами разных масштабов и аэрофотоснимками у первого секретаря обкома партии А.П. Кириленко: он со своими помощниками интересовался местом, где погибли девять туристов.
Предварительно начальник предприятия досконально изучил по картам местность, собрал все сопутствующие материалы. Местность залесённая, заболоченная, — ориентироваться очень сложно. Деревень мало, большинство из них нежилые. Видимость открывается только с вершин Уральских хребтов, которые в большей степени каменистые с изобилием гигантских останцев. Некоторые из этих каменных нагромождений у жителей Крайнего Севера считаются
священными. Восточные склоны хребтов покрыты более густым лесом, чем западные. Духновский при беседе с руководством обкома рассказал, что экспедиционные бригады часто обращаются за помощью к местным жителям — манси, которые живут в таёжных долинах рек в одиночных юртах, избах, иногда группируются по несколько семей. Часто манси работают в наших экспедициях оленеводами со своими оленями. Для экспедиционных работ манси являются прекрасными тружениками: среди россиян трудно подобрать людей, знающих условия сложной, таёжной
жизни, удалённых от цивилизации, способных постоянно находиться в маршрутах в любую погоду, умеющих разжечь костёр в проливной дождь и преодолеть горную реку, а после этого не заболеть.
Перебрав карты, Духновский решил срочно ехать на местность, тем более в разгар полевых работ все руководители оказались в экспедиционных бригадах. Главный инженер Ю.А. Русаков вторую неделю находился в полевых бригадах Тюменского региона, там скопилось более семидесяти геодезических и топографических бригад.
К приезду Духновского в Ивдель собрались руководители экспедиции, начальники партий, бригадиры и проинформировали начальника предприятия о случае, который произошёл несколько дней назад. Два студента Томского топографического техникума проходили производственную практику. Бригада состояла из пяти человек: возглавлял бригаду опытный геодезист, в состав бригады входили оленевод, по национальности — манси (у него имелось тринадцать оленей), рабочий и два студента, которые в период приезда в экспедицию просили отправить их
вместе в одну бригаду. Звали обоих Иванами, поэтому маленького ростом стали звать Ваней, а высокого — Иваном. Со своими обязанностями они прекрасно справлялись, отношения со всеми были нормальные. В процессе ежедневных маршрутов приходилось преодолевать огромные расстояния, к такому ритму студенты за два месяца привыкли, весь груз перевозился на вьючных оленях.
Три дня назад они вдруг попросили оставить их в палаточном лагере на три дня, чтобы заполнить дневники о производственной практике. Лагерь располагался около заброшенной юрты Собянина, на левом берегу реки
Пелым. Бригада в усечённом составе отправилась на ближайший геодезический знак. Возвратилась бригада спустя три дня, поздно вечером, но студентов в палатках не оказалось. Обнаружили записку, которую вручили Духновскому, в ней было написано: «Нас не теряйте, мы решили вновь подняться в исток Лозьвы, побывать на месте гибели Дятловцев, а затем отправимся домой».
«Это безумие, — вырвалось у Духновского. — Туда более ста километров по тайге, без тропы». Выяснилось, что продуктов они взяли совсем мало. В Ивделе организовали центр по поиску студентов, несколько поисковых бригад отправились по разным маршрутам в сторону хребтов Урала. В первый же день в техникум отправили срочную телеграмму, чтобы выяснить у родителей, не появились ли сбежавшие студенты. Из Томска приехал директор техникума П.А. Болотов; он поведал, что прекрасно знает этих Иванов, — оба отличники и активисты во всех общественных делах.
Духновский с Болотовым включились в поисковую бригаду, в которой проходили производственную практику потерявшиеся студенты. Всё снаряжение уложили на вьючных оленей и пешком отправились в стокилометровый маршрут. Передвигались по таёжным зарослям вблизи берега Пелым. Местность для передвижения оказалась весьма сложной: между стволами деревьев густые заросли кустарников и притом под ногами постоянно хлюпала вода. В этой заболоченной тайге было несметное количество комаров, которые с яростью набросились на приехавших в тайгу
новичков. От надоедливых комаров отбивались олени и люди, особенно жалко было олешек, они утопали в болотной жиже, иногда вязли, падали, приходилось снимать сёдла и вытаскивать испуганных рогачей из грязи, а они в этот момент старались уткнуться своей головой под мышку людям, чтобы освободиться от впившихся беспощадных комаров.
В юрте Хандыбина, расположенной на левом берегу реки Пелым, обнаружили исхудавшего Ваню. Он рассказал, что после того, как они с другом ушли из бригады, прошло семь дней. Продукты давно закончились. Студент поведал, что они с Иваном в процессе учёбы в техникуме увлеклись туризмом и мечтали побывать в местах, где погибли девять туристов на Урале. Месяц назад при выполнении геодезических работ они находились совсем близко, и тогда друзья загорелись подняться на склон трагической горы, но производственные маршруты удалялись всё дальше и дальше —
ушли далеко. Практика подходила к концу, поэтому решили уйти и посетить легендарные склоны Урала, чтобы рассказать друзьям об историческом перевале и сфотографироваться. Для этого маршрута долго готовились, но
никому не говорили, зарисовали с карты маршрут и нанесли на схему все имевшиеся избушки и юрты, в которых планировали ночевать. Спальные мешки не брали, собирались за три-четыре дня добраться до хребтов. На
третий день пошёл дождь, пытались идти, но с деревьев вода обрушивалась лавиной, одежда сразу становилась насквозь мокрой. В это время возникли разногласия, один стал настаивать перевалить через хребет и продолжить
путь по долине Лозьвы, а второй предлагал идти по берегу реки Пелым до самых истоков, тем более появилась прекрасная тропа. В конце концов решили идти каждый своим путём и встретиться на склоне Уральских хребтов.
Иван отправился через водораздел к Лозьве, а Ваня по тропе устремился на север. В это время пошли дожди. При переходе через горную реку Ваня повредил ногу, порвал связки, наутро нога распухла, усилились боли, не мог ступить. По схеме поблизости должна быть юрта. С большими трудностями добрался до юрты и начал заниматься лечением. На костре грел воду и на распухшую ногу прикладывал горячие тряпки. Постепенно боли стали притупляться, в это время закончились продукты. Продолжать путь с больной нотой и без продуктов было бессмысленно. По всем признакам, юрта была обжитой, поэтому студент надеялся, что скоро появятся хозяева, которые смогут оказать помощь. Летом приходилось несколько раз встречать местных жителей, они очень гостеприимные и в случае какой-либо беды всегда оказывали помощь. На это и рассчитывал практикант, но кочевники не появлялись. Единственным питанием была берёзовая чага, которая хранилась в юрте. Голодный и больной, пришелец постоянно кипятил воду, заваривал чагу и целыми днями наслаждался коричневым напитком. Через несколько дней наступила такая слабость и головокружение, что он с трудом приносил в котелке из реки воду.
Положение становилось тревожным, когда услышал перезвон колокольчиков на оленях, обрадовался, что в юрту возвращаются хозяева. Увидев директора техникума, Ваня сник, поняв свою грандиозную провинность. Болотов,
наоборот, находился в радостном состоянии, что Ваня жив. Студент рассказал о разногласиях со своим другом, поэтому сразу решили изменить направления маршрута. В первую очередь сварили уху и стали отпаивать
исхудавшего практиканта. Передвигаться он не мог. Оленевод предложил студенту своего ездового оленя. Ваня уселся на рогача верхом, и бригада отправилась в дальнейшее путешествие. Неожиданно набрели на торную
тропу, которая уводила караван на северо-запад в сторону Уральских хребтов. Движение приостановилось из-за проливного дождя.
В это время из соседней поисковой бригады по радиостанции «Недра», которую первый год стали внедрять в экспедиционных условиях, пришло сообщение, что манси обнаружили в потайной женской келье костлявого,
долговязого, обросшего парня. Болотов с Духновским сразу изменили направление маршрута в сторону безымянного ручья. Через день состоялась встреча. Два Ивана бросились друг к другу навстречу и, обнявшись долго
стояли, молча, со слезами на глазах. Мансийские жители рассказали, что крохотный домик, в котором поселился студент, у коренных жителей Крайнего Севера называется «Манькол» — маленький терем, в него приходят женщины в период родов и месячных. Домик сооружается в удалении от жилья. Избушка совсем маленькая, но в ней имеется всё
необходимое для рожениц и менструирующих женщин. Иван поведал, что после того, как закончились продукты, идти
становилось сложно. Несколько дней шёл голодным, в день проходил совсем мало. В дождливую погоду не передвигался. Компаса не было, поэтому заблудился. Через семь дней набрёл на маленькое строение, скрытое в густых зарослях. Пол был устлан оленьими шкурами шерстью наружу. Студент удивлялся, для кого построена такая миниатюрная избушка, хотя в ней всё было предусмотрено, чтобы жить даже в холодное время года. Имелась печь и кое-какая посуда для одного человека. Практикант долю осматривал жильё с надеждой обнаружить что-нибудь съедобное. В подвешенном к потолку кожаном заплечном мешке вдруг он обнаружил юколу — вяленую рыбу, а в отдельном свёртке хранилось сушёное мясо, похожее на коричневые стручки фасоли. Иван набросился на ароматные
мясные запасы, которые оказались даже слегка прокопченными. Все дни студент питался этими продуктами, стал готовиться к продолжению задуманного маршрута, предполагая, что Ваня уже ждёт его на склоне Уральских хребтов.
Дальше продолжили рассказывать манси. Одной молодой мансийской жительнице приспичило ночью рожать, она отправилась в этот потайной роддом. Приоткрыв дверь, она почувствовала в келье живое существо. Это существо зашевелилось, закряхтело. Испуганная женщина заревела, взмолилась и с визгом бросилась в стойбище. Через некоторое время около избушки появились собаки, они, громко лая, вращались около одинокого строения. Мужчины стали стучать в дверь, раздался оружейный выстрел, из домика выполз трясущийся человек. Мансийские охотники намерены были его застрелить — ведь этот наглец осквернил терем, которым имеют право пользоваться только роженицы и менструирующие женщины, но остановил расправу аксакал. Разожгли костёр и стали расспрашивать у долговязого парня, кто он, откуда попал в эти края. Перепутанный, плачущий студент, заикаясь, поведал, что он работает в экспедиции, заблудился, набрёл случайно на это строение.
Утром в стойбище появилась поисковая бригада, а затем подоспели и Болотов с Духновским. Все вопросы удалось уладить мирным путём. Больше всех обрадовался директор техникума, что его студент живой. Он сделал заключение, что Иван остался живым, потому что ему на пути попала эта женская келья с продуктами, иначе он бы не выжил.
