"Мед - что?! Вот кубинские осы! Сами - здоровые, задние ноги - в два раза длиннее тела, в полёте - как шлейф развеваются. А уж кусают, мама не горюй! Помните, через дорогу от колючки, манговую рощу? Так вот, под самый конец сентября, когда сезон уже заканчивался, старики послали молодого за манго. Дали мешок и говорят: "Пока не наберешь, не возвращайся". А что молодому делать? Манго в роще всё пообрывали! Ходил он, ходил, искал-искал, а ничего не нашел. Вдруг видит, стоит дерево, всё усыпанное манговыми плодами, да только не меньше на нем осиных гнёзд. Вздохнул молодой тяжко, помянул стариков недобрым словом и стал осторожно забираться на дерево. Залез, нарвал, а как начал спускаться - ухватился за сук, да случайно придавил осу. Та, не будь дура, возьми, да и укуси. Отдёрнул бедолага руку, потерял опору и... полетел вниз. Лететь-то невысоко, да по пути сшиб он осиное гнездо, да еще и на него шмякнулся! Вскочил, да быстрее бежать, но пока до нашей колючки добрался, весь заплыл.
Пальцами раздвинул веки, нашёл дыру в заборе, а уж за колючкой встал на четвереньки и так вслепую полз, пока не почувствовал под руками асфальт. Там и отключился. Почти месяц в санчасти провёл. Вылечили. Но за манго больше не посылали".

- Кстати, пацаны! - вспомнил он. - Мне ведь историю про карнавал рассказали. Мишель, бери на
карандаш!..
Прошлым летом "Кампучии" круто повезло. Их ротный разрешил поездку на карнавал.
Отправляли только проверенных бойцов старшего призыва. Среди них оказались сержанты
Соколов (Сокол) и Смирнов (Малый). Оба из Москвы. Ещё к ним в автобус таинственным
образом попал классический залетчик - ефрейтор Деркач. И вот - бойцы поехали в Гавану!
Всю дорогу Сокол и Малый предвкушали феерический праздник в духе романтических творений
Александра Грина. Добравшись до места, сержанты выслушали строгие напутствия офицеров, и
отправились в самую гущу событий. Карнавальное шествие шло прямо по Малекону. Это было
грандиозно! Огромные платформы в три-четыре этажа, каждая с оркестром и танцующими в
самих немыслимых нарядах кубинками, медленно проезжали по набережной.

Несмотря на вечер, стояла сильная жара: но предусмотрительные кубинцы установили через
каждые 40-50 метров прилавки с пивом. Не успели наши парни осушить по стакану, как Сокол
услышал в толпе русскую речь! Оказалось, на карнавале гуляли советские морячки. Сержантов
охватил неконтролируемый прилив радости, и они выпили за Родину, Кубу, а потом и за всё
вместе взятое.
Жизнь стала яркой-яркой; Александр Грин и рядом не стоял. "Карросы" (так назывались
карнавальные платформы) с темпераментными танцовщицами наводили на мысли о приятном
женском обществе.

У сержантов появилось жгучее желание познакомиться. Выделив в толпе двух миловидных
кубинок, Сокол и Малый к ним подкатили. Девушки откликнулись на знаки внимания
"советико", и представились как Изабель и Роза. И тут, поддавшись непреодолимому приступу
галантности, поднявшемуся из глубины зачерствевшей души советского солдата, Сокол
поцеловал Розе ручку. И почти сразу другой, уже физиологический, приступ опорожнил
содержимое желудка сержанта куда-то аккурат между Розой и Изабель. Девушек как ветром
сдуло, а наши друзья потерялись в толпе.
Встретились они уже около автобуса. Малый радостно размахивал пакетом с презервативами,
ефрейтор Деркач лежал без чувств у заднего колеса ПАЗика, а остальные бойцы ходили по
прямой линии перед офицерами - потом, по их приказу, делали резкий поворот и... валились на
землю, ибо координация отсутствовала напрочь. Сокол оказался расторопней многих. Сержант
по-тихому пробрался в автобус, где и дождался отправления в часть.
Рассаживались по местам и ехали в темноте. Рядом с Соколом устроился какой-то солдат. От
переизбытка чувств сержант всю дорогу рассказывал ему о своих похождениях на Малеконе.
Когда прибыли в часть, соседом оказался... ротный старшина! Прапор вывел Сокола из автобуса
и заставил дышать в пустую кружку. После этого москвич снова стал рядовым, а выезды
"Кампучии" на карнавал отменили.