Воспоминания Виль Федоровича Курочкина.
Родился в 1926 году, потомственный уралмашевец. Всю Отечественную войну работал на заводе №9 (Уралмаш). После войны секретарь заводского комитета ВЛКСМ завода №9. Затем был избран первым секретарем Орджоникидзевского райкома ВЛКСМ. В 1951году направлен на учебу в свердловскую областную партийную школу. После окончания школы высь выпуск распределен на партийную и советскую работу в сельское хозяйство области(такое было постановление ЦК КПСС).
Меня одного (со всего выпуска) оставили в Свердловске по настоянию свердловского горкома партии, с целью использования на физкультурно-спортивной работе, т.к. уже в то время был спортсменом первого разряда, а в 1954 году было присвоено звание Мастер спорта СССР. Так и определилась его работа в спорте. Вначале он был назначен заведующим военно-физкультурного отдела горкома ВЛКСМ, а через некоторое время был направлен в городской комитет по физической культуре и спорту – заместителем председателя.
Председателем комитетом был тогда Петр Александрович Репьев, очень способный и опытный руководитель физкультурно-спортивного движения в Свердловске. Работники городского комитета Рязанов, Андронников, Ковальская, Прохорова, Найдина хорошо знали свое дело, и мне легко было войти в работу комитета, тем более что я хорошо знал городской актив. Городской комитет по спорту располагался в те времена в двух комнатах дома контор на улице Малышева.
Свердловский городской комитет в то время не подчинялся областному спорткомитету, а непосредственно Республиканскому, потому что г. Свердловск был тогда городом Республиканского подчинения, таких городов в СССР было десять.
После упразднения городов республиканского подчинения Петр Александрович стал председателем областного комитета по физической культуре и спорту, а я назначен председателем городского комитета. Через несколько лет свердловский городской комитет вошел в состав областного и меня назначают заместителем председателя областного комитета, но в его обязанности входило руководство над городскими физкультурно-спортивными организациями.
Город Свердловск всегда был спортивным городом, а в то время он славился зимними видами спорта, особенно лыжные гонки, конькобежный спорт, хоккей с мячом. В работе городского комитета особое внимание уделялось на развитие физической культуры в коллективах, без чего невозможен подъем спортивных достижений.
Для этого всеми возможными способами старались расширять спортивную базу города. По возможности строить в коллективах крупные спортивные сооружения, стадионы, спортивные залы появились тогда и зимние плавательные бассейны (Уралмаш, СКА, УралВО). Свердловск был пионером в массовом строительстве простейших спортивных сооружений при коллективах физкультуры предприятий, школ, жилищных конторах. Эта работа велась нами вместе с комсомольскими организациями города.
Благодаря энтузиазму свердловчан было построено огромное количество игровых площадок, кортов на свободных территориях и строились они главным образом в общественном порядке, на субботниках. Главным в оценке работы физкультурных и комсомольских организаций, в те годы, было участие в строительстве спортивных баз – малых форм.
Свердловск стал лучшим городом в нашей стране по числу простейших спортивных сооружений. А лучшими областными советами ДСО по этим делам в области были областные советы ДСО «Труд» (председатель Ю.М. Задорин) и ДСО «Спартак» (председатель В.Д. Кот).
Партийные, советские и хозяйственные руководители принимали самое активное участие в создании мощной спортивной базы города Свердловска. Кроме уже упомянутых организаций огромную работу по созданию спортивной базы проводил завод «Калининец» (директор М.В. Лавров, сам в прошлом прекрасный футболист), постоянно лично занимался развитием спортивной базы. Человек большого уважения, даже в самое тяжелое для себя время (второй глубокий инфаркт) очень внимательно следил за строительством спортивного комплекса и его заместитель А.И. Тизяков регулярно докладывал ему о ходе строительства. Вот такими людьми создана прекрасная спортивная база завода.
Можно много рассказывать о директорах предприятий Свердловска, которые огромными усилиями создавались мощную спортивную базу. Вот еще один яркий пример, где мое личное участие в строительстве было с самого начала и до окончания.
В Свердловске стендовый спорт начинался с 20-х годов, а по некоторым источникам он был еще и до революции. Сразу после Отечественной войны этот вид спорта получил дальнейшее развитие. В Свердловске появились чемпионы и рекордсмены Союза Николай и Вера Бурденко, Лев Дзюба. Стреляли в то время в парке Маяковского на одной площадке.
Появилось много желающих заниматься стендовой стрельбой, с том числе и я. Следует сделать оговорку, что много это не значит масса, а много в сравнении с тем, что было до этого. Вообще стендовый спорт не может быть массовым, как хоккей, волейбол и т.д. – это сложный технический вид, нужно оружие, метательные машинки, стрельбище, патроны – все это очень дорого.
Однако народ пошел, а стенд «Военных охотников» обеспечить всех желающих не мог. Военно-техническое общество начало строить новый стенд в Н-Исетске на берегу пруда.
В этот период первым секретарем обкома партии стал кандидат в члены Президиума ЦК КПСС А.П. Кириленко. Мне и зам. председателю Свердловского облисполкома А.В. Борисову (тоже стендовику) удалось побывать у Кириленко и рассказать ему о бедах стенда. В беседе мы выразили мысль, хорошо бы привлечь к строительству стенда командующего УралВО Д.Д. Лялюшенко. Я насмелился и пригласил первого секретаря на стенд.
В следующее воскресение он и секретарь обкома партии Т.М. Мишин, приехали на стенд. Приехали без всякой охраны. Мы с Борисовым показали им эту развалюху. Кириленко заставил меня показать стрельбу. Я постарался не «ударить лицом в грязь». Андрей Павлович тоже пострелял из моего ружья и было видно, что на стенде он стреляет не первый раз. После стрельбы Кириленко поручил мне в ближайшие дни представить проект нового стенда, а Борисову поручил решить все вопросы с земельным отводом.
На день мы с И.Л. Игнатьевым (председателем окружного совета военных охотников) обратились в военпроект, где за несколько дней был составлен проект, я был консультантом.
На одном из заседаний бюро обкома партии А.П. Кириленко ехидно высмеял командующего округом Д.Д. Лялюшенко за плохое состояние стенда. Тот, подумав, заявил, что, что все сделает в короткие сроки, но – «…не знаю, что это такое?». Кириленко, в свою очередь подсказал, что Курочкин все знает и будет помощником. Вот так я стал консультантом у командующего округом. В этот же день мы с Лялюшенко побывали на территории стенда. Я рассказал ему, что и как надо делать, а начальник военпроекта показал ему черновик проекта. Тут же на стенд был вызван заместитель командующего по строительству, Лялюшенко приказал своему заму по «тревоге» поднять батальон строителей со всей техникой. И началась работа.
Командующий уехал. Предварительно договорившись со мной, что каждый день в 8 утра бывать на строительстве.
Назавтра приехав на стенд я увидел картину. Которую мне никогда не забыть. Территория стенда была заставлена строительной техникой, офицеры и солдаты стояли почти в каждом метре.я спросил у генерала, - «Как же они будут работать, если им повернуться нельзя». Мне ответили, что они выполнили приказ командующего – весь батальон на месте.
Через день мы с Лямошенко в 8 утра были на стенде. Большой проблемой для меня добираться к месту, приходилось даже на такси, думал П.А. Репьев догадается о моей проблеме – не догадался.
Строительство шло очень споро, почти месяц я через день встречался с командующем и всякий раз видел и слышал, как генерал армии дважды Герой Советского Союза ведет себя с подчиненными. Он мог вульгарно оскорблять генералов в присутствии солдат. Находясь в обкоме у Кириленко, я видел как он подобострастно выслушивал первого секретаря стоя по стойке смирно. Вот как он умер перевоплощаться у начальства.
Строительство заканчивалось и я, в разговоре с А.П. Кириленко рассказал ему о том как ведет себя командующий с подчиненными. Андрей Павлович мне на это ответил, - «Не обращай на это внимания, Хрущев звонил мне, что переводят его председателем ЦК ДОСААФ, но я попросил Хрущева пока воздержаться, вот построит стенд и я его отпущу!».
Стенд был готов. 8 стрелковых площадок, все в асфальте, отремонтирован павильон, однако оборудование стенда (метательные машинки), хотя были и новые, но советского производства и значительно уступали зарубежным.
Менялись секретари обкома, я находил любую возможность пригласить их на стенд.
Когда первым секретарем стал Я.П. Рябов, он всех секретарей увлек стрельбой на стенде. Увидев у меня полуавтоматическое ружье Тульского производства, он сразу же уговорил председателя облисполкома А.В. Борисова, секретарей: Г.В. Колбина, Дудкина купить такие же ружья за собственные деньги.
Вместе с нами на стенд стали приезжать первый заместитель председателя облисполкома Ф.М. Моршаков и директор Уралмаша Н.И. Рыжков.
Во время одной из встречи я спросил у Я.П. Рябова, почему на стенд и на охоту приезжают все секретари обкома, а Ельцин нет. Он ответил кратко, – «Ему еще рано». – Вот каким прозорливым он был, уже в то время определил характер Бориса Николаевича. Ельцин впервые обратился с предложением поехать на стенд, а затем и на охоту, только тогда, когда он стал первым секретарем обкома, а Рябов перешел секретарем в ЦК КПСС.
Стали ездить на стенд и на охоту Ельцин, Мехринцев (заменивший на посту председателя облисполкома Борисова), Маршаков, Петров, Житенков, иногда Шкребнев.
Но и на стенде и на охоте Б.Н. Ельцин всем своим поведением подчеркивал, кто тут первый. Нередко без всякой скромности говорит об этом вслух.
Во время одной тренировки я показал проспект автоматической метательной машинки французского производства (проспект привез Ю. Цуранов) и высказал мнение: «Вот бы нам такие иметь».
Рябов и Борисов сразу поддержали и обратились к Рыжкову: «Можешь найти валюту», - тот ответил: «Могу, но на приобретение надо разрешение министра Потаричева». Борисов сразу сказал, что с Потаричевым он договорится. Вот так решался вопрос оснащения стенда. Машинки Уралмаш приобрел и смонтировал, да еще построил одну траншейную площадку, где была установлена уникальная автоматическая машинка, заменяющая 15 машинок.
Такого современного стенда, как Свердловский, не было не только в нашей стране. По нашей инициативе завод «Пластмасс» стал производить пыжи. До нас в стране их никто не делал. Москва для сборной команды страны просила из у нас.
По инициативе Юрия Цуранова и Б. Коньшина была модернизирована отечественная метательная машинка (обгонная муфта), изготовлен совершенно новый дозатор для изготовления машинки. Вот после всего этого на нашем стенде выросли прославленные стрелки с мировыми именами: 11 кратный чемпион Мира Заслуженный Мастер спорта, поистине великий спортсмен Ю. Цуранов, он 21год защищал честь нашей страны, а также В. Воробьев, Р. Полянский, Л. Гурвич. Появились чемпионы России, Союза, Европы, Мира не только среди взрослых, но и среди юниоров.
На нашем стенде начали проводиться крупнейшие спортивные соревнования России, Советского Союза. Все участники, представители и судьи давали самую высокую оценку его работы.
Сборная команда города Свердловска, где я все эти годы был в основном составе участником и старшим тренером была ведущей командой в России. Мы всегда были либо чемпионами, либо призерами. Сборная команда России состояла в основном из свердловских стрелков, а я был ее участником и старшим тренером».
В 1959 году мне присваивается звание «Почетный мастер спорта» (это звание присваивалось только спортсмену, который пять лет подряд, без перерыва, подтверждал выполнение мастерского норматива). В 1962 году первому в России присвоено звание «Заслуженный тренер РСФСР» по стендовой стрельбе. В 1967 году в родном городе я завоевал звание чемпиона РСФСР, по дуплетной стрельбе.
Большую работу в работе стенда и стендовой стрельбы оказывал дважды Герой Советского Союза, генерал-майор, летчик-космонавт СССР Анатолий Васильевич Филипченко. В то время возглавлял Всероссийской федерации стендовой стрельбы, а я был председателем областной федерации. По моей просьбе Анатолий Васильевич не однократно приезжал в Свердловск. Когда по навету Р. Полянского у меня испортились отношения с командующим УралВО генерал-полковником Сильченко, который запретил пускать на стенд гражданских стрелков. Я обратился с письмом ко всем депутатам Верховного Совета свердловчанам с просьбой призвать к порядку зарвавшегося генерала. Письмо подписали все ведущие стрелки, тренеры и судьи. Подписал его и майор В. Воробьев (тренер команды УралВО). И опять же по подставке Р. Полянского он был уволен, а его место занял давно рвавшийся на эту должность Полянский. Его корыстная мечта осуществилась.
Работая на спортивной работе, я кроме основной работы все годы был загружен дополнительными общественными обязанностями.
Никто из спортивных руководителей ни до меня, ни после не был одновременно депутатом горсовета и членом горкома партии. Это было тяжело и одновременно полезно для дела спорта. Постоянно общаясь со всеми партийными, советскими и хозяйственными руководителями, я имел возможность ставить перед ними и решать личные вопросы физкультурно-спортивной работы в городе. Тем более, что со многими руководителями я был близок и дружен.
У меня почти не оставалось времени для семьи, детей, на личные дела. Большая изнурительная, многочасовая работа в рабочие дни, а в свободные выходные дни личные тренировки и участие в соревнованиях. Как мне все это удавалось, я сейчас объяснить не могу.
Я был одним из ведущих стрелков и тренеров в России, но почти всегда тренировался и участвовал в соревнованиях России, страны за счет своего очередного отпуска или личного времени.
О том, что Свердловск спортивный город было известно всей стране, крупнейшие спортивные соревнования проводились круглый год. Несмотря на то, что наш город был закрыт для иностранцев, международные соревнования все же проводились. Лыжники многих стран приезжали на гонки в Уктус. Нашему городу поручили проводить первенство Мира по конькобежному спорту среди женщин. Опыт проведения крупнейших соревнований у нас был большой, состав судей высших категорий почти по всем видам спорта имелся, спортивная база была подготовлена хорошо. Но когда начал прорабатываться вопрос о проведении в Свердловске первой зимней Спартакиады народов РСФСР сомнений было много. Обеспечен ли? Сумеем ли? Справимся ли??
На заседании комитета (областного и городского) мы предварительно обсудили возможность проведения таких соревнований с большим количеством спортсменов самого высокого ранга по многим видам спорта одновременно. Вопросы приезда, проживания, питания, организации мест проведения соревнований их подготовки, не только для спортсменов, но и для зрителей, медицинским обеспечением и помощью, охраны правопорядка и т.д.
Пришли к выводу, что при определенной помощи Всероссийского комитета мы справимся с этой ответственной задачей.
Когда в Свердловск приехал председатель Всероссийского спортивного комитета К.В. Крупин мы готовы были ответить на все вопросы подготовки и проведения Спартакиады.
Надо сказать К.В. Крупин был очень энергичным, жестким, порой даже грубый, но справедливый, хорошо знавший спорт. С ним нельзя было что-то не договаривать или хитрить. Он всегда требовал четкого ответа на поставленный вопрос и вникал во все, казалось бы мелочи, подготовки и проведения соревнований, умел стыдить за не знания того или другого вопроса.
Ко мне лично Крупин относился как-то по другому, с доверием и всегда до конца выслушивал меня, если я к нему обращался. Знал меня как председателя городского комитета, затем как зам. председателя областного комитета и как старшего тренера сборной команды РСФСР по стендовой стрельбе он всегда немедленно реагировал на мои поставленные вопросы, потому что по мелочам я к нему не обращался.
В обкоме партии были собраны все руководители, от которых хоть что-то зависело в подготовке к Спартакиаде. Серьезно обсудили все вопросы, создали организационный комитет, председателем. По нашему предложению, утвердили зам. председателя Свердловского горсовета С.А. Логинова. Это был всеми руководителями города глубоко уважаемый человек, к спорту относился с большой любовью и мог решать все вопросы с руководителями любого ранга, не перекладывая на кого-то другого.
Логинов был тверд в своих решениях. Лучшего председателя оргкомитета не могло и быть. Там же на совещании я обратился к К.В. Крупину с предложением, поскольку Спартакиада проводится в нашем городе и нам оказано такое доверие, то избавить нас от «контролеров», «советчиков», наезжающих из Москвы, среди которых не мало самодуров, мешающих делу. Есть утвержденный план, есть оргкомитет, есть ответственные люди – этого вполне достаточно. Сначала Крупин удивился постановке вопроса, а подумав полностью, согласился, добавив, тогда и командующим парадом на торжественном открытии Спартакиады будешь ты. Что после это скажешь, так и решили.
С огромным патриотическим настроем пошла подготовка к Спартакиаде. Все без исключения областные советы, все крупные коллективы физкультуры заводов, вузов, вносили свой вклад в подготовку. Многие коллективы стали проводить соревнования в честь Спартакиады, а тренерские советы, тренеры, вели активную подготовку спортсменов, работники спортивных баз готовили сооружения для проведения соревнований. Был общий подъем. Комитет физкультуры стал центром общей работы.
Организационный комитет во главе с С.А. Любимовым установил строгий контроль за выполнением общего плана подготовки и особое внимание обратил на подготовку центрального стадиона, где запланировано было проведение торжественного открытия соревнований!
Задолго до дня открытия начался ажиотаж с билетами на открытие. Стадион мог вместить 25 тысяч зрителей. А желающих присутствовать было значительно больше. Милиция приняла повышенные меры охраны. Моими помощниками на стадионе были В.А. Говорухин, а по подготовке парада спортсменов Е.Л. Поликарпов, в коих я был полностью уверен – не подведут. Открытие было расписано по минутам.
До начала открытия в вестибюль стадиона зашли Валентина и Борис Стенины, увидев меня в спортивном костюме, заявили: «Командующий парадом должен отличаться от всех участников внешним видом». И тут же Борис снял с себя куртку, а под ней был надет удивительной красоты пуловер, привезенный только из Швеции, где они только что выступали. Вдвоем с Валей они одели на меня этот пуловер и Валя сказала: «Вот теперь Вы самый красивый командующий парадом».
Все руководители. Кто находился в вестибюле в том числе и Крупин, были удивлены таким перевоплощением командующего парадом и таким жестом Стениных.
В этот момент произошло непредвиденное, металлические ворота, ограждающие стадион, под давлением огромной массы народа, желающего присутствовать на открытии Спартакиады, но не имеющих билетов были сорваны. Огромный поток толпы бросился на стадион. Были заняты все проходы и территория льда до хоккейных бортиков. Несколько человек были серьезно травмированы (в основном переломы рук).
Понятно, что это происшествие несколько омрачило открытие, но удивительно то, что все ворвавшиеся вели себя очень пристойно, уселись в проходах, на льду и стали ждать начала.
Конечно, все мы занервничали, а Крупин вообще взорвался и стал от меня требовать немедленно начинать парад открытия Спартакиады. Оба мы были до предела взвинчены. Я заявил, что начну в точно назначенное время, произошел крупный «мужской разговор». Прошло уже столько лет, а я до сих пор виню себя за несдержанность (я его послал). Действительно я не мог начать раньше, т.к. Поликарпов знал точное время начала и находился со спортсменами за территорией спортивного ядра. В точно назначенное время я во главе спортсменов появился на стадионе. Обычные в таком случае мои команды и я отдавал рапорт заместителю председателя Совета Министров РСФСР по фамилии Московскому, стоящему во главе оргкомитета.
Парад прошел великолепно, начались выступления спортсменов, закончилось открытие большим фейерверком.
Все присутствующие на стадионе и билетники, и огромное количество безбилетников вели себя очень дисциплинировано. Я не знаю кому пришла в голову шальная мысль, что билетов было продано больше, чем мест. Об этом мне первый сказал Любимов, я заверил его и Крупина, что это не правда – я сам проверял.
Однако же сразу, после открытия, по чьему-то указанию касса была опечатана, а нас с С.А. Любимовым в 8 утра вызывает первый секретарь обкома партии А.П. Кириленко. Ночь прошла для нас очень неспокойно. Все время мучил вопрос: А вдруг? А вдруг?
Утром явившись к Кириленко мы с Любимовым чувствовали себя очень плохо. Я доложил, что лишних билетов не должно быть продано. Посадив нас за стол Первый сказал, что будем ждать сообщения, там в кассе уже работают. Через некоторое время ему позвонили и доложили. Действительно лишних билетов не было продано.
После этого, он от имени бюро обкома партии поблагодарил нас за хорошую работу и хороший праздник для свердловчан, в то же время потребовал от нас срочно выяснить о травмированных и принять меры, для оказания им помощи.
Прейдя в комитет, где уже находился К.В. Крупин. Он выразил свою благодарность за проделанную работу и ни тогда , ни после, когда мы с ним встречались, не вспомнил о нашем споре перед открытием Спартакиады. Вот это «мужик».
Когда меня назначили председателем городского комитета, стразу встал вопрос, кого подобрать заместителем.
Часто встречаясь на совещаниях, соревнованиях мне очень нравился председатель областного совета ДСО «Буревестник» Владимир Андреевич Говорухин, прекрасный спортсмен высокого класса, способный тренер, спокойный, рассудительный и работящий.
В Говорухине я не ошибся, за все время работы я был уверен, что мы делаем одно дело сообща. Сейчас, анализируя свою личную деятельность, я прихожу к выводу, что слишком уж я был беспокойным, иной раз авантюристом, мне все хотелось делать быстро. Спокойность вдумчивость Владимира Андреевича, иной раз, заставляла меня отказываться от быстрых решений. Я до сих пор благодарен ему за хорошую помощь в работе. Когда мы намечали задачи, то ему не нужно было напоминать, он делал то, что нужно, а иногда и больше того, что нужно.
Конечно, нередко мы с ним вместе сшибались, но вместе и исправляли свои ошибки. Мы с ним прислушивались к советам Репьева и Горбунова, но не позволяли нами командовать (этим очень страдал Горбунов).
Огромную помощь в нашей повседневной работе нам оказывали члены комитета Т.Н. Цвиклич, Е.А. Поликарпов, М.Б. Казаков. К их мнению мы всегда прислушивались. И еще я очень большую поддержку получал от В. Горностаева (председателя СК «Уралмаш»). Это был интересный человек, многие спортсмены и тренеры считали его сухим, даже грубым человеком, но это была только внешняя сторона. А на самом деле я считаю, он был добрым человеком, прекрасно знающим и любящим свое дело.
Городской комитет, в то время был очень авторитетным органом физкультурно-спортивной деятельности в городе. У нас была очень тесная, деловая связь с горкомом ВЛКСМ (при первом секретаре Г.Н. Князеве). Может быть это не скромно, но городской комитет того времени умел спросить за недостатки в работе физкультурных работников, тренеров, но умел найти и формы благодарности за хорошую работу.
Несмотря на очень сложное положение с квартирами, мы находили всяческие пути, чтобы обеспечить или улучшить жилье ведущим спортсменам, тренерам, работникам физической культуры.
В горкоме партии и исполкоме горсовета руководители приняли мое предложение о передаче жилья городскому комитету при переезде спортсмена или тренера на постоянное место жительство в другой город. Комитет сам распределял освободившееся жилье. Из Свердловска в тот период выехали: А. Воробьев, Р. Жукова, Чертищев и другие. Комитет распределил эти квартиры остро нуждающимся тренерам и работникам. Когда городской комитет ликвидировали, это негласное решение перестало действовать.
Единственный раз я не посоветовался с Владимир Андреевичем, это когда я предложил его кандидатуру на должность директора Центрального стадиона. А дело было так. Директор стадиона П.Д. Зырянов не справился с работой, а областной комитет (П.А. Репьев и Г.К. Горбунов) как-то, мягко говоря, нерешительно отнеслись к этому.
Мы на заседании городского комитета освободили П.Д. Зырянова от работы. Тут началось. Руководители областного комитета подключили С.А. Любимова (горсовет) горком партии, что вот де городской спорткомитет обезглавил Центральный стадион. Кто ж будет руководить.
Нас с Говорухиным вызвал С.А. Любимов «на ковер», обращаясь ко мне спрашивает, - «Кто же будет директором стадиона, Вы подумали?» - я ответил, - «Подумали, директором будет Говорухин». Вы бы видели выражение лица Владимира Андреевича. У Любимого сразу изменился тон, - «Ну, тогда дело другое, а кто у тебя заместителем?». Я ответил, что подумаем и решим.
Так я лишился своего заместителя, но зато был уверен, что буду спокоен за работу Центрального стадиона. И опять не ошибся. На работу заместителем председателя комитета я пригласил Н.П. Троценко. Знал его еще по техникуму физической культуры и как тренера СО «Динамо» и вновь не ошибся. Прекрасный, знающий работник, открытый, честный и работящий. С ним мы проработали до ликвидации городского комитета, и я рекомендовал его на работу в горком партии, где он тоже зарекомендовал себя положительно.
Но не все дни были победные и радостные для городского комитета физкультуры. Были и неудачи и трагические дни. Наша туристическая группа, состоящая из лучших туристов (в основном из УПИ) вышла в поход на Приполярный Урал. Поход был высшей категорией сложности. Подготовка к походу велась серьезная. Члены группы принимали участие во многих сложных походах, а этот поход давал им право на присвоение звания «Мастера спорта СССР». Группа потерялась, и только через два месяца сложных массовых поисков, ее обнаружили – все погибли. Началось следствие. Вначале все сводилось к вине городского комитета и спортклуба УПИ, яко бы была слабая подготовка и отсутствовал контроль. Но мы то были убеждены, что это не так, причина гибели в чем-то другом.
Мне как председателю комитета, значит основному виновнику, было трудно и сложно доказывать таким серьезным органам, как прокуратура и комитет госбезопасности, что гибель произошла по какой-то другой причине. Но к следствию нас не допускали, оно было какое-то странное, тайное.
Весь город бурлил, ходили всякие нелепые слухи. Нам все-таки удалось доказать, что нашей вины в этой трагедии нет. Однако меня и председателя спортклуба УПИ Л. Гордо в партийном порядке наказали, объясняя, раз люди погибли, то кто-то должен за это отвечать.
Истинная причина и до сегодняшнего дня до конца неизвестна, хотя в настоящее время появляются некоторые сведения, но они неофициальные. Тайна, покрытая мраком, т.к. замешаны, в этом высокие государственные органы и люди.
И, как назло, в это же время потерялась группа туристов свердловчан в горах Тянь-Шаня. Я вылетел в Ташкент с целью организации поиска. Все высокие организации ЦК Компартии, Совет Министров мне сочувствовали, но никаких мер не предпринимали. По старой комсомольской привычке, я обратился к секретарю ЦК комсомола. Они помогли мне связаться с командующим ТурВО генералом армии И.И. Федюкинским. Это был замечательный человек, мы с ним провели три зимних дня. Я был единственным гражданским, присутствующим на военном совете округа, где Федюкинский обсуждал со своим штабом вопрос организации поиска группы.
Были приняты все меры – группы нашли. Я всю свою жизнь буду благодарить генерала за оказанную помощь. Я не знал, что ждет меня впереди. Оказывается 30 родственников погибших коммунисты, обратились с письмом к Н.С. Хрущеву, требуя жестоких мер к виновникам гибели людей. Как я потом узнал, Хрущев на этом письме наложил резолюцию: «Романову, немедленно разобраться и принять самые жестокие меры».
Прямо из Ташкента меня вызвали в Москву. Провожая меня генерал обняв предупредил: «Держись, дело приняло очень серьезный оборот»..
Прилетев в Москву, явился сразу во Всесоюзный спортивный комитет, где уже заседал Президиум. Всего не расскажешь, скажу попало, что генералы, члены Президиума, вели себя по отношению ко мне, как к преступнику и требовали объяснения, - «Почему группа была без рации, без оружия?»
Я же объяснял им: «Какая рация? Кто нам ее даст, а если бы и дали она весит 50-70 кг. Какая группа ее возьмет, когда они на каждом сухаре, на каждой паре носков экономят вес». Кроме того я твердо заявил, что инструкция по туризму должна быть пересмотрена. Нельзя туристов из-за значка «мастера спорта» подвергать смертельной опасности. Так в инструкции обязательным условием для походов высшей категории сложности предусматривалось, обязательное прохождение маршрутов за сотни километров от населенных пунктов.
Н.Н. Романов (председатель Всесоюзного комитета по физкультуре и спорту) полностью поддержал меня и по существу «спас» от долгой жизни в неволе, а может быть и больше, тогда это делалось быстро.
Когда я явился в Свердловск, то уже через несколько дней мы получили измененную инструкцию по туризму.
Работая заместителем председателя областного комитета, особенно в последнее время я невольно стал замечать, что у нас что-то неладное. П.А. Репьев стал как-то меняться. Острые углы в работе старался сглаживать, он не мог не видеть, что в работе комитета уже тогда стала появляться коррупция.
Заместитель председателя Г.К. Горбунов окружил себя «подхалимами». Судейство футбольных и хоккейных игр, нередко заканчивались по его подсказке. Редкий спортивный инвентарь распределялся по знакомству.
Я на правах хорошего товарища пытался один на один говорить с Репьевым. Приводил ему примеры, он соглашался, но мер не принимал. Я полагал тогда, что это явление возрастное, не хотел выносить сор из избы.
Отсутствие Говорухина, Троценко, которые могли бы поддержать, и у меня начало появляться желание уйти с работы из комитета.
Многие годы, зная и уважая Репьева, я не мог не рассказать об этом руководству обкома и облисполкома. Смалодушничал.
Прейдя к председателю облисполкома А.В. Борисову, я попросил его освободить меня от работы, объяснив это желанием перейти на хозяйственную работу. Хотя мы с Борисовым были в очень близких товарищеских отношениях (правда, я об этом старался никому не говорить). Он мне категорически отказал сказав, что первый секретарь обкома (К.К. Николаев) того же. Тогда я пошел к Я.П. Рябову с этой же просьбой, он обещал подумать. Через несколько дней он меня пригласил к себе. В беседе принимал участие второй секретарь горкома Ф.М. Моршаков.
Разговор пошел не по моей просьбе, а о футболе они спросили, что нужно сделать, чтобы команда «Уралмаш» своей игрой соответствовала такому городу, как Свердловск.
Я никогда не был отъявленным болельщиком футбола, но видел, что в стране футбол стал «перспективным» видом спорта, когда руководители и малые и большие стали о футболе говорить, как футбольные специалисты.
Это стало очень модным. Партийные, советские и хозяйственные руководители за спортивных работников специалистов стали решать, кого брать в команду, а кого нет. Как расставить игроков на поле, как им играть. Футбольных тренеров стали подбирать опять же не спортивные организации, а партийные организации. Даже кому и сколько из футболистов платить решали не спортивные организации. О качестве учебно-тренировочной работы с футболистами решали опять же они.
Все это создало возможность появление около футбольных дельцов, тянувших с коллективов физкультуры большие деньги. Вот обо всем этом я и рассказал. Что за этим последует, я даже предположить не мог..
Яков Петрович сказал, что горком партии поручает мне лично заняться командой, для чего взять на себя роль начальника команды. Это был для меня удар ниже пояса. Думаю, пришел за работой, вот и получил работу.
Видя мою растерянность и обиду, а я действительно хотел встать и уйти. Рябов сказал, что они на меня надеются, что выбора у них другого нети вопрос о моем переходе на хозяйственную работу уже предрешен, а с обкомом партии и облисполкомом они вопрос решат.
Я очень хорошо знал их обоих, ценил и уважал, знал их отношение ко мне, был совершенно уверен, что обещаниями они не разбрасываются. Мне дали два дня подумать и все взвесить и высказать свои предположения, но обязательно взяться за эту работу. Когда я рассказал в семье, там все были категорически против, но выбора у меня не было, и я знал, что люди свое обещание выполнят. Мне оставалось только думать о моих предложениях и о том, как мне начать свою новую деятельность. Я прекрасно знал, что такое начальник команды, это или собутыльник старшего тренера или второй хозяйственник. И в том и в другом случае все равно это «мальчик на побегушках».
Прейдя в горком, я не стал выдвигать другие вопросы, а их могло быть множество. Сказал об одном, о роли начальника в команде, как я ее представлял и о том, что главным образом он несет ответственность за всю команду, в том числе и за тренеров. Поэтому все вопросы должны решаться через начальника команды. Никто из «руководителей» не должен лезть в команду со своими (тем более в учебный процесс) указаниями. С советами, пожалуйста, но опять же только через начальника команды, который обязан оградить тренеров от всяких нападок и давления из вне. Он должен создать все условия для творческой работы тренеров в учебно-тренировочном процессе. Вопросы взаимоотношений стренерами и футболистами. Вопросы дисциплины в команде – это главное, с чего должен начать работу начальник.
Мои предложения были приняты без всяких оговорок, и я был уверен, что немедленно будет выполнено. Так оно и было за все время моей работы. Как я потом узнал, Репьев был приглашен отдельно от меня. Ему рассказали о моих предложениях и потребовали их безукоснительно выполнять. Должен признаться, что Репьев это выполнил.
Таким образом я сразу оказался и заместителем председателя облспорткомитета и начальником футбольной команды. Правда зарплату я стал получать в команде, там она была значительно большей.
Забегая вперед скажу, через несколько лет, когда я уже работал в тресте «Урал___________», а Н.П. Троценко был председателем облспорткомитета. У нас состоялся разговор. Я сказал ему: «Не понимаю, почему Репьев, после того как я ушел из комитета старался избегать встреч со мной, а если встречался, то чувствовал себя как-то необычно, не так как раньше?». Николай Прохорович ответил мне, что когда я еще работал заместителем у Репьева, его кто-то настроил, что якобы я пытаюсь его «подсидеть» и занять его место.
Вот оказывается в чем дело, почему наши отношения в то время изменились?
Может быть я выберу время и расскажу о работе в команде, там очень много было интересного. Выберете, пожалуйста!
Когда я перешел на работу в трест «Урал_______________» и находился в отпуске в Казахстане меня и там нашли и сообщили, что меня срочно разыскивает К.В. Крупин. Приехав в Свердловск, ко мне домой зашли В.П. Захавин (заместитель Крупина), его привел В. Говорухин и поставил передо мной вопрос о возвращении в областной комитет на должность председателя (Репьева решили освободить), и что в обкоме партии вопрос согласован. Но я в этот момент категорически отказался. Меня вызвали в обком партии, и я и там отказался. Когда же передо мной был поставлен вопрос о потенциальной кандидатуре на должность председателя, я назвал Н.П. Троценко.
Постоянно занимаясь поиском новых полезных форм в работе комитета. Мне совершенно случайно пришла одна полезная идея.
Дело было так. Проводилась организационная сессия депутатов городского Совета. На которой, как обычно, формировались постоянные депутатские комиссии: по народному образованию, здравоохранению, промышленности и т.д.
Мы с А.Н. Воробьевым были избраны депутатами и присутствовали на сессии. Аркадий меня спрашивает: «А куда входят вопросы физкультуры и спорта, в какую комиссию?».
Вот в этот момент мне пришла шальная, но полезная идея. Я по опыту знал, что подготовка к данной сессии велась длительная, в ней было задействовано много людей, в том числе и я, и все уже расписано. Поэтому мне, грубо говоря, лезть со своей идеей нельзя.
Я сказал Воробьеву: «Аркадий, выпроси слово и предложи создать новую комиссию по вопросам физкультуры и спорта». Я был совершенно уверен, что если такое предложение внесет на обсуждение Великий и всеми уважаемый спортсмен. Вопрос все равно будет решен положительно.
Так оно и произошло. Была создана постоянно действующая депутатская комиссия по физкультуре и спорту. Я тут же пошел дальше, глубже, предложил сессии утвердить председателем этой комиссии Олимпийского чемпиона, чемпиона и рекордсмена Мира, Заслуженного мастера спорта СССРА.Н. Воробьева. Под аплодисменты он был утвержден. Это была огромная победа. Правда, Аркадий немного растерялся, обиделся на меня. Я его успокоил: «Аркадий все получилось, здорово мы будем в одной упряжке. От этого будет больше пользы спорту в городе».
Таких комиссий в Союзе нигде не было. Они стали возникать позднее, учитывая наш Свердловский опыт.
Появление новой депутатской комиссии вызвало некоторые неурядицы в других комиссиях, т.к. из них депутаты стали переходить в нашу. Вначале мы предполагали, что комиссия будет состоять из 10-15 депутатов, а оказалось – больше 20. Интересно то, что директора заводов, институтов, зам. командующего округа пошли к нам. По социальному положению комиссия была высокого уровня.
Понятно, что четкого направления у нас не было, опыт отсутствовал, но с таким составом мы быстро освоились и работа пошла. На комиссии обсуждали многие вопросы работы спортивных баз, детского спорта, строительство малых, простейших спортивных площадок и т.д.
Аркадий не долго был председателем (переехал в Москву), а на его место утвердили меня. Наша комиссия имела высокий авторитет, все наши решения руководство исполкома поддерживало всегда. После официального заседания мы еще долго не расходились, беседовали на разные темы. Однажды во время такой беседы возник вопрос о плохом состоянии баз отдыха трудящихся города в летний период. Тут же договорились на заседании следующей комиссии подготовить вопрос и обсудить его. Распределили между собой базы, чтобы лично побывать там и уже со знанием дела рассказать на заседании о их состоянии. Обсуждение прошло интересно и очень полезно.
Решение нашей комиссии затем обсуждалось на исполкоме горсовета, все наши предложения были приняты и стали обязательными для всех упомянутых организаций. Дело пошло. Было сделано много полезного для летнего отдыха трудящихся города. особенно отличился в этой работе директор завода ВИЗ Б.И. Чернавин, член нашей комиссии. Прошло столько лет, а я все вспоминаю сколько хороших, полезных дел сделала наша комиссия.
Впервые по предложению нашей комиссии на сессии городского совета обсуждался вопрос «О физкультурно-спортивной работе и летнем отдыхе трудящихся города». Сессия прошла очень оживленно, были приняты полезные решения, принесшие большую пользу, физкультуре и спорту и отдыху свердловчан.
Когда я работал начальником футбольной команды, то однажды на комиссии рассказал о трудностях в работе, особый упор на жилищном вопросе (об этом мне посоветовал М.В. Лавров, мыс ним все оговорили заранее). Вопрос жилья был настолько серьезным, что его не мог решить никто. Уралмаш мог выделить в год не более 2-3 квартир, а необходимость была 15-16, т.к. мы пригласили в команду перспективных футболистов из других городов, да и наши футболисты бедствовали. Сразу же после меня выступил М.В. Лавров, полностью поддержав, отметив. Что хорошая футбольная команда городу нужна, поэтому организации города должны оказать помощь в этом сложном вопросе. И тут же предложил одну квартиру. Его поддержал Б.И. Ирнавин – тоже одну квартиру. Тут и началось. Среди присутствующих на комиссии директоров мы набрали 6-7 квартир.
Недостающее жилье были найдены на других заводах. Я ездил к директорам заводов используя свое знакомство сними и решение нашей комиссии. Одновременно с квартирой я просил дополнительную оплату персонально для кого-то из футболистов, основного состава команды. Буквально за несколько дней все вопросы с квартирами и дополнительной оплатой были решены. Когда я рассказал об этом партийным и советским руководителям города и области, все они были на столько удивлены. Как оказывается, просто можно было решить, за такой короткий промежуток времени, вопрос, не решавшийся годами. А директор Уралмаша П.Р. Малофеев только и смог произнести, обняв меня: «Виль – вот это здорово!». И в тот же день мы с ним отметили эту победу.
О деятельности комиссии можно рассказывать долго, правда многое уже забылось, но одно никогда не забуду. Ее работа принесла огромную помощь физкультуре, спорту и оздоровительной работе в городе.
После моего ухода работу комиссии возглавил председатель областного совета ДСО «Труд» Ю.М. Задорин.
