В середине 20-х годов секретный сотрудник ОГПУ Николай Валеро-Грачёв получил одно из самых экзотических заданий в истории спецслужб — собрать материалы о так называемом "снежном человеке" и попытаться его поймать. В это время секретный агент находился в горах Центрального Тибета. Под видом ламы Валеро-Грачёв кочевал со странствующими монахами между монастырями Биндо и Сэра. В этих обителях знали о существовании "ми-гё" (так здесь называли снежного человека).
Монахи утверждали, что при встрече он дико воет, но на людей не нападает. Один знахарь сообщил Валеро-Грачёву об использовании жира и желчи существа в тибетской медицине.
«Тут описывали дикого человека как существо тёмно-коричневого цвета, сутуловатое, питающееся насекомыми, птицами и корнями растений. Говорили, что он забирается высоко в горы, что он очень силён, хотя ростом примерно со среднего человека. Встречались и очевидцы, которые находили и трупы ми-гё, утонувших в горных реках. Нельзя сказать, чтобы ми-гё встречались в Тибете на каждом шагу. Тем не менее почти всякий монах сталкивался в течении жизни с ними хоть один-два раза. Обычно такие встречи происходили в моменты, когда лама сидел тихо, без движений, углубившись в молитву», — писал своим шефам Валеро-Грачёв.
Вернувшись в СССР агент привёз несколько старых скальпов ми-гё и составил подробный доклад о своих наблюдениях. В этом докладе он рассказывал, что хотя его желание доставить в один из тибетских монастырей специальную металлическую клетку для поимки ми-гё и вызвало интерес лам, но вскоре их энтузиазм почему-то спал и снежного человека поймать не удалось.

ГРАЧЁВ-ВАЛЕРО Николай Васильевич

( 4 июля 1879 - 10 октября 1960 )

Этнограф, востоковед, артист оперы . Один из первых исследователей в СССР "Снежного человека".
...
Но кто такой Н.В.Валеро-Грачев? В какие годы он побывал в Тибете и почему о его путешествии ничего не знают ни отечественные, ни западные тибетологи? Здесь надо сразу же сказать, что личность и жизнь этого человека столь же загадочны как и его странствия по Центральной Азии.
В уже упоминавшемся фонде Б.И.Панкратова находится единственный документ, содержащий крупицы сведений о путешественнике. Из него мы узнаем, что Николай Васильевич Валеро-Грачев родился в 1879 году, по профессии — «оперный режиссер, этногеограф и востоковед».
С 1 августа 1945 по 31 декабря 1952 работал старшим библиографом технической библиотеки Центральной Научно- исследовательской Лаборатории Объединения Казахстаннефть в г.Гурьеве. Этими семью с половиной годами, согласно документа, исчислялся весь трудовой стаж 73-летнего деятеля искусств и ученого!
...
. В то же время удалось выявить ряд документов в петербургских архивах — главным образом, в Архиве Федеральной службы безопасности и Центральном государственном архиве, содержащих ценные биографические сведения о Валеро-Грачеве.
Эти документы позволяют нам значительно приблизиться к разгадке тайны его путешествий, хотя и оставляют многие вопросы без ответа. Используя их я попытаюсь ниже реконструировать в общих чертах биографию моего героя, и в заключение сделаю некоторые выводы.
Н.В.ВалероГрачев родился в Санкт¬Петербурге 4 июля 1879 года. Его отец, как он сам утверждал, был графом, мать — простая крестьянка. Тот факт, что ребенок носил фамилию матери (Грачева), дает нам основание предположить, что он был незаконнорожденным. Фамилию своего отца аристократа Валеро-Грачев предпочитал не называть, во всяком случае в советское время.
Себя иногда, возможно, в шутку, именовал «граф Валеро». Это «Валеро», по всей видимости, является его артистическим псевдонимом (ниже мы узнаем, что Валеро-Грачев долгие годы подвизался на петербургских театральных подмостках). Отец Валеро-Грачева по профессии был скульптором — точнее, «скульптор-миниатюрист по восковой массе» [7]. В семье был еще один ребенок, девочка Анастасия 1883 года рождения. Валеро-Грачев окончил реальное училище в Петербурге (ок. 1895-1896).
Сведения о его дальнейшей жизни и занятиях вплоть «до 17-го» весьма разноречивы. Так, заполняя анкету студента в 1922, на вопросы: «Чем занимались до 1914 и с 1914 по 1917», Валеро-Грачев ответил односложно — «уроками» [8], т.е., вероятно, занимался репетиторством. (Его сестра в эти же годы была домашней учительницей). В следственном деле ОГПУ 1925 года Валеро-Грачев фигурирует как «бывший секретарь графа Орлова¬Давыдова» [9].
А в 1935 году он заявил на допросе следователю, что «с детских лет до революции работал актером нерегулярно» [10]. Но главное — о своей поездке в Индию и Тибет Валеро-Грачев не упоминает нигде — ни в анкетах, ни в «беседах» со следователями, и для этого, очевидно, у него были причины.
После революции Валеро-Грачев некоторое время работал воспитателем в детдоме в Петрограде. Осенью 1920 года поступил в только что открывшийся Петроградский Институт Живых Восточных Языков (ПИЖВЯ), на монгольский разряд. Но уже летом следующего года отправился на собственные средства в годичную командировку в Монголию для языковой практики. Из поездки Валеро-Грачев вернулся в самом конце 1922 года. Мог ли Валеро-Грачев за это время — год с небольшим — побывать с буддийскими паломниками в Тибете? Едва ли...
Известно, что ургинские караваны добирались до Лхасы не менее чем за 6¬7 месяцев, так что он вряд ли мог совершить столь многотрудное путешествие за такой короткий срок (и это не говоря уже о сложностях прохождения через основной тибетский пограничный кордон в Нагчу).
С другой стороны, он вполне мог дойти с паломниками до Амдо (Кукунорская область) в Восточном Тибет и посетить знаменитые монастыри Лавран и Гумбум. Но это всего лишь предположение. В архиве Академии наук в С.Петербурге хранится открытка, отправленная Валеро-Грачевым из Даурии (Забайкалье) в Петроград проф. Л.Я.Штернбергу летом 1922 г. В ней Валеро-Грачев писал, что был в Восточной Монголии, где «трудно и почти невозможно работать из-за разных осложнений».
Несмотря на это он «сделал рисунки, снял фотографии, составил словарь». Собирался поехать к ороченам, обитающим на юге Хабаровского края. Жаловался на отсутствие средств — «жить и работать приходится весьма трудно, ибо материальной помощи <получить> неоткуда. Только уроки на прокорм у инородцев, и то неохотно они идут на это» [11]. О посещении монгольских или тибетских монастырей — ни слова.
Вернувшись из Монголии Валеро-Грачев возобновил занятия в ПИЖВЯ. Его преподавателями в институте были крупнейшие востоковеды того времени — В.В. Бартольд, Е.Г. Грум-Гржимайло, В.Л. Котвич, Б.Я.Владимирцов, Н.Н. Поппе.
Однако, даже им он ничего не рассказал о своем гималайском путешествии и исследованиях (Если бы рассказал, то тогда ему пришлось бы упомянуть об этой поездке в анкете студента).
Одновременно с ПИЖВЯ Валеро-Грачев учится на этнографическом отделении Географического института (позднее слившегося с географическим факультетом Ленинградского госуниверситета). Поступил он в Институт, вероятно, в 1923 году. В том же самом году, 9 июля, Валеро-Грачев был принят в члены РГО. Предложившие его кандидатуру Ю.М.Шокальский (председатель Общества) и В.Л.Комаров (секретарь), указали, что «Грачев-Валеро Н.В. работал над изучением материального быта, торговли и экономических связей с Россией монголо-бурятского населения» [12].
В начале февраля 1925 года Валеро-Грачев неожиданно был арестован. Обвинялся в контр-революционной деятельности — «оказании содействия шпиону финского Генштаба и члену монархической организации вел<икого> кн. Николая Николаевича» — В.М.Архипову [13].
Был осужден по ст.68 УК РСФСР на 3 года исправительно-трудовых лагерей с последующей трехлетней ссылкой. Таким образом вопреки сведениям Фортунатова, вторую половину 20-х он провел не на Индостанском полуострове, а на одном из «островов» архипелага Гулаг. Внезапный арест, очевидно, прервал занятия Валеро-Грачева в обоих институтах, хотя он впоследствии и утверждал, что закончил их. (Сохранилось удостоверение, выданное Валеро-Грачеву учебной частью ПИЖВЯ, 20 января 1925 — за две недели до ареста — в котором он назван «студентом 3¬го (последнего) курса» института.
Кроме того, в анкете арестованного в графе «профессия» он сам указывает — «студент ИЖВЯ»). В следственном деле Валеро-Грачева 1925 года есть одна любопытная подробность — на одном из допросов он сообщил следователю, что в 1924 году познакомился с индусом по имени Нума Фальц. «Этот индус спросил меня собираюсь ли я когда-либо поехать в Индию, на что я ответил, что да, я хотел бы поехать в эту страну» [14].
Из этого ответа можно заключить, что Валеро-Грачев ранее в Индии не был, а если и был, то не хотел признаваться в этом ни индусу, ни следователю.
В конце 1931 года Валеро-Грачев возвращается из ссылки в Ленинград. Здесь его встречает сестра — своей семьи у Валеро-Грачева не было — вместе с которой он проживал еще до ареста в квартире на окраине города, у Черной речки. Долго и безуспешно ищет работу. Только в феврале 1934 года ему удается устроиться инспектором промкооперации, но с апреля 1935 года он снова безработный.
Повидимому, именно к этому времени — 1-ая половина 30-х — относится и сообщение Фортунатова о выступлении Валеро-Грачева с «докладами» о снежном человеке, вызвавшими неудовольствие у «сильных в науке».
23 апреля 1935 года в разгар массовых арестов в Ленинграде Валеро-Грачев был арестован вторично. На этот раз его обвинили в систематическом ведении антисоветской агитации — «распространяет среди знакомых мистическую литературу и провоцирует на нелегальный переход за границу конструктора завода им. ОГПУ Пономарева» [15].
На допросе Валеро-Грачев показал, что давал Н.Г.Пономареву книги по «йогизму, мистике и теософии», которые вывез из Бурятии в 1922 году, и даже продал ему одну, и сознался, что вел с ним разговоры о побеге из СССР. Правда, при этом заявил, что все варианты побега, предложенные им Пономареву, в действительности с его стороны были лишь «вздорным вымыслом и фантазией». Тем не менее, суд приговорил Валеро-Грачева к 5 годам лагерей. (Любопытно, что его крамольные доклады вообще не упоминаются в ходе следствия).
Одновременно с Валеро-Грачевым НКВД арестовало его сестру Анастасию и приятеля Н.Г.Пономарева. Их показания представляют несомненный интерес для нас поскольку в них всплывают новые подробности его двух путешествий. Так, по словам Пономарева, Валеро-Грачев «рассказывал, что он долгое время проживал в Индии, Монголии и знаком достаточно хорошо с жизнью восточных монахов, рассказывал, что он жил в их монастырях и занимался оккультными науками и йогизмом. Показывал мне фотографии религиозных празднеств (очевидно, те, что он сделал во время поездки в Монголию — А.А.), что и дало ему, по его словам, хорошие связи с этим духовенством, т.к. на них присутствовал» [16].
Тому же Пономареву в другой раз Валеро-Грачев сообщил, что «жил в Индии в течение 18 лет» [17]. А.В.Грачева, со своей стороны, сообщила, что в Монголии ее брат «связался с буддийскими храмами и вывез оттуда много предметов буддийского культа, часть которых имел у себя дома. Книги и предметы культа распространял среди знакомых. После поездки в 1920 году в Монголию и Бурятию стал исповедовать буддийскую религию, для чего посещал в Ленинграде буддийский храм» [18].
Сам Валеро-Грачев в своих показаниях не отрицал факта посещения буддийского храма в Старой деревне, где кстати размещалась в те годы неофициальная Тибето¬Монгольская миссия, возглавляемая Агваном Доржиевым, правда, подчеркивал, что не поддерживал контактов с ламами. «В Монголо-Тибетской миссии много встречал монголов, но лично с ними связи не имею...» [19].
Общался только с бурятским ламой Бальджиром. Речь идет об известном «тибетском лекаре», проживавшем при храме и пользовавшемся большой популярностью среди жителей Старой деревни, Бальжире Зодбоеве. У него, по видимому, Валеро-Грачев и учился тибетской медицине.
Отсидев свой срок в лагере, Валеро-Грачев снова появляется на невских берегах (очевидно, в 1940), но не надолго. В 1942 году, как сообщает Фортунатов, он был эвакуирован в тяжелом состоянии из блокадного Ленинграда в Казахстан. О дальнейшей судьбе Валеро-Грачева мы знаем только то, что с 1945 по 1952 годы, а возможно и позднее, он работал библиографом в научной библиотеке в г.Гурьеве. В свободное время занимался тибетологией. Умер Валеро-Грачев в 1960 году [20].
Итак, знакомство с биографией Валеро-Грачева позволяет нам сделать следующие выводы:
1. Из двух его восточных путешествий без сомнения можно говорить только об одном — в Забайкалье и Монголию в 1921¬1922 гг., поскольку оно подтверждается независимыми источниками. Что касается сообщений Валеро-Грачева о поездках в Тибет и Индию, то есть серьезные основания сомневаться в их достоверности.
При этом нельзя исключить того, что все рассказанное им о своей жизни в гималайских (или тибетских) монастырях от начала до конца является мистификацией, или, выражаясь его собственными словами, «вздорным вымыслом и фантазией». Легенду о своем многолетнем пребывании в Индии Валеро-Грачев, по-видимому, сочинил в начале 30¬х годов, когда выступал в Ленинграде с докладами о снежном человеке.
Мистификацией, возможно, являются и некоторые другие его утверждения, например, о своем аристократическом происхождении. Особенно, если вспомнить, что в Петербурге в конце XIX века проживал скульптор-миниатюрист Грачев Василий Яковлевич (1831-1905), который вполне мог быть его законным отцом [21].
2. Хождение Валеро-Грачева в Тибет с караваном буддийских паломников — бурятов и монголов — в принципе могло состояться только в дореволюционный период, но никак не в начале 1920-х. Однако, и в этом случае, едва ли путешественнику удалось побывать в запретной для европейцев Лхасе. Что же касается его интригующих рассказов о снежном человеке в Тибете и Гималаях, то он мог их слышать от бурятских и монгольских лам, часто бывавших в тех краях.
3. Окончательный ответ на вопрос был или нет Валеро-Грачев в Индии могут дать лишь британские архивы. Ведь надо иметь в виду, что для посещения страны, бывшей в то время британской колонией он, как и любой другой иностранец, должен был иметь разрешение (визу) англо-индийского правительства. В противном случае, нам пришлось бы предположить, что «граф Валеро» проник в Индию нелегально или тайно, что кажется маловероятным, хотя и дает широкий простор для всевозможных спекуляций.