За этими (Рифейскими) горами, по ту сторону Аквилона, счастливый народ, который называется гиперборейцами, достигает весьма преклонных лет и прославлен чудесными легендами. Верят, что там находятся петли мира и крайние пределы обращения светил. Солнце светит там в течение полугода, и это только один день, когда солнце не скрывается (как о том думали бы несведущие) от весеннего равноденствия до осеннего, светила там восходят только однажды в год при летнем солнцестоянии, а заходят только при зимнем. Страна эта находится вся на солнце, с благодатным климатом и лишена всякого вредного ветра. Домами для этих жителей являются рощи, леса; культ Богов справляется отдельными людьми и всем обществом; там неизвестны раздоры и всякие болезни. Смерть приходит там только от пресыщения жизнью <…> Нельзя сомневаться в существовании этого народа.

Российские ученые доказали, что фрагменты современного шельфа Арктики формировали единое континентальное пространство как минимум дважды в истории Земли. В первый раз около миллиарда лет назад древний материк Арктида входил в состав суперконтинента Родиния. Второй раз — 250 млн лет назад — Арктида составляла часть Пангеи. Исследование проведено с помощью палеомагнитного метода, который позволяет восстанавливать палеогеографию и кинематику перемещений отдельных блоков континентальной литосферы.
...
Дважды Арктида
Стало ясно, что континент действительно существовал, причем собирался дважды. Литосферные блоки, которые сегодня формируют континентальный шельф, были объединены воедино миллиард лет назад, когда Земля была населена преимущественно микроорганизмами, которые практически не оставили следов о своей жизни. Арктида тогда входила в состав суперконтинента под названием Родиния. Около 750 млн лет назад континент полностью распался на отдельные фрагменты, разделенные океаническим пространством.
Второй раз Арктида была сформирована около 250 млн лет назад — тогда на Земле появились первые динозавры. Арктида вошла в состав нового суперконтинента — Пангеи. В момент распада Пангеи и немного позже, во время образования Северного Ледовитого океана, фрагменты второй Арктиды были вновь перераспределены, сформировав современный шельф.
— В составе Арктиды насчитывалось не менее пяти крупных литосферных блоков, — рассказывает Дмитрий Метелкин. — Сейчас все они входят в состав арктического континентального шельфа. Наш палеомагнитный метод позволяет восстановить кинематику их взаимных перемещений в прошлом — масштабы очень существенные, поскольку мы изучаем промежутки в сотни миллионов лет. К примеру, наш евразийский континент также состоит из двух очень крупных древних литосферных блоков: Восточно-Европейского и Сибирского. Так вот Сибирский блок около 500 млн лет назад находился в экваториальной области. Скорость движения континентов ничтожно мала — всего несколько сантиметров в год, но за сотни миллионов лет они преодолевают действительно большие расстояния.

Миф о Гиперборее
Если же рассматривать древнегреческий миф о Гиперборее — легендарной северной стране и месте обитания гипербореев, о которых писал древнеримский ученый Плиний Старший, то он так и остается мифом.
— Гипотеза о том, что Гиперборея располагалась на древней Арктиде не выдерживает критики, — говорит кандидат геолого-минералогических наук, старший научный сотрудник лаборатории геодинамики и палеомагнетизма ИНГГ СО РАН Николай Матушкин. — Мы говорим о геологическом теле, которое существовало сотни миллионов лет назад, — понятно, что никакой цивилизации тогда быть не могло. Наши исследования также опровергают известную многим карту 1595 года фламандского картографа и географа Герарда Меркатора.
Для своих исследований ученые ИНГГ СО РАН используют методы магнитотектоники (специфического раздела палеомагнитологии) — науки, которая изучает движения блоков литосферы на основе информации о направлении естественной остаточной намагниченности горных пород, которыми они сложены. Сбор образцов, число которых сейчас  исчисляется тысячами экземпляров, ведется уже около 20 лет.
— В своих работах коллеги доказывают, что некоторые области дна Северного Ледовитого океана, которые примыкают к шельфу Евразии и простираются почти до самого Северного полюса, имеют континентальное происхождение. Они работают в неизученных и крайне труднодоступных районах с суровым климатом — это прорывные исследования, — поясняет доктор геолого-минералогических наук, профессор кафедры динамической геологии геологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Роман Веселовский. — Результатом этой работы может стать признание принадлежности ряда геологических структур дна северных морей к шельфу нашей страны. Понятно, что будет это так или нет — решат политики, но ученые могут предоставить доводы в пользу этого.

Подтверждения пребывания Александра в Сибири

Хроники, летописи
В.Н. Татищев, ссылаясь на Иоакимову летопись, писал, что «во времена Александра Македонского княжили у словен 3 князя: первый Великосан, второй –Асан, третий Авенхасан. И послал Александр Македонский к князьям словенским грамоту, желая владеть словенским народом» [30, С.178]. Обычно историки даже не комментируют это сообщение, полагая Иоакимову летопись выдумкой Татищева. Однако в свете новой интерпретации Восточного похода Александра, неслучайным представляется совпадение в звучании славянских имен у Иоакима и у античных авторов. У Арриана и Курция Руфа упоминается «индийский» народ ассакенов и царь этого народа Ассакен. Столица этого царства называлась Массака (Массага). Корень «ассан»  в этих словах, очень может статься, неслучайно совпадает с топонимом Асино и с осиновой зоной южносибирской лесостепи. Ниже будет показано, что Александр, скорее всего, доходил до Чулыма и района современного Асино.

И.В. Щеглов в «Хронологическом перечне важнейших данных из истории Сибири», изданном в Сургуте в 1993 году, приводит сообщение о походе новгородцев под предводительством Улеба к железным воротам в 1032 году. Поход окончился неудачно, так как они были побеждены юграми, «и вспять мало их возвратишася, но многи там погибоша» [248]. Югра традиционно располагалась за Камнем. Отсюда следует, что новгородцы почти через полтора тысячелетия помнили о приходе Александра на север Сибири и, более того, организовывали экспедиции к воротам в стене, воздвигнутой им.

В Несторовой летописи под 1096 годом содержится известный рассказ новгородца Гюряты Роговича: «Теперь же хочу поведать, о чем слышал 4 года назад и что рассказал мне Гюрята Рогович новгородец, говоря так: «Послал я отрока своего в Печору, к людям, которые дань дают Новгороду. И пришел отрок мой к ним, а оттуда пошел в землю Югорскую, Югра же – это люди, а язык их непонятен, и соседят они с самоядью в северных странах. Югра же сказала отроку моему: «Дивное мы нашли чудо, о котором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад; есть горы, заходят они к заливу морскому, высота у них как до неба, и в горах тех стоит клик великий и говор, и секут гору, стремясь высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им нож или секиру, они взамен дают меха. Путь же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда доходим до них; идет он и дальше на север». Я же сказал Гюряте: «Это люди, заключенные <в горах> Александром, царем Македонским», как говорит о них Мефодий Патарский: «Александр, царь Македонский, дошел в восточные страны до моря, до так называемого Солнечного места, и увидел там людей нечистых из племени Иафета, и нечистоту их видел: ели они скверну всякую, комаров и мух, кошек, змей, и мертвецов не погребали, но поедали их, и женские выкидыши, и скотов всяких нечистых. Увидев это Александр убоялся, как бы не размножились они и не осквернили землю, и загнал их в северные страны в горы высокие;  и по Божию  повелению окружили их горы великие, только не сошлись горы на 12 локтей, и тут воздвиглись ворота медные и помазались сунклитом; и если кто захочет их взять, не сможет, ни огнем не сможет сжечь, ибо свойство сунклита таково: ни огонь его не может спалить, ни железо его не берет. В последние же дни выйдут 8 колен из пустыни Етривской, выйдут и эти скверные народы, что живут в горах северных по велению Божию»».

Человек, записавший и прокомментировавший рассказ  Гюряты Роговича, - ни кто иной, как Владимир Мономах. Его «Поучение» включено в Лаврентьевскую летопись и, в свою очередь, включает цитируемый рассказ. Получается  следующее: сам Великий князь киевский Владимир Мономах в своем «Поучении» поучает новгородца Гюряту Роговича в том, что Александр Македонский посещал Югру и берега Северного Ледовитого океана.

Почему же мы не обращаем на слова Мономаха никакого внимания? Только ли потому, что заморские историки считали по-другому? И почему мы немцам и грекам верим больше, чем своим князьям? Я очень долго не мог найти ответа на эти вопросы, пока не прочитал Энгельса.  Раньше-то некоторые из блистательных высказываний Энгельса о славянских народах, обреченных на уничтожение, скрывались от нас. Энгельс же считал,что «примитивные славяне, ничего не давшие мировой культуре, будут поглощены передовой цивилизованной германской расой». Всякие же попытки возродить славянство, исходящие из азиатской России, являются «ненаучными» и «антиисторическими».

Польская «Великая хроника» краковского епископа Викентия Кадлубека равно как «Чешская хроника» (1348 год), утверждают о связях славян с Александром Македонским.

Причём в польской «Великой хронике» говорится о том, что некий мастер златотканого дела  хитростью принудил Александра Македонского покинуть их землю, за что поляки дали этому хитровану имя Лёшека и избрали королем. Я не знаю, когда поляки начали избирать королей и где жили предки поляков в эпоху Александра Великого, скорее всего они заселяли Восточную Европу вместе с основным славянским миграционным потоком. В таком случае польская прародина могла располагаться в Сибири.

Лев Прозоров в книге «Времена русских богатырей» обращает внимание на чрезвычайное сходство содержания древнерусской былины о победе Алеши Поповича над Тугарином Змеевичем с вышеприведенным эпизодом из польской Хроники. Сходны имена героев, причём и фонетически и семантически; один из них волхв-скоморох, другой переодевается скоморохом; оба побеждают врага хитростью; у обоих враги – сыновья змея; оба врага гибнут вследствие попытки взлететь на небо. «Нужны сильные аргументы, чтобы при таких сходствах отрицать исконность тождества» - заключает Прозоров. Нам же остаётся предполагать, что под именем Тугарина Змеевича в наших былинах скрывался сам Александр Македонский. Коли так, глубина былинного проникновения в славянскую древность потрясает воображение. А впрочем, она потрясает и без Тугарина, достаточно «Великой польской хроники».

Арабский путешественник Ал-Гарнати в книге «Подарок умам...» писал: «Говорят, через Булгар шёл Зу-л-Карнайн (Александр) на йаджудж и маджудж (на гогов и магогов». Рашид-ад –Дин писал о том, что монгольское войско, возвращаясь с Запада на Восток, посещало Железные ворота. В IV в. на карте «Путь Александра», изготовленной для римского императора Констанция, его путь обозначен в страну Мрака. Наконец, в IX в. Железные ворота посещал посланец арабского калифа Салам ат-Тарджуман. Шёл он к воротам от столицы царя хазар на Волге два месяца. Ворота он застал целыми и гарнизон, их охранявший, дееспособным.

Секретарь египетского султана ан-Насира Калавуна по имени Ал-Омари, уроженец Дамаска, в XIV веке в книге «Пути взоров по государствам крупных центров» писал: «В землях Сибирских и Чулыманских сильная стужа; снег не покидает ее в продолжение шести месяцев. Он не перестает падать на их горы, дома и земли. Вследствие этого у них очень мало скота. Приезжает к ним мало людей, а пищи у них мало…Купцы наших стран не забираются дальше Булгара; купцы Булгарские ездят до Чулымана, а купцы Чулыманские ездят до земель Югорских, которые на окраине Севера. Позади них уже нет поселений, кроме большой башни, построенной Искендером на образец высокого маяка; позади нее нет пути, а находятся только мраки…пустыни и горы, которых не покидают снег и мороз; над ними не всходит солнце; в них не растут растения и не живут никакие животные; они тянутся вплоть до Черного моря; там беспрерывно бывает дождь и густой туман и решительно никогда не встает солнце…» [124].

Этот текст требует комментария. Сам ал-Омари в Сибири не был. Он воспользовался сведениями купца Бадр-эд-дина ал-Хасана ал-Руми. Последний, судя по всему, в Сибири бывал, возможно, посещал и «маяк», построенный Александром. Им хорошо описана полярная пустыня и темнота полярной ночи. Для локализации Чулыманских земель важно то, что они «прикасаются пределов Хатайских земель» [124]. Как мы уже знаем, на средневековых западноевропейских картах Меркатора, Гондиуса, Сансона, Герберштейна и других авторов, земля Хатай (Катай) показана на Алтае в верховьях Оби. Здесь же на правом берегу Оби стоит город Камбалык, столица Катая. Стало быть, можно уверенно предполагать, что Чулыманские земли – это берега Чулыма, а «маяк» Александра построен севернее, в горах Путорана, либо Таймырских горах. Надо ли говорить, что под Черным морем ал-Омари подразумевал не нынешнее Черное море, а море, принадлежащее Северному Ледовитому океану, скорее всего, Карское.

Вот отрывок из вышеупомянутой «Чешской хроники» 1541 года: «Мы, Александр, Филиппа, короля Македонского, в правлении славный, зачинатель Греческой империи, сын великого Юпитера, через Нектанаба предзнаменованный, верующий в брахманов и деревья, Солнце и Луну, покоритель Персидских и Мидийских королевств, повелитель мира от восхода и до захода Солнца, от Юга до Севера, просвещенному роду славянскому и их языку от нас и от имени будущих наших преемников, которые после нас будут править миром, любовь, мир, а также приветствие. За то, что вы всегда находились при нас, правдивыми, верными и храбрыми нашими боевыми и неизменными союзниками были, даем вам свободно и на вечные времена все земли мира от полуночи до полуденных земель Итальянских, дабы здесь никто не смел жить, ни поселяться, ни оседать кроме вас. А если кто-нибудь был здесь обнаружен живущим, то будет вашим слугой, и его потомки будут слугами ваших потомков. Дано в новом городе, нами основанной Александрии, что основана на великой реке по названию Нил. Лета 12 нашего королевствования с соизволения великих богов Юпитера Марса и Плутона и великой богини Минервы. Свидетелями этого являются наш  государственный рыцарь Локотека и другие 11 князей, которые, если мы умрем без потомства, остаются наследниками всего мира» [34].

Разумеется, упоминание в этом тексте славян вместо скифов, римских богов вместо македонских, итальянских земель (Итальянское государство складывалось куда как позже IV в. до н.э.) и государственных рыцарей свидетельствует, что текст чешской грамоты писался в Средневековье. Однако упоминание Нила говорит о том, что у переписчика грамоты имелся перед глазами некий гораздо более древний текст. В XIV-XVI вв. просвещенные люди Европы, а писавшие Хроники несомненно относились к таковым, уверенно знали, что Нил расположен в Африке, и русы к нему не имели никакого отношения. По-другому говоря, вставлять Нил в эту Грамоту в XVI в. было совершенно неразумно. А вот Александр и его сподвижники считали, что Нил расположен в верховьях Инда, более того, ассоциировали с верховьями Нила реки Акесин и Гидасп, то есть те места, где он воевал с русами, называя их индами.

Географические карты
В известном географическом атласе Сибири Семена Ремезова «Чертежная книга» (1701 г.), на карте, изображающей территорию приустьевой части  Амура, имеется надпись: «До сего места царь Александр Македонский доходил, и оружие спрятал, и колокол с людьми оставил» (Рис.82).  К этой карте можно было бы отнестись как к курьезу, если бы не следующие соображения. Александр, как известно, стремился на Восток, а двигался на север. Такова была особенность географического восприятия того времени. И реки, текущие на север, считались текущими на восток. По-видимому, Семен Ремезов, составляя географический атлас Сибири и знакомясь при этом с самыми разнообразными материалами, получил сообщение о том, что Александр, сплавляясь по реке, текущей на восток, достиг устья этой реки, где спрятал оружие и оставил колокол с людьми. Ремезов решил, что эта текущая на восток и впадающая в океан река – Амур. Что и изобразил на своей карте. На самом деле Александр сплавлялся по Оби, текущей в страну мрака, то есть на север, и достиг ее устья, а затем прошёл на восток до гор Путорана. Здесь и надо искать следы Александра и его изукрашенное оружие.

Разумеется, вполне оправданным будет сомнение в правомочности подобного объянения: где Амур, а где Енисей?!  Но вот у В.Н. Дёмина в книге «Русь нордическая» встречается следующее утверждение: «На тунгусо-манчжурских языках Амур зовётся Мангу». Топоним Мангу обнаруживается у Рашид ад-Дина, территориально он приурочен к низовьям Енисея. «Эта река течёт в одну область, по соседству с которой находится море. Повсюду  там серебро. Имена этой области : Алафхин, Адутан, Мангу и Балаурнан». По-видимому, тунгусы доложили Ремезову, что Македонский доходил до устья Амура, подразумевая при этом Мангу, а Ремезов поместил свою надпись в устье настоящего Амура. Сохранившиеся до современности ненецкие легенды помещают огромное количество закопанного оружия в приустьевой местности Енисея.

Возникает вопрос, а почему это Александру вдруг взбрендило прятать оружие?  Вообще, «прятать оружие» со стороны завоевателя выглядит как-то неубедительно. С величайшим трудом добраться до края земли и закопать здесь оружие - это и была сверхзадача Восточного похода? Совсем другое дело, если закапывание оружия было символическим и означало конец войны, тем более, если было оно не вполне добровольным, а скорее принудительным.

В 1378 году Авраам Крескес изобразил на карте, получившей название Каталонской, «стену Гога и Магога». Она расположена на северо-востоке Азии возле «моря-океана». Здесь же размещал «преграду» яджуджа и маджуджа арабский писатель Абу-л-Фида (1321 г.) [124].

Саллам у стены, построенной Александром
Нельзя сказать, что стену Александра никто никогда не видел. В VIII в. путешествие к стене, построенной Александром против гогов и магогов, которых на Востоке называли яджуджами и маджуджами, осуществил арабский путешественник Саллам ат-Тарджуман. Его письменый отчет калифу о путешествии включил в свою «Книгу путей и стран» (не позднее 885 г.) Ибн Хордадбех – средневековый арабский географ [81]. Поводом для организации экспедиции послужило сновидение, в котором злобные яджуджи и маджуджи разрушили стену Искендера и вырвались на оперативный простор. Согласно восточной легендарной традиции, сие событие означало наступление конца света. И поскольку сновидцем оказался арабский калиф ал-Васик, сей сон не остался без последствий. Слово Ибн Хордадбеху: «Рассказал мне Саллам ат-Тарджуман: [Халиф] ал-Васик биллах, после того как увидел во сне, что стена, воздвигнутая Зул-Карнайном между нами и йаджудж и маджудж разрушена, стал искать кого-либо, кто поехал бы на место и собрал сведения об этом. Аншас сказал [халифу]: «Нет здесь кого-либо пригодного для этого путешествия, кроме Саллама ат-Тарджумана. Он говорит на тридцати языках».

Сказал [Саллам]: «Вызвал меня ал-Васик и сказал: «Я хочу, чтобы ты отправился к этой стене, увидел ее воочию и доставил мне сведения о ней». Ал-Васик собрал для меня человек 50, молодых и сильных, дал мне 5000 динаров, а также выплатил мне 10000 дирхемов как «цену крови». Он приказал наградить каждого из пятидесяти человек тысячью дирхемами и жалованьем на год. Он также приказал изготовить для людей войлочные шапки, покрытые кожей, а также изготовить для них накидки из меха и деревянные стремена. Он дал мне двести мулов для перевозки провианта и воды. Мы покинули Сурра ман ра, а с письмом от ал-Васика би-аллаха к Исхаку ибн Исмаилу, правителю (сахиб) Арминийи, находящемуся в Тифлисе, чтобы он нас принял. Исхак написал о нас владетелю ас-Сарира, а владетель ас-Сарира написал о нас владыке (малику) Аллана, владыка Аллана написал о нас Филан-шаху, тот написал о нас Тархану – владыке Хазар. Мы остановились у владыки хазар на одни сутки, чтобы он отправил с нами пять проводников. Мы шли от них 26 дней и достигли черной земли с неприятным запахом. Прежде чем вступить на эту [землю], мы запаслись уксусом и нюхали его, чтобы отбить скверный запах и шли [так] 10 дней. Затем мы пришли к городам, [лежавшим] в развалинах, и шли по эти местам еще 20 дней (В примечаниях издателя Ибн Хордадбеха де Гуе со ссылкой на ал-Идриси говорится «в течение месяца»). Мы спросили о причине такого состояния городов, и нас оповестили, что это города, в которые [когда-то] проникли йаджудж и маджудж и разрушили их. Затем мы достигли (у ал-Идриси - за 6 дней) крепостей, [построенных] рядом с горой, по ущельям которой проходила стена. В этих крепостях [живет] народ, говорящий по-арабски и персидски (ал-Идриси называет этот народ адкиш или эдкеш). Они спросили нас, откуда мы явились. Мы сообщили им, что являемся посланцами эмира верующих. Они подошли, были поражены и спросили: «Эмир верующих?». Мы сказали: «да». Тогда они спросили: «Стар он или молод?» Мы говорим: «Молод». Они снова очень удивились и спросили: «Где он проживает?» Мы говорим: «В Ираке, в городе, называемом Сурра ман ра,а». Они сказали: «Мы об этом никогда не слышали». (У ал-Идриси добавлено: «Мы спросили их, откуда к ним проник ислам и кто их научил этому. Они сказали: «Много лет тому назад к нам пришел человек на каком-то длинном животном с горбом и длинными передними и задними ногами. Он остановился здесь и обучил нас словам (калам) и его смыслу. Затем он научил нас законам ислама и мы приняли их. Он научил нас также Корану и его смыслу; мы выучили его и сохранили в памяти». Саллам сказал: «Затем мы вышли на своих лошадях и [поехали] к стене».

[Расстояние] между каждой из этих крепостей от одного до двух фарсахов, меньше или больше…Затем мы достигли города, называемого Ика. Он занимает площадь, равную [квадрату] со стороной 10 ф. [Город] имеет железные ворота, вокруг него имеются пашни, а в городе есть мельницы. Это тот самый город, где поселился Зу-л-Карнайн со своим войском. Между [городом] и стеной расстояние в три дня пути (У Идриси – два фарсаха). [На всем протяжении пути от города] до стены, которую достигаешь на третий день, расположены крепости и селения. [Эта стена наподобие] горы округлой формы. Говорят, что йаджудж и маджудж обитают здесь. Их два вида (синфани). Говорят, [также], что йаджуджи ростом выше маджуджей – с разницей от одного до полутора локтя, меньше или больше этого.

Затем мы достигли высокой горы, на которой возвышались крепость и стена, построенная Зу-л-Карнайном. Там между двумя горами есть ущелье, ширина которого 200 локтей. Оно является дорогой, через которую вышли и рассеялись по земле [йаджуджи и маджуджи]. Фундамент стены заложили на глубине тридцать локтей с помощью железа и меди и [возводили ее] таким образом, пока не достигли земной поверхности. Затем поставили две опоры с обеих сторон ущелья. Ширина каждой опоры – двадцать пять локтей, высота – пятьдесят локтей. Вся эта постройка состоит из железных плит, покрытых медью. [Размер] одной такой плиты полтора локтя. Толщина плиты четыре пальца. Между этими двумя подпорками расположена железная притолока (дарванд) длиною сто двадцать локтей, толщиною десять локтей и шириною пять локтей; установлена на обеих опорах. Над притолокой – здание из тех же железных плит, покрытых медью, что возвышаются до вершины горы, высота которой – насколько охватывает взгляд. Это здание возвышается над притолокой примерно на шестьдесят локтей. Над [зданием] – железные террасы. По краям каждой террасы два рога, которые загибаются друг на друга. Длина каждой террасы пять локтей, а ширина четыре локтя. Над притолокой тридцать семь террас. Железные ворота имеют две прикрепленные [к ним] створки.  Ширина каждой створки пятьдесят локтей, высота семьдесят пять локтей, толщина пять локтей. Обе стойки при вращении соразмерны с притолокой. [Это сооружение так построено], что ветер не может проникнуть ни через ворота, ни со стороны гор, оно будто сотворено самой природой. На воротах запор (кифл) длиной в семь локтей, а в обхвате – один ба,а. Его не смогут обхватить два человека, и он отстоит от земли на двадцать пять локтей. Пятью локтями выше запора висит задвижка (галак) – длиннее, чем сам запор. Каждая из двух [замочных] задвижек - по два локтя. Торчащий в замке ключ имеет длину в полтора локтя. [Этот ключ] имеет двенадцать зубцов, каждый из зубцов как пест ступки. Обхват ключа четыре пяди; он прикреплен к цепи, припаянной к двери. Длина цепи восемь локтей, она имеет четыре пяди в обхвате. Кольцо, прикрепляющее цепь к двери, подобно кольцу катапульты. Порог двери, не считая частей, оставшихся под двумя косяками, имеет ширину десять локтей и длину сто локтей. Выступающая часть [двери] равна пяти локтям.

Все [размеры] «зира» исчисляются [мерой длины], называемой «зира,-ас-сауда».

Около ворот есть две крепости, каждая площадью двести кв. локтей. У ворот этих двух крепостей растут два дерева. Между двумя крепостями есть пресный источник. В одной из крепостей [сохраняются] орудия, служившие для постройки стены, в том числе  железные котлы и железные ковши.  На каждом треножнике (дикдан) размещено четыре котла, подобные котлам для [варки] мыла. Там находятся остатки железных кирпичей [из которых была сооружена стена]. Из-за ржавчины они прилипли один к другому. Комендант (раис) этих крепостей каждый понедельник и четверг отправляется верхом [к железным воротам]. Они [раисы] эти ворота получают по наследству, подобно тому, как халифы наследуют халифат. Он верхом является [к воротам] вместе с тремя сопровождающими, на шее у каждого из них [висит] пест. К воротам [приставлена] лестница. Он взбирается на самую высокую ступень и ударяет о запор один раз на рассвете, и слышится им звук наподобие [гула] потревоженного пчелиного улья, затем [звуки] приглушаются. К полудню ударяют [по запору] еще раз. [Раис] прикладывает ухо к воротам: второй звук оказывается сильнее, чем первый. Затем [звуки опять] приглушаются. Когда наступает послеполуденное время, ударяют еще раз. Появляется тот же шум. Он остается здесь до захода солнца и только после этого уходит. Цель удара о запор в том, чтобы он (раис) услышал, есть ли кто за воротами, а [если есть], то чтобы знали, что охрана здесь. И чтоб [люди в крепости также] знали, что те не предпримут против ворот никаких действий.

Неподалеку от этой местности находится большая крепость размером 10 ф на 10, [т.е] площадь ее 100 кв. ф.

Сказал Саллам: «И я спросил одного из присутствующих жителей крепости: «Имеют ли эти ворота какой-либо недостаток?»  Они ответили: «Никакого, кроме этой трещины. Трещина эта проходит по ширине, словно тонкая нитка». Я спросил: Вы [хоть] немного опасаетесь за ворота?» Они ответили: «Нет! Эти ворота толщиною в пять локтей в локтях ал-Искандара, один локоть ал-Искандара равен полутора локтям ас-сауда (прим. Перводчика. Локоть ас-сауда, т.н. черный локоть, равен 54,04 см, отсюда локоть ал-Искандара – 81.06 смм).

Сказал [Саллам]: «Я подошел [к воротам], извлек из своей обуви нож, стал скоблить место трещины и вытащил оттуда кусок размером в половину дирхема, завязал его в платок, чтобы показать Васику би-ллаху. На правой створке ворот – сверху – на древнем языке (ал-лисан ал-аввал) железными [буквами] написано: «А когда придет обещание Господа моего, он сделает это порошком; обещание Господа моего бывает истиной».

Мы осмотрели сооружение, которое большей частью состояло из полос: один ряд желтый – из латуни, другой черный – из железа. На горе вырыто специальное место для литья ворот, место для котла, в котором перемешивают медь, и место, где варят олово и медь. Эти котлы из желтой меди. Каждый котел имеет три ручки. Там есть цепи и крюки, при помощи которых медь поднимали на стену. Мы спросили тех, кто был там: «Видели ли Вы хоть одного из этих йаджуджей и маджуджей?» Они припомнили, что видели один раз некоторое их количество на горе. [Тогда] подул страшный ветер и бросил [йаджуджей и маджуджей] в их сторону. Рост их на глаз – пядь с половиной (у Идриси две пяди с половиной). Гора с наружной стороны не имеет ни плоскогорья, ни склона, и нет на ней ни травы, ни дерева и ничего другого. Это гора высокая, стоит [вся] гладкая и белая.

Когда мы уходили, проводники повели нас в нахийа Хурасан. [Тамошний] владыка именуется ал-Луб (у ал-Идриси добавлено: «Сказал Саллам, я записал все что видел, затем взял [заметки] с собою и мы отправились вместе с проводниками и жителями этих крепостей, которые направили нас в сторону Хорасана. Мы пошли из этих крепостей к городу Л-х-ман, к городу Г-р-йан, к городу Б-р-саджан, Т-ран, Самарканд). Затем мы выехали из этой местности  и достигли земель, владыку которых зовут Табануйан. Он собиратель хараджа (сахиб ал-харадж). Мы находились у них [несколько] дней, затем отправились из этого места и шли до тех пор, пока на восьмой месяц не достигли Самарканда. [Затем] мы прибыли в Исбишаб (Исфиджаб), пересекли реку Балх, затем прошли через Шарусану (Усрушану), Бухару, Термез и, наконец, достигли Нисабура. [За время путешествия] погибли многие из людей, которые были с нами. На пути туда заболели двадцать два человека. Умерших мы похоронили в своей одежде, а заболевших оставляли в каком-либо селении. На обратном пути погибло четырнадцать человек.  И когда мы прибыли в Нисабур, нас осталось всего четырнадцать человек. Владетели крепостей снабдили нас тем, в чем мы нуждались. Затем мы пошли к Абдаллаху ибн Тахиру. Он наградил меня восемью тысячами дирхемов. Он определил каждому всаднику по пять дирхемов а каждому пешеходу – по три дирхема в день до самого Рея. Из мулов, которых мы взяли с собой, остались невредимыми только 23. Наконец, мы прибыли в Сурра ман ра,а, и я пришел к ал-Васику, сообщил ему всю историю и показал кусок железа, который я выскоблил с ворот. Он воздал хвалу аллаху, велел принести  воздаяние и раздал его и одарил людей, выдав каждому по 1000 динаров. Наш путь до стены занял 16 месяцев, а обратный – 12 месяцев и (несколько) дней.

Рассказал мне Саллам ат-Тарджуман эту историю в общем, затем продиктовал ее мне из послания, которое было написано для ал-Васика би-аллаха» [81, С.44-45].

Отношение историков к путешествию Саллама ат-Тарджумана, мягко говоря, неоднозначное. Многие считали рассказ об этом путешествии чистой выдумкой. Те же, кто признавали его в качестве отчета о реальном событии, сильно расходились во мнении относительно локализации этого сооружения. Х. Френ, Ж. Рено, К. Риттер, К.Миллер, Н. Пантусов считали, что Саллам доходил до Алтая. Де Гуе и Рихард Хенниг придерживались гипотезы, что посещенная Салламом стена является частью Великой Китайской стены  [81].

Примечательно, что в рассказе ат-Тарджумана много подробностей в описании ворот и ландшафтной обстановки, в которую они были вписаны. Вряд ли эти подробности выдуманы. Особенно это касается описания гор, в которых стояли ворота. Во-первых, горы округлой формы, гладкие и белые, (видимо, заснеженные), причем на них нет ни травы, ни деревьев; во-вторых, горы высокие, насколько охватывает взгляд; в-третьих, они прорезаны узкими каньонами, подчас всего лишь стометровой ширины. Такое экзотическое сочетание признаков не характерно ни для Кавказа, ни для Южного Урала, ни для Алтая. Попросту говоря, Саллам не мог такого увидеть нигде, кроме как в горах Путорана.

Но ключевым в локализации Железных ворот может оказаться сопоставление рассказа Саллама с данными Рашид-ад-Дина. По сведениям последнего, в областях по верхнему и среднему течению Енисея располагалось много городов и селений. Наиболее северный из принадлежавших  енисейским киргизам городов находился в устье правого притока Енисея Айкары-мурен. Город назывался Кикас. Л.Р. Кызласов считал, что Кикас стоял в устье Ангары (Рис. 83). Чрезвычайное созвучие Кикаса с Икой, принуждает видеть их идентичность, а поскольку Александр строил стену с воротами в стране Мрака, можно предполагать, что этот город стоял в устье Нижней Тунгуски, поскольку от устья этой реки до Полярного круга не более сотни километров. Можно предполагать, что город имел двойное название: Александрия Дальняя (отсюда эдкеш) и Никея (отсюда Ика).

Похожее содержание, но упомянуты детали

Н.С. Новгородов
Русское географическое общество, г. Томск
Novgorodovns@yandex.ru
В истории географии зафиксирован ряд фактов, свидетельствующих о пребывании армии Александра Македонского на очень высоких широтах. Один из основоположников науки географии Клавдий Птолемей в «Руководстве по географии», указывает широту местности, на которой армия Александра завершила Восточный поход и построила 12 так называемых алтарей, после того, как взбунтовалась и отказалась от дальнейшего углубления в «Индию» — 57 градусов [4, с. 321].
Учитель Александра грек Аристотель знал, что Земля имеет форму шара. Для определения климата, так в то время называли широту местности, учёные греки, сопровождавшие Македонского, измеряли длину тени от деревьев известной высоты. Результаты двух таких измерений до нас дошли в исторических и географических сочинениях античных авторов. Первое измерение, приведено Диодором Сицилийским: «Росли здесь деревья разных пород, высотой в 70 локтей и такой толщины, что их с трудом могли обхватить четверо. Тень от них падала на три плефра» [2, с. 323]. Второе измерение тени по указанию Страбона показало пять стадиев, при этом о высоте дерева ничего не сообщается: «Аристобул упоминает, что вблизи Акесина и слияния его с Гиаротидой есть деревья с наклоненными к земле ветвями, такой величины, что под тенью одного дерева могут предаваться полуденному отдыху 50 всадников (а по Онесикриту – даже 400). Впрочем, что касается рассказов о величине деревьев, то всех затмили писатели, которые сообщают, что видели за Гиаротидой дерево, дающее в полдень тень длиной в пять стадий» [6, с. 647]. Пять стадиев по 185 метров – это 925 метров. Отсюда понятен скепсис Страбона относительно этого сообщения.
Длина тени сильно изменяется в зависимости от времени дня, от широты местности и от времени года (направления земной оси относительно Солнца). Чтобы исключить влияние времени дня, измерения проводили лишь в полдень, когда тень была самой короткой. Чтобы исключить положение земной оси, измерение проводили в дни летнего солнцестояния 21-22 июня и зимнего солнцестояния 21-22 декабря. В таком случае угол солнца над горизонтом, вычисленный через отношение высоты дерева к длине его тени, характеризовал широту местности.
Греческий локоть равен 0,44-0,46 м, плефр равен 29,6 м. Умножим 0,45 на 70, получим высоту дерева в метрах. Она равна 31,5 метра. Умножим 29,6 м на три, получим длину тени 88,8 метра. Разделим 31,5 на 88,8, получим 0,354 – это тангенс угла солнца над горизонтом в момент измерения. По таблицам Брадиса этот угол равен 19,5 градусов.
Широта местности в градусах определяется, если из 90 отнять сумму угла наклона оси (23 градуса) и угла солнца над горизонтом.
Опираясь на данные тригонометрии и астрономии можно утверждать, что первое измерение соответствует углу Солнца над горизонтом 19,5 градусов. Это означает, что градусов, если измерение делалось на широте 47,5 градусов в день зимнего солнцестояния. Если же измерение делалось в любые другие дни, то происходило это севернее 47-го градуса. А в летнее солнцестояние такой результат на Земле вообще не мог быть получен, потому, что даже на Северном полюсе угол солнца над горизонтом равен 23 градусам.
У второго измерения не указана высота дерева. Попробуем её вычислить, подразумевая, что измерение проводилось на севере Индии на широте 32 градуса. В летнее солнцестояние угол Солнца над горизонтом в полдень на этой широте составляет 81 градус. Чтобы отбросить тень на пять стадиев дерево должно быть высотой 34 стадия (5,4 – 6,5 км), что абсолютно нереально. В зимнее солнцестояние Солнце над горизонтом поднимается здесь на 35 градусов, а дерево должно быть высотой 3,5 стадия. Если македоняне измеряли длину тени древнегреческим стадием – 185 м, то высота дерева должна была составлять 650 м.
Деревьев такой высоты на Земле нет и быть не может, потому что вес ветвей таких деревьев значительно превышает прочностные свойства древесины. По-видимому, правильнее предположить, что длина тени в 925 метров сделана на очень высоких широтах, в Приполярье. Реальная высота деревьев здесь вряд ли достигает тридцати метров. Следовательно, длина тени в 925 метров свидетельствует о высоте солнца над горизонтом не более двух градусов. А это, в свою очередь, говорит о том, что, во-первых, измерение проводилось не южнее широты 64 градуса, а во-вторых, что проводилось оно только в зимнее солнцестояние. Во всякое иное время Солнце было бы выше над горизонтом, летом даже в Заполярье, даже на полюсе.
Следовательно, данные Диодора и Страбона однозначно свидетельствуют о том, что армия Александра пересекала северные широты от 47-го до 64-го градуса. И широта местности, где были построены царские алтари в честь окончания похода — 57 градусов –находится строго посередине.
Приведенные широты совершенно не соответствуют широте Индостанского полуострова, они значительно выше широты Самарканда (39,5 градусов). Севернее Самарканда от 48-й параллели начинается Южная Сибирь. Логично предположить, что Александр был именно в Сибири.
Сплавившись по реке к океану, Александр обнаружил в устье громадный морской лиман [1, с. 172]. В устье Инда на самом деле дельта, подобная Волжской. Лиман и дельта, настолько разные природно-ландшафтные образования, что, впору усомниться был ли Александр в устье Инда. Громадных лиманов на южном берегу Азии нет, зато в устье Енисея есть Енисейский залив, а в устье Оби имеется Обская губа – самый большой лиман в Северной Азии. Зимуя здесь, армия Александра жестоко страдала от холодов и для обогрева сожгла большую часть кораблей. О каких холодах может идти речь в устье Инда на широте северного тропика?
Кроме этих фактов имеется целый ряд других, подтверждающих пребывание Александра в Сибири. Горы в посещённой Александром «Индии» располагались в полуденной, то есть южной, части [3]. От страшенных морозов армия Александра страдала не в горах, а на равнине, для пересечения которой требовалось четыре месяца пути. Самые большие из виденных греками рек текли с этих гор через эту равнину к океану.
В числе народов и племён, встречавшихся на пути Александра, зафиксированы несомненно сибирские племена, например, аримаспы. Геродот за полтора столетия до Александра упоминает аримаспов как самый северный народ на пути в Гиперборею. По рассказам скифов, они жили в предгорьях Риппейских гор, в которых обитал бог северного ветра Борей. Быть может неслучайно, в 70 км севернее Хатанги неподалёку от гор Бырранга существует лесной остров, называемый Ары-Мас.
Неарх принёс в Грецию известие о серах, народе-долгожителе (как ни фантастично, до 200 лет). Серы позже часто встречались в описаниях северных, сибирских народов. Близ реки Кофена (Копена) жили воинственные катаи. На средневековых картах Сибири показана страна Катай и Кара-Катай на берегах реки Катунь. Эти катаи навеяли персидским поэтам представление о том, что Александр посещал Китай.
Любопытно упоминание о сабараках и царе Сибиртии. Согласовав сабараков с Сибиртием, получаем безупречных сибиряков.
Совершенно особое место в интерпретации маршрута Александра занимает описание неких гор, которые штурмовал Александр. Горы округлой в плане формы диаметром 5-10 километров очень высокие, до двух тысяч метров. Склоны гор вогнутые, пологие у подошвы, и вертикальные обрывистые у вершины. Поверхности гор плоские и обширные с лесами, пашнями и родниками. На них собиралось до 30 тысяч обороняющихся [1, с. 99, 116-117, 119, 126; 2, с. 319; 3, с.343, 345]. Очевидно, речь идёт не об альпийских складчатых горах, а о столовых, сбросовых, представляющих собой резко поднятое плато. У нас в Евразии есть два таких плато: Декан на юге Индии (15 градусов широты) и плато Путорана на севере Сибири. На плато Декан, высотой до 800 метров, снега нет, а воинов Александра, срывавшихся при штурме одной из таких скал, не смогли похоронить, поскольку не отыскали в снегу.
Как же занесло Александра в горы Путорана? После создания царских алтарей Александр прошёл на реку Акесин [2, с. 325], в которой угадывается Енисей. Здесь его ожидал построенный заранее флот, и Александр поплыл к океану. На реке встречались пороги [1, с. 158-159; 2, с. 326-327], особенно страшный был в месте впадения Акесина в Ганг. «В эту реку впадает Акесин; Ганг как бы перехватывает его дорогу к морю; обе реки сливаются, образуя бурное течение, так как Ганг создает для впадающей реки очень неудобное устье и воды ее текут, преодолевая препятствия» [3, с. 355]. В пороге разбились и затонули два военных корабля.
Наличие порогов на реке свидетельствует, что Александр сплавлялся по Енисею. Гангом учёные греки называли Ангару. Кстати, ещё в XVIII веке главной рекой Сибири считалась Ангара, а Енисей расценивался как её приток. Об этом писал Г.Ф. Миллер и приводил в качестве иллюстрации соответствующую карту.
Если армия Александра действительно пересекала всю Сибирь от южных до северных пределов, то должна была оставить материальные следы своего пребывания. Оружие македонян было изукрашено серебром у рядовых воинов и золотом у офицеров. Александр строил города, укреплённые лагеря и жертвенные алтари. В конце похода им были построены Медные ворота. Отыскать эти объекты – важнейшая археологическая задача. Некоторые предметы, хранящиеся в сибирских музеях, возможно, принадлежали армии Александра. Например, статуэтка Геракла, найденная в устье Катуни (Бийский музей), блюдо со сценой вознесения Александра Македонского, найденное близ устья Оби (Эрмитаж), позолоченные и посеребренные клинки из Филипповских курганов (Оренбургский музей) [5, с. 193-230].
Таким образом, маршрут «индийской» части Восточного похода Александра Македонского представляет собой колоссальную проблему, причём проблема эта не только исторического характера, но является, прежде всего, предметом науки географии. И если Александр гарцевал на Буцефале на территории, ныне принадлежащей России, то и разбираться в проблеме призвано Русское географическое общество.

О фальсификации отечественной истории. Сибирская Русь и Александр Македонский
...
Македонский в горах Путорана

Александра в его Восточном походе сопровождали учёные греки. Для определения долготы местности они измеряли расстояния между пунктами с помощью мерного шнура. А широту, они её называли «климатом», определяли по высоте солнца над горизонтом. Измерения проводились в полдень в дни солнцестояния.

Одно измерение показало: дерево высотой 30 м (70 локтей) отбросило тень на 90 м (3 плетра). Высота солнца над горизонтом составило 20 градусов, что соответствует широте 47 градусов. Это северный берег Каспия, Арала, Балхаша, южная граница Сибири. Второе измерение показало длину тени около 900 м (пять стадиев), то есть было сделано не южнее Ханты-Мансийска. Вот между этими параллелями и проходил подлинный маршрут Александра.

В устье реки, по которой Александр сплавился к океану, он обнаружил вместо дельты громадный морской лиман. Зимуя здесь и ужасно страдая от холода, армия Александра сожгла большую часть кораблей.

Из племён на его пути встречались аримаспы, самый северный народ, упоминавшийся Геродотом на пути из грек в Гиперборею близ Риппейских гор. Встречались катаи, жившие на Алтае, встречались сабараки. Здесь же сатрапом был поставлен Сибиртий из местных царей. Если у сабараков «а» поменять на «и», как у Сибиртия, получатся классические сибиряки.

Словом, можно уверенно говорить, что Александр вместо Индостанского полуострова на самом деле был в Сибири. Получается, что в затянувшемся споре историков с поэтами Востока относительно маршрута Александра, правы оказались поэты.

Что же влекло Александра в Сибирь? Тщеславие? Жажда власти? Стремление завладеть всем золотом мира? Перспектива достичь бессмертия, как предполагал В.Н. Дёмин? Знания, сконцентрированные в прародине? Или все эти причины вместе?

Теперь к вышеперечисленному прибавилось ещё одно веское соображение. Александр ведь был македонцем, то есть славянином. 23 века тому назад македонцы гораздо лучше помнили свои священные песни и Александр, несомненно, слышал их. Более того, в те времена славяне ещё помнили, где располагается их прародина и как до неё добираться. Вот и пришёл Александр Македонский именно сюда, в горы Путорана.

Но вместо того, чтобы поклониться могилам предков, припасть к отеческим гробам, Александр, завоеватель по природе, припёрся в Прародину с оружием. Ему сильно хотелось превзойти Семирамиду и Кира, которые едва унесли отсюда ноги. Семирамида убежала, имея живыми всего 20 воинов, а с Киром спаслись всего семеро».

Диодор сообщает, что Александр разделил армию на три части. Во главе одной он поставил Птолемея, поручив ему опустошать побережье. Леонната с той же целью он послал вглубь страны, предгорья и горную область стал разорять сам. Всюду пылали пожары, шли грабежи и убийства, количество убитых исчислялось десятками тысяч. По-видимому, от тех боёв неподалёку от Норильска сохранилось много «военных» топонимов: река Батайка и на ней местность Войнаяр, река Убойная, мыс Оружило, реки Могильная и Покойницкая.

Славяне использовали для обороны неприступные горы Путорана, на плоских вершинах которых накапливалось до тридцати тысяч обороняющихся. Две горы из нескольких (Аорн и Согдийскую скалу) Александр захватил, одну благодаря предательству, другую взяли штурмом македонские юноши-альпинисты, поднявшись по скальной стенке, где их не ждали. Упавших со скалы не могли найти в снегу, так глубок он был. Ещё одну вершину называли скалой Хориена. В Путорана есть река и водопад Орон, а также река Хоронен. По слухам, идущим от рыбаков и охотников, в 70-е годы прошлого века река Хоронен выносила большое количество черепов.

Была зима. Войско Александра замерзало. Воевать с морозами Александр не умел. Войско его бежало, подобно тому, как бежала армия Наполеона из якобы побеждённой Москвы. Даже потери у них были совершенно одинаковыми. Наполеон на острове Святой Елены жаловался: «Я рассчитывал, что буду сражаться с людьми, что разобью русскую армию. Но я не смог победить пожары, морозы, голод и смерть». .

Курций Руф живописует паническое бегство и нравственное разложение войска Александра очень красочно: «Самое большее время года лежат там столь чрезвычайные снега, что почти нигде не приметно никакого следа птиц или бы какого другого зверя. Вечная мгла покрывает небо, и день столь уподобляется ночи, что едва можно различить ближайшие предметы.

Войско, заведенное в сии пространные пустыни, где совершенно не было никакой человеческой помощи, претерпевало все бедствия: голод, стужа, чрезмерная усталость и отчаяние овладело всеми. Множество погибли в непроходимых снегах, во время страшенных морозов множество ознобило ноги. И лишились зрения: другие удрученные усталостью упадали на лед, и, оставшись без движения, от морозу цепенели, и после уже не могли подняться».

«Нельзя было без урона в людях ни оставаться на месте, ни продвигаться вперед – в лагере их угнетал голод, в пути еще больше болезни. Однако на дороге оставалось не так много трупов, как чуть живых, умирающих людей. Идти за всеми не могли даже легко больные, так как движение отряда всё ускорялось; людям казалось, что чем скорее они будут продвигаться вперед, тем ближе будут к своему спасению. Поэтому отстающие просили о помощи знакомых и незнакомых. Но не было вьючного скота, чтобы их везти, а солдаты сами едва тащили свое оружие, и у них перед глазами стояли ужасы предстоящих бедствий. Поэтому они даже не оглядывались на частые оклики своих людей: сострадание заглушалось чувством страха».

Курций Руф сильно удивлялся, каким же это образом позор Александра обратился в славу? Но армия не простила Александру этого поражения, стали зреть заговоры и в конце концов он был отравлен.

Победители принудили Александра разоружиться. Оружие, согласно ненецким легендам, было закопано близ озера Туручедо, неподалёку от села Потапова. Кроме того, в качестве контрибуции Александру было велено «запереть в горе» гогов и магогов, построив против них Медные Ворота, что Александр и выполнил. Поскольку дивьи люди (гоги и магоги) согласно «Славянским Ведам» жили в пещерах, Александр ставил Ворота в портале главного тоннеля, по которому выходили на поверхность дивьи люди. Тоннельные топонимы на плато Путорана имеются: это горы Тонель, озеро Тонель, река Тонель и упоминавшаяся выше река Тонельгагочар. Веды указывают, что в Святых горах было очень много пещер, оборудованных воротами, закрывавшимися на замки. Одну из полубогинь, заведовавшую в Прародине открыванием и закрыванием замков на воротах семидесяти тоннелей-пещер звали Груздина. Очень может статься, что напоминанием именно об этой полубогине служит город Грустина, присутствующий на всех средневековых картах Западной Сибири.

Финны, венгры и ханты могли бы обратить внимание на идеальное совпадение названий реки Тоннель в горах Путорана и реки Туонела из Калевалы. Может быть, здесь же была и финно-угорская прародина и мир мёртвых?

Славянские летописи о Македонском

Славянские летописи полны сообщений о посещении Александром Македонским нашей земли.

В Лаврентьевской летописи под годом 6604 (1096 или 1097), можно прочитать, что Александр Македонский посещал берега Северного Ледовитого океана и здесь «заклепал в горе» злобных гогов и магогов.

Вот этот текст дословно: «Теперь же хочу поведать, о чем слышал 4 года назад и что рассказал мне Гюрята Рогович новгородец, говоря так: «Послал я отрока своего в Печору, к людям, которые дань дают Новгороду. И пришел отрок мой к ним, а оттуда пошел в землю Югорскую, Югра же – это люди, а язык их непонятен, и соседят они с самоядью в северных странах. Югра же сказала отроку моему: «Дивное мы нашли чудо, о котором не слыхали раньше, а началось это еще три года назад; есть горы, заходят они к заливу морскому, высота у них как до неба, и в горах тех стоит клик великий и говор, и секут гору, стремясь высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, но не понять языка их, но показывают на железо и машут руками, прося железа; и если кто даст им нож или секиру, они взамен дают меха. Путь же до тех гор непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не всегда доходим до них; идет он и дальше на север». Я же сказал Гюряте: «Это люди, заключенные <в горах> Александром, царем Македонским», как говорит о них Мефодий Патарский: «Александр, царь Македонский, дошел в восточные страны до моря, до так называемого Солнечного места, и увидел там людей нечистых из племени Иафета, и нечистоту их видел: ели они скверну всякую, комаров и мух, кошек, змей, и мертвецов не погребали, но поедали их, и женские выкидыши, и скотов всяких нечистых. Увидев это Александр убоялся, как бы не размножились они и не осквернили землю, и загнал их в северные страны в горы высокие; и по Божию повелению окружили их горы великие, только не сошлись горы на 12 локтей, и тут воздвиглись ворота медные и помазались сунклитом; и если кто захочет их взять, не сможет, ни огнем не сможет сжечь, ибо свойство сунклита таково: ни огонь его не может спалить, ни железо его не берет. В последние же дни выйдут 8 колен из пустыни Етривской, выйдут и эти скверные народы, что живут в горах северных по велению Божию»».

Человек, записавший и прокомментировавший рассказ Гюряты Роговича, - ни кто иной, как Владимир Мономах. Его «Поучение» включено в Лаврентьевскую летопись и, в свою очередь, включает цитируемый рассказ. Получается следующее: Сам Великий князь киевский Владимир Мономах в своем «Поучении» вразумляет новгородца Гюряту Роговича в том, что Александр Македонский посещал Югру и берега Северного Ледовитого океана.

Другим русским правителем, считавшим, что А. Македонский посещал Русь, был сам Пётр Великий. Осматривая гигантские ископаемые кости в селе Костёнки близ Воронежа, Пётр заявил, что это останки боевых слонов Александра Македонского. Позже выяснилось, что кости принадлежали мамонтам, а не слонам. Но Пётр остался при своём убеждении: А.Македонский был на Танаисе.

И.В. Щеглов в «Хронологическом перечне важнейших данных из истории Сибири», изданной в Сургуте в 1993 году, приводит сообщение о походе новгородцев под предводительством Улеба в 1032 году к построенным Александром Железным воротам. Этот поход окончился неудачно, так как новгородцы были побиты юграми, «и вспять мало их возвратишася, но многи там погибоша».

В.Н. Татищев, ссылаясь на Иоакимову летопись, писал, что «во времена Александра Македонского княжили у словен 3 князя: первый Великосан, второй – Асан, третий Авенхасан. И послал Александр Македонский к князьям словенским грамоту, желая владеть словенским народом». Историки даже не комментируют это сообщение, объявляя Иоакимову летопись выдумкой Татищева, в то время, как Никаноровская летопись, Мазуринский летописец, Чешская хроника, Мартин Бельский в «Хронике всего мира» цитируют грамоту, жалованную Александром народу славянскому.

Польская «Хроника» краковского епископа Викентия Кадлубека равно как «Чешская хроника» (1348 год) утверждают о связях славян с Александром Македонским.

Причём в польской «Великой хронике» говорится о том, что некий мастер златотканного дела хитростью принудил Александра Македонского покинуть их землю, за что поляки дали этому хитровану имя Лёшека и избрали королем. Я не знаю, когда поляки начали избирать королей, помнится, евреи писали, что в середине девятого века один выдающийся представитель их племени отказался стать первым польским королём. Я не знаю также, где жили предки поляков в эпоху Александра Великого, скорее всего они «въехали» в Восточную Европу вместе с основным славянским миграционным потоком. В таком случае польская прародина могла располагаться на севере Сибири, там же, где славянская прародина.

Почему же мы не обращаем на слова Мономаха и Петра никакого внимания? Только ли потому, что заморские историки считали по-другому? И почему мы немцам и грекам верим больше, чем своим князьям и императорам? Думаю, это потому, что наша история фальсифицирована и эта фальсификация въелась в плоть и кровь отечественных историков. По сути, и сделана она руками наших истоиков-русофобов.

Странная какая-то компания подбирается: Нестор, Байер, Шлёцер, Карамзин, Гегель, Энгельс, Гитлер, Лихачёв, Прохоров, отечественные историки-норманисты и современные православные миссионеры (недавно в ходе дискуссии «Традиционная культура: православие или язычество?» из уст миссионера Максима Степаненко услышал, что русского народа до принятия Православия не было. Хотелось бы знать, это позиция всей патриархии?). Почему говорить о древности славяно-русов ненаучно и антиисторично, разве это наносит ущерб нашим интересам? Героическая история нашего народа – предмет нашего величия и гордости. Мы гордимся победой над Гитлером, Наполеоном, почему же нам не гордиться нашей победой над Александром Македонским?
Автор: Николай Нов городов

Провал операции «Ульм»
Смелый и весьма опасный проект с условным наименованием «Ульм» по уничтожению оборонной промышленности Урала родился в недрах Главного управления имперской безопасности (РСХА) в середине 1943 г., когда стала ощутима угроза существования самого «тысячелетнего» рейха. После проигранных сражений под Сталинградом и Курском РСХА, осознав стратегически решающее значение вновь сложившегося ВПК СССР, разработало план масштабных диверсий на 60-м меридиане. Первоочередными целями должны были стать танковые, боеприпасные и металлургические заводы.
С учётом того, что оборонные предприятия усиленно охранялись ВОХР и частями НКВД, подрыву подлежали в первую очередь электростанции и магистральные ЛЭП 110 кВ с тем, чтобы надолго обесточить военное производство. По свидетельству бывшего диверсанта П. Соколова: «По за-мыслам нашего руководства, группе «Ульм» ставилась задача десантироваться с воздуха на Урале, мелкими группами разойтись по намеченным маршрутам, держа связь с Центром по радио, а затем в назначенное вре-мя, одновременно вывести из строя линии высокого напряжения, питающие энергией промышленность Уральского региона. Это должно было вызвать не только временную остановку заводов, но и выход из строя многих производств металлургического профиля» [1].
Провал операции «Ульм»В рамках разведывательно-диверсионного органа «Цеппелин» 70 курсантов, отобранных из числа белоэмигрантов и бывших военнопленных РККА, приступили к тренировке в сентябре 1943 г. Два десятка лучших «ульмовцев» были лично представлены в Вене О. Скорцени, возглавившего с марта 1943 г. диверсионную подготовку в VI Управлении РСХА [2].
Действительно, исполнение амбициозного плана было возложено на «диверсанта №1» фашистской Германии, который спустя 30 лет похвалялся: «Спланированная рейхсфюрером СС Г. Гимлером операция «Ульм» была нелёгкой. Речь шла об уничтожении больших доменных печей Магнитогорска, а также одной или двух электростанций, снабжающих электроэнергией громадные металлургические и химические комбинаты этого региона… Что касается Магнитогорска, то именно благодаря «Цеппелину» я смог воссоздать план города и главных промышленных комбинатов [Урала] [3].
Тридцать наиболее успешных диверсантов в конце 1943 г. прибыли в село Печки вблизи Пскова для завершения подготовки, во время которой тщательно изучали подробные цветные карты Урала и особенности ночного парашютирования. На Псковщине диверсанты на практике отработали специфику подрыва железных дорог, мостов, оборудования ЛЭП и электростанций, опробовав новые виды пластичной взрывчатки.
Передовая (северная) группа парашютистов под руководством белоэмигранта И. Тарасова имела задание приземлиться «в 80-м квадрате Свердловской области, восточнее города Кизела». На карте Урала, сделанной по заказу генштаба Люфтваффе в 1942 г. в масштабе 1 : 300 000, указанный квадрат представлял малонаселенный район между 59 градусами и 60 градусами северной широты; 58 градусами и 59 градусами восточной долготы. На юг от места высадки лежит лесное плоскогорье с удобными выходами на Горнозаводскую железную дорогу Пермь - Нижний Тагил – Екатеринбург и Тагило-Кушвинский промышленный узел. Семь отобранных агентов на трёхмоторном «Юнкерс-52» с дополнительными топливными баками вылетели с рижского военного аэродрома. В Пскове спецборт дозаправился под завязку. Через 6-7 часов полета группу сбросили над лесной чащей ночью 18 февраля 1944 г. [4].
Вновь обратимся к воспоминаниям члена южной диверсионной группы бывшего обершарфюрера СС (фельдфебеля) П. Соколова:
«Наш вылет должен был состояться через двое суток. Где-то часа в три пополудни, мы облачились в тёплую одежду: меховые штаны, куртки, белые маскхалаты, надели парашюты и погрузили на автомашину заранее упакованные грузы (10–12 мест). На аэродроме нас подвезли к черному «Юнкерс-252», который был значительно больше типового транспортника «Ю-52», имел другие моторы, а главное, десантирование производилось не через боковую дверь, а через аппарель в нижней части фюзеляжа, в открытом состоянии отвисавшую, подобно нижней челюсти крокодила. Посредине «челюсти» проходил отполированный жёлоб, по которому спускались грузы и люди. Ухватиться за что-либо было нельзя, задержаться тоже, и севший, или лёгший на брюхо в этот жёлоб, катился до самого вылета в пространство. Перспектива неприятная, так как этот жёлоб был длиной метров пять, а путь в «никуда» составлял не короткое мгновенье прыжка из люка, а несколько секунд томительного страха. Мы быстро занесли по трапам аппарели свои грузы и сели на скамейки, находившиеся вдоль бортов, в центральной части фюзеляжа. Начался прогрев двигателей. Моторы неоднократно запускались, затем глохли, запускались снова. Затем наступила довольно длительная пауза, пилот объявил о неполадках в одном из двигателей и переносе вылета на следующий день. Грузы оставили в самолёте, а люди вернулись обратно. Было уже темно, в кузове грузовика мы изрядно продрогли, несмотря на тёплое обмундирование. Командир группы Ходолей по этому случаю приготовил «грог», израсходовав на это фляжку спирта из НЗ и где-то сохранившийся стручок жгучего балканского перца. Всё это, разбавленное несколько водой и подогретое до 50 (градусов), представляло адскую смесь, после принятия которой, пациенты почувствовали себя, как в бане на верхней полке, и рухнули в беспробудном сне. Спали мы довольно долго. Я проснулся от того, что на меня вскочил верхом какой-то человек и начал на мне гарцевать. Я сразу ничего не мог понять. Когда я пришёл в чувство, то узнал в моём наезднике Ходолея. Смеясь и подпрыгивая, он объявил, что пришло распоряжение прекратить операцию «Ульм», немедленно выехать в Зандберге и к вечеру того же дня мы ехали назад к разбитому корыту... Так мы и не узнали причину столь неожиданного финала нашей авантюры, не узнали ничего и о судьбе группы Тарасова. Скорее всего, её провал и стал для нас спасительной соломинкой» [5].
Вылет одетой в форму младших командиров Красной армии южной группы под руководством гауптшарфюрера СС Б. Ходолея планировался сразу после приёма радиограммы от передовой группы И. Тарасова с задачей десантироваться на 200–400 км южнее Свердловска для уничтожения заводов Челябинской области. Осознавая провал авантюрной операции, организаторы сняли с задания южную группу, предоставив диверсантам вне-плановые отпуска с записью: «Die Ausreise ist vom Reichsfuerer SS genehmigt» («По личному распоряжению рейхсфюрера СС») [6].
Радиоконтрразведывательная служба НКГБ СССР в период войны прослушивала эфир, выделяя не только разведцентры, но и работавших абонентов на советской стороне. Так, с 26 по 29 февраля 1944 г. радиоконтрразведка ОКР Смерш УрВО зафиксировала передачи германской станции с позывным № 715. Дуэта не получилось. «Северные» ни зимой, ни весной не ответили «Цеппелину». В то же время отметим, что из общего числа радиофицированных агентов и групп, заброшенных в советский тыл, остались не разысканными 389 сработавших радиостанций [7].
28 февраля начальник Нижнетагильского отдела НКГБ полковник А.Ф. Сененков, как и другие руководители городских и районных подразделений Урала и Сибири, получил циркулярное указание №3\19080:
«Управление НКГБ своим № 21890 от 13 октября 1943 г. ориентировала Вас о том, что немецкая разведка в Берлине подготавливает для заброски в наш тыл диверсионную группу «Ульм». Состав группы комплектуется из военнопленных-электротехников и электромонтажников, родившихся или хорошо знающих Свердловск, Нижний Тагил, Кушву, Челябинск, Златоуст, Магнитогорск и Омск.
По этому поводу нами получены от НКГБ СССР дополнительные указания о том, что 8 февраля 1944 г. участники группы «Ульм» из Германии доставлены в город Ригу. Руководителем этой группы является некий Семёнов[8].
Участники группы «Ульм» снабжаются ядом, отравленными коньяком и папиросами, а также получают маски, предохраняющие от мороза, резиновые перчатки, кремни, батареи и лампочки, по-видимому, для карманных фонарей.
Возможно, что сама группа или груз для неё будет перевезён на самолётах, так как для них были заказаны ящики и парашюты для сбрасывания груза.
Заброска диверсионной группы «Ульм» намечается в северные районы Советского Союза.
Ориентируя Вас о вышеизложенном, предлагаю принять самые активные меры розыска и своевременного изъятия участников группы в случае появ-ления их на территории Свердловской области, а также усиления охраны и пропускного режима на промышленных предприятиях и охраны пищевых блоков…
С настоящим указанием ознакомить первых секретарей райкомов ВКП(б)...
Начальник УНКГБ по Свердловской области комиссар ГБ 3 ранга Борщев. »[9]
Приведённый документ свидетельствует о том, что советская контрразведка своевременно получала данные о подготавливаемых врагом диверсиях в глубине России. Действительно, в ночь на 1 января 1944 г. начальник особого отдела 1-й Ленинградской партизанской бригады Г.И. Пяткин организовал похищение руководителя диверсионной школы «Цеппелин» в д. Печки Печерского района. Операция стала большой удачей контрразвед-ки, в результате которой был захвачен и переправлен в тыл заместитель начальника спецшколы Гурьянов-Лашков с трофейными агентурными документами. Полученные сведения позволили обезвредить и уличить десятки диверсантов, в т. ч. предотвратить покушение на И. Сталина.
Миновала и весна 1944 г., но парашютисты с двумя радистами по-прежнему молчали. Передовая группа «Ульм» как сквозь землю провалилась и для немецкого разведцентра, и для органов госбезопасности.
Только спустя 4 месяца оставшиеся в живых диверсанты узнали от чекистов, что их сбросили в Юрлинском районе Молотовской области (ныне Пермский край). Возможно, что в условиях зимней ночи и встречного ветра самолету не хватило топлива на 300 км до расчётной точки. Вполне возможно, что пилот запаниковал и испугался «точки невозврата».
Провал операции «Ульм»18 февраля 1944 г. в Приуралье разыгралась настоящая трагедия. Сброшенных на парашютах диверсантов и их грузы раскидало по тайге в радиусе нескольких километров. Первым в ту ночь погиб радист Ю. Марков из белоэмигрантов. Запутавшись в кромешной тьме в ветках деревьев, он намертво затянул петлю парашютных строп на своём теле.
Командир группы И. Тарасов приземлился на родную землю жёстко и, обездвиженный, вскоре обморозил ноги. Боясь окончательно замёрзнуть, он стал усиленно согреваться спиртом. От полного бессилия и одиночества принял решение отравиться штатным средством, но после спирта смертельный яд даже двойной дозы действовал как… слабительное. Вконец измучившись от поноса, обезвоживания организма и головокружения, он застрелился, оставив записку с описанием своих страданий и пожеланием: «Пусть сгинет коммунизм. В моей смерти прошу никого не винить». Так Тарасов исполнил приказ Г. Гиммлера: «Ни один человек из Службы без-опасности не имеет права попасть живым в руки противника!» [10].
Бывший красноармеец-военнопленный Х. Гареев прыгал с тяжелой рацией, сильно ударился при приземлении и вскоре покончил с жизнью.
Четвёртый диверсант, он же второй радист А. Кинеев, дождался таёжного рассвета и даже пытался выйти на связь с разведцентром. Безрезультатно – на трескучем морозе немецкая техника не работала. Позже гангрена обмороженных конечностей и пуля «сердобольного» сослуживца оборвали его затянувшиеся мучения.
Оставшихся в живых парашютистов настиг голод. Чтобы найти друг друга в условиях глубокого снежного покрова им понадобилось несколько суток. От безысходности ели трупное мясо погибших товарищей.
В июне, когда закончились все найденные немецкие консервы и подсохли болота, выжившие пошли к жилью в юго-западном направлении. Настороженное местное население отказалось продавать «лесным красноармейцам» продукты. Деморализованная троица вынуждено сдалась властям на границе Бисеровского района Кировской области.
Проведённое отделом контрразведки СМЕРШ УрВО расследование установило принадлежность бывшего подпоручика врангелевской армии Н.М. Стахова, бывших военнопленных Андреева, Грищенко и их погибших сослуживцев к группе «Ульм». В ходе следственных действий они показали останки парашютистов, схроны с оружием, рациями и другим снаряжением. К уголовному делу были приобщены боеприпасы, бикфордов шнур, взрывчатка и взрыватели. Исследуя последнее, эксперты НКГБ сделали вывод о приготовлении к «подрыву и поджогу крупных объектов».
Следователи СМЕРШ отметили, что северная группа была продумана и отлично экипирована, от саней, лыж и валенок до аптечек и альпийских защитных очков. Изъятый «общак» включал около полумиллиона рублей, а в то время за сотню можно было купить буханку хлеба на рынке, а в дальнем селе даже не одну. Главное, что заброшенные диверсанты были адаптированы к работе с населением и властями. Каждый был снабжён комплектом добротно сфальсифицированных советских документов, красноармейских и трудовых книжек, справок фронтовых госпиталей. Соглас-но разработанной легенде военнослужащие Красной армии добирались домой после излечения в госпиталях на законных основаниях. Красноармеец Андреев должен был убедить патрули тыловых комендатур, что направляется после ранения к месту жительства в Нижний Тагил для окончательного выздоровления. У него был паспорт с нижнетагильской пропиской и штампом от 2 марта 1943 г. С такой распространенной фамилией бывшему чувашскому колхознику нетрудно было затеряться в городе. Приобщённые к уголовному делу изготовленные немцами паспорта хорошо сохранились. Настолько качественно они были изготовлены, что даже спустя 70 лет не удалось найти следов ржавления под скрепками. Часто немецкая рациональность подводила заброшенных агентов, так как все советские документы, как правило, носимые у сердца, скреплялись обычны-ми стальными скобами. Через некоторое время от пота и атмосферного воздействия на документах появлялись неизгладимые следы ржавчины, а немецкая сталь в фальшивых документах не ржавела.
Погибший в первую ночь высадки тридцатилетний радист Х. Гареев раненым попал в плен к противнику в середине 1943 г., хотя согласно именному списку безвозвратных потерь личного состава 204-й стрелковой дивизии РККА считался захороненным в братской могиле под Витебском. До войны он проживал в Нижнем Тагиле и там же был призван в армию [11]. Он хорошо ориентировался в тагильских заводах и окрестностях города и поэтому был зачислен в Северную группу. По замыслу руководства «Ульма» в этой группе должен быть ещё один тагильчанин, который до призыва в Красную армию и пленения на фронте работал на строительстве Уралвагонзавода. Но курсант с украинской фамилией Капинос не добрался до Пскова, будучи отчисленным по причине злоупотребления спиртными напитками и оскорбления одного из руководителей операции [12].
Провал операции «Ульм»
Согласно лагерной карте военнопленного Н. Грищенко из Воронежской области, старший лейтенант и командир батареи 76-мм орудий 8-го пехотного полка попал в плен в начале 1943 г. Назвавшись кубанским казаком в концлагере г. Шепетовка, он согласился сотрудничать с оккупантами. На основании директивы Объединенного Верховного командования Германии от 26 марта 1942 г. о создании разведоргана «Цеппелин» Н. Грищенко был «освобожден из плена» и направлен в спецлагерь СС в местечке Зандберге [13].
Выжившие в зимней приуральской тайге диверсанты были осуждены на 15, 10 и 8 лет за измену Родине и принадлежность к немецко-фашистским диверсионно-разведывательным органам, как составной части армии противника. После отбытия наказания, вышедшие на свободу П.А.Андреев и Н.К.Грищенко просили власти о реабилитации, однако им было отказано.
Организатор ряда эффектных акций гитлеровских частей специального назначения Скорцени спустя годы был вынужден признать выношенную Гиммлером операцию Ульм «абсурдной», так как у него «не было возможности быстрого уничтожения чего-нибудь в районе Урала» [14].
Серьезным недостатком операции, на наш взгляд, явилось отсутствие реальных вариантов возвращения домой выполнивших задание диверсантов. Вместо гарантий возврата агенты были обеспечены двойной дозой яда.
Тем не менее, заброска северной диверсионной группы в рамках операции «Ульм» является одной из дальних на восток континента [15].
Однако низкий уровень идейной мотивации набранных из военнопленных Красной армии и белоэмигрантской среды диверсантов, недооценка реалий советского тыла, а также системная работа органов госбезопасности и власти, привели к краху все попытки проникновения немецко-фашистских агентов-парашютистов в глубокий советский тыл с целью нанесения значимого ущерба ВПК страны [16].
Источники данных

На оккультном фронте без перемен
Великая депрессия началась с краха Нью-йоркской биржи 1929 года.. Экономика была парализована, банки закрывались, торговля остановилась, воцарился хаос.

Процветали лишь шарлатаны, астрологи и всякие медиумы. Вот и Гитлер получил шанс, которого дожидался много лет. Он выставил свою кандидатуру на пост президента и, хотя проиграл выборы, вынудил Гинденбурга провозгласить его канцлером Германии. 30 января 1933 года стал первым днем истории
Третьего (после Священной Римской империи и государства Бисмарка) рейха. А когда заполыхал рейхстаг, страна перешла на, особое положение, что фактически отменяло гарантии личных и социальных свобод. Партии были запрещены, профсоюзы распущены, студенты жгли книги еврейских и коммунистических авторов. "Ночь длинных ножей", во время которой были казнены оппозиционеры внутри самой НСДАП, стала последней ступенькой к абсолютной диктатуре Гитлера.

Именно тогда в его окружении появился некто Гербигер, "Коперник XX века", автор учения о мировом льде. Его взгляд на космос противоречил официальной астрономии, но оправдывал древние мифы. ("Наши предки обрели силу в снегу и во льдах. Если мы не будем властелинами, то окажемся в числе рабов, в навозе, который послужит удобрением для того, чтобы цвели новые города",) Классических физиков стали называть юдо-марксистами, профессоров избивали на улицах. Не случайно среди главарей нового рейха не окажется ни одного человека с высшим образованием! Генрих Гиммлер организовал в СС оккультный отряд "Аненербе" ("Наследие предков"). В нем, как и во всем "Черном ордене", служили высокие мускулистые блондины. В возрасте от 25 до 30 лет им предписывался брак, для которого требовались документы, подтверждающие расовую чистоту молодоженов. Приветственное слово диктовало: "Народ, который имеет в среднем по четыре сына в семье, может отважиться на войну, ибо если двое погибнут, то оставшиеся двое продолжат род". Обряд крещения представлял собой церемонию наречения: младенца перед портретом Гитлера, книгой "Майн кампф" и знаком свастики.

Древнее пророчество саксонского колдуна: "Колоссальная буря надвинется с Востока и поглотит германские народы, если ей не преградить путь у замка Биркенвальд" — Гиммлер расшифровал так: "На Германию пойдут славянские орды из России и Сибири. Все великие цивилизации прошлого пали из-за "загрязнения нордической крови". Славян должен остановить доблестный рыцарский орден!" Была изготовлена точная копия копья Лонгина, и Гиммлер хранил ее в замке Вевельсбург. Эмиссары рыскали по Европе, грабили музеи, частные коллекции и свозили в хранилище рейхсфюрера СС мечи, щиты, доспехи тех, кому принадлежало копье Судьбы в прежние века. Круглый стол в замке напоминал стол короля Артура, у каждого из высших чинов СС имелся ритуальный кинжал и серебряное кольцо с печатью. Сборища "Аненербе" обставлялись в лучших традициях тайных обществ эзотерической направленности: здесь изучали силу розенкрейцеровского содружества, символизм ирландской башни из Ольстера, тайное значение готических башен и итонских высоких шляп. Существует версия, что Святой Грааль был откопан (археологические изыскания были приоритетнейшим направлением "Аненербе") и хранился также в замке Гиммлера. Эсэсовская газета подзуживала эсэсовцев совокупляться с женами на старых кладбищах, ибо так становилась возможной "реинкарнация древних германских героев" (перед тем специалисты удостоверялись, что среди захоронений нет "расово неполноценных останков"), В конце 1933 года многие астрологи пошли в услужение к национал-социалистам, быстро поняв, что можно и чего нельзя предсказывать в новом рейхе. Неугодные же предсказатели либо бесследно исчезали, либо были отправлены в концлагерь Заксенхаузен. В ту пору лучшим астрологом считался личный советник Гитлера ясновидец Отто Гануссен. Но его провидческие картины крупных ошибок фюрера, поражения и раздела Германии на долгие годы пришлись Гитлеру не по нраву, Гануссена ликвидировали. Другой излюбленной деятельностью оккультного подразделения СС были экспедиции. Безумная теория полой Земли ("Мы одиноки во Вселенной и заключены в скалу как в клетку") и поход на остров Рюген не принесли ничего, кроме непомерных расходов. В кругленькую сумму обошлись и экспедиции в Тибет и Шамбалу, попытка организовать прямую радиосвязь с Далай-ламой, "Аненербе" заботили проблемы института мозга: где пытались создать психотропное оружие, чтобы "в заданном направлении" конструировать человеческое сознание. Опыты проводились на людях разной крови, В 45-м вошедшие в Берлин советские войска с изумлением увидели тысячи трупов тибетцев в форме СС.

С началом Второй мировой войны на передний план выдвинулась программа антропологических исследований, призванных научно обосновать расовые теории. Как-то Гиммлеру пожаловались, что в коллекции черепов весьма ограничено число еврейских. Появился циркуляр: "После насильственной смерти неповрежденную голову еврея следует отделить от туловища и поместить в консервирующий раствор" — с той поры анатомический институт не имел проблем с поставкой "сырья". Понимание Гиммлером расовой нордической мифологии позволяло относиться к евреям даже не как к второстепенным гражданам, а как к нелюдям. Многие антисемиты презирают и боятся евреев по "экономическим" причинам — гиммлеровское отрицание коренилось в биологии. Политику геноцида он цинично называл "окончательным решением еврейского вопроса1'. На заключенных концлагерей исследовались медицинские препараты. экстремальные состояния (высокогорные условия — испытуемые помещались в декомпрессионную камеру; переохлаждение — в морозильную). Получив приказ разобраться с "животным потенциалом душевного тепла", "ученые" поручили согревание обмороженных обнаженным женщинам. "Научный" отчет гласил: "Душевное тепло менее эффективно, чем горячая ванна, за исключением случаев, когда имел место сексуальный контакт".
С программой "Окончательное решение..." связана еще одна загадочная история. После Первой мировой войны от расплодившихся в Силезии в немыслимых количествах кроликов избавились средством, полученным из сожженных яичек, селезенки и шкурки кролика. Смешав пепел с одному ему известным порошком и "активировав" его по гомеопатической методике, автор-колдун смачивал метелку,. долго размахивал ею над заказанной территорией ~ и скоро тысячи перепуганных длинноухих покинули свои норы и бросились бежать в сторону топких болот (после этого в Силезии многие годы не было видно и следа кролика). Нацисты повторили" опыт, используя яички, селезенку и кожу молодых евреев — приказ о выполнении акции исходил от самого Гитлера. Свидетели, пережившие агонию нацистской Германии, утверждали, что перед окончанием войны эсэсовцы разбрасывали по земле Рейха пепел из печей концлагерей (это был не простой пепел!). Немедленно вслед за разгромом Третьего рейха наблюдался массовый исход из Европы еврейского населения. Было ли это результатом применения вышеупомянутых методов? Или же евреи посчитали, что жестокость человека к человеку навсегда останется правилом на этом омытом кровью континенте? В аппарате нацистов было также превеликое множество астрологов. На основании их советов принимались стратегические решения, влиявшие на жизни сотен тысяч, а то и миллионов людей. В начале 20-х Гитлер брал уроки ораторского искусства и психологии масс у некоего Хануссена — астролога, предсказавшего приход нового Карла Великого и нового рейха. В феврале 1.933-го он устроил показательный транс: "Я вижу огромную комнату... На стенах портреты правителей Германии... За окнами шум: — штурмовики движутся по Вильгельмштрассе. Люди хотят Гитлера! Блистательная победа!!! Но что это? Сражение? Перестрелка? Я вижу огонь... Преступники подожгли огромное здание, они хотят воспрепятствовать победе Гитлера. Нужно раздавить гадов! Только железный кулак пробудившейся Германии предотвратит хаос..." Пророчество прозвучало за день до поджога рейхстага — ясно, что астролог был посвящен в подготовку провокации.. Его собрат предсказал, что жизнь Гитлера подвергнется опасности между 7 и 10 ноября 1939 года. И действительно, 8 ноября в зале, где фюрер произносил речь, взорвалась бомба. Спасло фюрера то, что он завершил выступление и ушел с трибуны на 10 минут раньше.Умело препарированные пророчества Нострадамуса (Германия победит!) также стали оружием идеологической войны: их переписывали от руки и разбрасывали над Францией по мере ее оккупации немецкими войсками. Невольно задумаешься, кто же был истинным правителем Третьего рейха — нацисты или оккультисты при них?

Утром 15 марта. 1938 года. жители небольшого тюрингского городка Эйзенах, который является географическим центром Германии, были разбужены шумом моторов; по серпантину ухоженной горной дороги, ведущей к вершине горы Вартбург, где с 1607 года расположился одноименный рыцарский замок, двигалась кавалькада машин. Надо сказать, что и Эйзенах, и гора с замком сыграли в истории Германии довольно загадочную роль. Здесь с 1521 по 1522 год находился в заключении великий реформатор церкви Мартин Лютер. И однажды, по преданию, к нему в келью-камеру явился дьявол, в которого Мартин Лютер запустил чернильницей. С тех пор на деревянной стене время от времени проявляется темное пятно от чернил, не поддающееся стиранию. Появилось оно и накануне Второй мировой войны. До сих пор никто ее может объяснить этот феномен. Но однако вернемся к старинному рыцарскому замку. Здесь имело место событие, о котором до сих пор мало кому известно: в абсолютной секретности прошло совещание астрологов и ясновидцев третьего рейха, обсуждавших будущее Германии. Число активных участников мероприятия, проводившегося по личной инициативе министра пропаганды доктора Иозефа. Геббельса (с одобрения фюрера, разумеется), было равно дюжине. Охрану возложили на подразделение СС и специальную группу сотрудников радио- и радиотехнической разведки гестапо, оснащенную новейшими средствами подслушивания. Рейхсминистр Йозеф Геббельс мог слышать все, о чем говорили в узком кругу профессиональные маги Германии. К сожалению, почти все записи, да и сами участники того совещания канули в небытие. Но кое-кто уцелел. Один из участников встречи в рыцарском замке - бывший гауптштрурмфюрер СС - почему-то оказался не в Заксенхаузе, а в Освенциме, в роли, надсмотрщика. Там его и захватили в плен советские войска, отправив на отсидку в Темниковские исправительно-трудовые лагеря. Этому пленному, как и многим другим, полагалось отсидеть не менее 10 лет после вынесения приговора. Но в 1955 году канцлер Конрад Аденауэр убедил Никиту Хрущева отпустить всех военнопленных, что и было сделано к 1957 году, По данным российских журналистов Владимира Васильева и Владимира Рощупкина, не первый год изучающих архивы третьего рейха и СССР, последний раз бывшего гауптштурмфюрера войск СС видели на перроне железнодорожной станции Потьма, что в Мордовии, в 500 километрах к востоку от Москвы. Это было 28 августа 1955 года. Именью этот военнопленный подтвердил крайне скудные и разрозненные сведения о совещании в замке Вартбург, которые немцы настолько засекретили, что о нем знали только высшие руководители рейха. Немногим было известно об этом и в Москве.

Итак, 1938 год, замок Вартбург, совещание лучших астрологов нацистской Германии, Резюме их видения таково; Германия на пороге большой войны. Год этот очень удобен для разоружения Чехословакии и освобождения Судет и Богемии. 1939 год - благоприятен для решения "польского вопроса". Варшава не получит поддержки со стороны гарантов - Англии и Франции, в один голос утверждали собравшиеся в горном замке. А разгромить Францию лучше всего в 1940 году. Что касается войны с Россией, то наиболее подходящими, по мнению участников совещания, были бы 1941 и 1946 годы. Но русская промышленность и армия становятся все мощнее и к 1946 году настолько окрепнут, что рейх}'- с Советским Союзом уже не справиться: русские одержат победу самостоятельно, без союзников. Лучше всего совершить внезапное нападение во второй половине мая 1941 года. Все предсказатели в один голос утверждали, что войну можно и нужно выиграть только за одну летнюю кампанию - не позже чем к концу октября. Они ссылались на мнения Наполеона и Бисмарка, считавших, что война с Россией зимой - напрасный труд.
Среди участников совещания был профессор из Мюнхена, который "увидел" большие потери вермахта осенью и зимой 1942 года на берегу большой русской реки, видимо, Волги. А еще - гибель полумиллиона германских солдат на полях России летом 1943 года. Дальше - больше. Из последующих выступлений стало ясно, что англичане и американцы начнут настоящую войну с рейхом только в 1943 году (на юге), а в 1944 году - на севере, Почти все "увидели" разрушения и пожар в кафедральном соборе Кенигсберга, построенного еще в 1333 году на Королевской горе. Это сообщение повергло присутствующих (и подслушивающих) в уныние. Правда, в последующем выступлении мага из Восточной Пруссии, родом из Кенигсберга, прозвучала нотка надежды. По его видению, собор восстановят и он приобретет полную силу своих эзотерических возможностей ровно через 666 лет после своего основания. То есть в 1999 году. Поразительно, что восстановление кафедрального собора в Калининграде (послевоенное название Кенигсберга) практически завершилось именно в 1999 году. Но вернемся в год тридцать восьмой. По мнению участников совещания, военный альянс между Россией, Англией и Америкой неизбежен - на основе общей враждебности к фюреру и рейху. Однако, заглядывая в будущее, астрологи предрекли, что 1946 год станет новоротным в отношениях Вашингтона, Лондона и Москвы: бывшие союзники станут вратами. Некоторое потепление произойдет только после 1953 года, когда умрет Сталин. Причем оба важнейших события - начало вражды западных союзников с Россией и смерть "красного вождя" - произойдут спустя ровно 8 и 15 лет после данного совещания, то есть в марте 1946 и в марте 1953 года. Напомним: британский премьер сэр Уинстон Черчилль выступил со своей знаменитой фултонской речью, ознаменовавшей начало "холодной войны", 5 марта 1946 года, а Сталин умер 5 марта 1953 года. Но чем же закончится для Германии грядущая война? Здесь предсказатели слукавили, туманно пообещав, что в конце концов страна пойдет по новому, великому пути. Это случится в мае 1945 года. Правда, мнения разделились: одни называли дату - 8, другие - 9 мая; при этом границы страны изменятся. Разнобой в прогнозах вызвал гнев Гитлера. Он решил наказать тех прогнозистов, которые с опаской делились своим мнением: Германия войну проиграет и будет разделена на две части. И эта историческая несправедливость будет длиться 44 года, после чего Германия так же быстро объединится. Май 1945 года практически подтвердил все прогнозы лучших астрологов Германии.

Казалось, на этом можно поставить точку: считалось, что все материалы и лица, причастные к мартовскому совещанию 1938 года, пропали навсегда. Но недавние открытия заставили многих исследователей тайн Второй мировой войны и третьего рейха задуматься: а не попала ли часть материалов, касающихся той встречи, в руки союзников? Американцы захватили Тюрингию в апреле 1945 года, а советские войска вошли туда только осенью того же года. Похоже, что у американцев было достаточно времени для опроса местных жителей и изучения лабиринтов Вартбургского замка.

Известно также, что в качестве трофея в Советский Союз попал уникальный прибор, сделанный по личному распоряжению Гитлера, - коронограф. И сделан он был не для исследования солнечной активности, а для астрологических предсказаний военно-политического характера. Прибор был неисправен, но советские инженеры быстро его восстановили, и он был передан на астрономическую станцию под Кисловодском. Для каких целей - неизвестно. Знающие люди говорили мне (с просьбой не упоминать их фамилии), что упомянутый мной генерал КГБ Георгий Рогозин использовал в своих исследованиях трофейные архивы СС, касающиеся оккультных наук. Впоследствии они были переданы (на электронных носителях) ныне покойному генерал}'1 Лебедю, когда он боролся за президентское кресло. Вся эта история порождает новые вопросы.

Операция «Ульм». Роковой провал гитлеровских диверсантов на Урале

1943 год принес подлинный перелом в войне гитлеровской Германии с Советским Союзом. Красная Армия теснила части вермахта на запад, а исход сражений во многом определяла танковая мощь. В этой ситуации власти Третьего рейха приняли решение организовать масштабные диверсии против танковой промышленности СССР.
Центр ее находился на Урале и именно туда планировали ударить гитлеровцы в рамках операции «Ульм».

Подготовка к операции
План операции «Ульм» созревал в недрах СС. Глава СС Генрих Гиммлер был воодушевлен блестящей операцией по освобождению свергнутого итальянского дуче Бенито Муссолини, которую провел оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени, считавшийся самым профессиональным диверсантом Третьего рейха. Поэтому именно Скорцени и поручили подготовку к операции в глубоком советском тылу.
Тридцатипятилетний Отто Скорцени – инженер-строитель по профессии, в студенческие годы был известен как заядлый драчун и дуэлянт, а затем и как убежденный нацист, боевик СА. Когда началась Вторая мировая война, Скорцени попытался записаться в Люфтваффе, но из-за 30-летнего возраста и высокого роста (196 см) в авиацию Отто не взяли. Тогда он поступил на службу в СС и за четыре года сделал там головокружительную карьеру. В декабре 1939 года Скорцени зачислили сапером в запасной батальон лейбштандарта СС «Адольф Гитлер», затем был переведен в дивизию СС «Дас Райх», где служил водителем.
В марте 1941 года Скорцени получил первое офицерское звание унтерштурмфюрера СС (соответствовало лейтенанту вермахта). После вторжения на территорию Советского Союза Скорцени воевал в составе дивизии, но недолго – уже в декабре 1941 года он заболел воспалением желчного пузыря и был направлен в Вену на лечение.
В апреле 1943 года Скорцени, носивший к тому времени звание гауптштурмфюрера СС (капитана), был переведен в части особого назначения, предназначенные для разведывательно-диверсионных операций в тылу противника. После удачной операции по освобождению Муссолини доверие к Скорцени со стороны и Гиммлера, и лично Адольфа Гитлера безмерно возросло. Поэтому ему и поручили руководить обучением диверсантов для операции «Ульм».
В группу «Ульм» отобрали 70 человек из числа молодых русских эмигрантов и бывших военнопленных РККА. Первоочередное внимание уделялось детям белоэмигрантов, так как они считались наиболее надежными и идейно мотивированными. Но набирали диверсантов и из военнопленных красноармейцев, особенно из числа тех, кто был родом с Урала и хорошо знал уральский ландшафт.
В сентябре 1943 года новобранцы приступили к тренировкам. Руководил обучением сам Скорцени, к этому времени отвечавший за разведывательно-диверсионную подготовку в VI Управлении РСХА (Главное управление имперской безопасности Германии). Перед группой «Ульм» ставились задачи по уничтожению ключевых объектов металлургической промышленности в Магнитогорске, электростанций, снабжавших предприятия электроэнергией, танковых заводов Урала.
В ноябре 1943 года самые способные курсанты, а таких набралось тридцать человек, были переправлены в оккупированную гитлеровцами Псковскую область СССР – в деревню Печки, где их на практике стали обучать подрыву железнодорожных путей, уничтожению линий электропередачи, работе с новыми взрывными устройствами. Натаскивали будущих диверсантов и прыгать с парашютом, преподавали им выживание в глухом лесу, передвижение на лыжах. Лишь 8 февраля 1944 года курсантов направили в район Риги, откуда их и должны были доставить самолетами к месту сброса в советский тыл.

Группа Тарасова
Около полуночи 18 февраля 1944 года трехмоторный самолет «Юнкерс-52», имевший дополнительные топливные баки, вылетел с эксплуатировавшегося люфтваффе военного аэродрома в Риге и взял курс на восток. На борту самолета находилась северная группа парашютистов, которой командовал гауптшарфюрер Игорь Тарасов – всего семь диверсантов.
Игорь Тарасов, белоэмигрант, был офицером российского императорского флота. В 1920 году он покинул Россию, обосновался в Белграде и до войны преподавал навигационное дело. Тарасов ненавидел советскую власть, поэтому, когда гитлеровцы предложили ему сотрудничество, он не сильно и раздумывал. Тем более что свое детство он провел на реке Чусовой и хорошо знал ее окрестности.
Белоэмигрантами были, кроме Тарасова, радист группы Юрий Марков, запасной радист Анатолий Кинеев, Николай Стахов. Последний служил у барона Петра Врангеля в чине подпоручика, а затем также обосновался в Югославии. Кроме бывших белых, в группу Тарасова входили и военнопленные РККА, перешедшие на сторону гитлеровцев.
Николай Грищенко служил командиром артиллерийской батареи 8-го стрелкового полка РККА в звании старшего лейтенанта. Он попал в плен и вскоре согласился сотрудничать с гитлеровцами. Бывшими красноармейцами были и два других диверсанта – Петр Андреев и Халин Гареев.
Ночью 18 февраля 1944 г., спустя шесть-семь часов перелета, «тарасовцев» сбросили над глухим лесом на Урале. Им предстояло начать действовать к востоку от города Кизела Свердловской области. С плоскогорья можно было выйти к Горнозаводской железной дороге, связывавшей Пермь с Нижним Тагилом и Свердловском, и к самому Тагило-Кушвинскому промышленному узлу.
Следом за группой Тарасова, примерно через двое суток, на Урал должны были забросить и южную группу под руководством гауптшарфюрера СС 40-летнего белоэмигранта Бориса Ходолея. Диверсанты в форме младших командиров РККА должны были высадиться примерно в 200-400 км к югу от Свердловска и приступить к выполнению задач по уничтожению оборонных заводов Челябинской области.
Группа Ходолея должна была вылететь на Урал сразу после того, как центр получил бы радиограмму от группы Тарасова. Но этого не произошло. Диверсанты уже готовились к вылету, как командовавший ими Ходолей объявил, что пришло распоряжение прекратить операцию.
Так мы и не узнали причину столь неожиданного финала нашей авантюры, не узнали ничего и о судьбе группы Тарасова. Скорее всего, её провал и стал для нас спасительной соломинкой,
— вспоминал затем бывший обершарфюрер СС П.П. Соколов.

Провал высадки диверсантов
Для советской контрразведки операция «Ульм» перестала быть секретной после того, как 1 января 1944 года прямо в деревне Печки партизаны 1-й Ленинградской партизанской бригады похитили заместителя начальника диверсионной школы «Цеппелин». Захваченная документация позволила советской контрразведке обезвредить десятки немецких разведчиков и диверсантов, действовавших на территории СССР. Была получена информация и о готовившихся диверсиях против оборонной промышленности Урала.
Управление НКГБ своим № 21890 от 13 октября 1943 года ориентировало Вас о том, что немецкая разведка в Берлине подготавливает для заброски в наш тыл диверсионную группу «Ульм». Состав группы комплектуется из военнопленных-электротехников и электромонтажников, родившихся или хорошо знающих Свердловск, Нижний Тагил, Кушву, Челябинск, Златоуст, Магнитогорск и Омск.
Такое сообщение получил 28 февраля начальник Нижне-Тагильского отдела НКГБ полковник А.Ф. Сененков.
Управление НКГБ по Свердловской области направило к месту предполагаемой высадки диверсантов оперативную группу, организовавшую наблюдательный пункт. У Кизеловской ГРЭС была усилена охрана, в районах мостов через реки также расположились скрытые засады советских чекистов. Однако диверсанты канули в лету. Не вышли они на связь и с собственным центром.
Как оказалось впоследствии, немецкие пилоты сбились с курса и выбросили группу диверсантов под командованием Тарасова в 300 км от пункта назначения – в Юрлинском районе Молотовской области (так тогда называлась Пермская область). Высадка в сумерках сразу же привела к потерям среди диверсантов. Радист Юрий Марков неудачно приземлился, пропорол себе суком бок и намертво затянул на себе парашютные стропы. Халин Гареев получил при приземлении сильный удар, не мог передвигаться и застрелился, как то предписывали правила.
Командир группы Игорь Тарасов при приземлении получил сильный ушиб и обморозил себе ноги. Он решил согреться спиртом, но, чувствуя бессилие, принял решение отравиться ядом, который был при нем как при командире группы.
Однако яд после спиртовой дозы на Тарасова не подействовал и тогда гауптшарфюрер СС застрелился. Впоследствии изучавшие его останки сотрудники контрразведки обнаружили записку:
"Пусть сгинет коммунизм. В моей смерти прошу никого не винить."
Анатолий Кинеев при приземлении потерял один валенок и отморозил ногу. Лишь Грищенко, Андреев и Стахов приземлились более-менее удачно. Они пытались выходить Кинеева, но затем у него началась гангрена, и один из диверсантов был вынужден застрелить своего товарища. Рация, оставшаяся после смерти Кинеева, была в нерабочем состоянии. Стахов, Андреев и Грищенко оборудовали лагерь в лесной глуши и боролись теперь лишь за собственное выживание.
Все съестные припасы закончились у диверсантов к июню 1944 года. Тогда они и решили выйти из леса к людям. Стахов, Андреев и Грищенко пошли в юго-западном направлении, оказавшись на территории Бисеровского района Кировской области. Местные жители относились к подозрительным мужчинам враждебно, продукты им продавать отказывались, хотя диверсанты и предлагали за них неплохие деньги.

Как сложились судьбы диверсантов, оставшихся в живых
Утратив всякую надежду выжить в лесах, оставаясь на свободе, троица уцелевших диверсантов пришла к сельскому участковому милиционеру и раскрыла все карты. Вызванные сотрудники контрразведки задержали немецких диверсантов. Их повезли в Киров, а затем в Свердловск. Следствие по делу группы Тарасова шло до конца 1944 года. Все подследственные признали свою вину, показали схроны оружия и взрывчатых веществ. Белоэмигрант Николай Стахов получил 15 лет лишения свободы и был этапирован в Ивдельлаг, где просидел девять лет и в мае 1950 года скончался.
Десять лет лишения свободы получил Петр Андреев, отбывавший наказание в Богословлаге, а затем получивший вместо лагеря ссылку в Магаданской области. Николай Грищенко получил 8 лет лишения свободы и в 1955 году, после освобождения из лагеря, вернулся к своей семье. Таков был бесславный жизненный путь этих людей, волею судеб оказавшихся вовлеченными в жернова истории и безжалостно ими перемолотых.

Прошли годы, и оберштурмбанфюрер СС Отто Скорцени оценил операцию «Ульм» как заранее провальную, обреченную на неудачу в любом случае.
По мнению Скорцени, у диверсантов не было реальной возможности уничтожения советских объектов на Урале. Сам гитлеровский диверсант номер один, кстати, сумел избежать преследования после поражения Германии во Второй мировой войне и работал на западные спецслужбы. Он выполнял даже задания израильской разведки «Моссад». Скорцени дожил до 67 лет и скончался в Мадриде в 1975 году, спустя 30 лет после войны.
Воспоминания о планировавшейся на Урале диверсионной операции оставил Павел Петрович Соколов (1921-1999). Сын полковника Русской императорской армии, проживавший к моменту начала войны в Болгарии, Соколов по заданию болгарских коммунистов поступил на службу к гитлеровцам, рассчитывая перейти на сторону Советского Союза после заброски в советский тыл.
В группе «Ульм» Соколов имел звание обершарфюрера (фельдфебеля) СС и был включен в группу Бориса Ходолея. Но тогда люди Ходолея так и не вылетели на Урал. В сентябре 1944 года Соколова захватили после приземления в Вологодской области. Он отбыл десятилетний срок в советском лагере, получил гражданство СССР, окончил Иркутский институт иностранных языков и около 25 лет проработал в школе.

Скала «Чёрные ворота». У неё почему-то вспомнились строки Визбора:
«Через скальные «Волчьи ворота» Мы прошли по высокой тропе.
Было в них очень мрачное что-то, и хотелось идти и не петь…»


Игорь – с другой стороны «Черных ворот»

У скалы «Черные ворота»
Я знал о «поверье» манси, что через «ворота» эти проходить нельзя, - иначе случится несчастье. У меня как-то они ассоциировались с песней Визбора «Волчьи ворота». Не слишком веря в такую мистику и «сакральность», я, как в прошлый раз, решил «обмануть судьбу», пройдя сквозь ворота и туда, и назад. Чтобы обратный проход «компенсировал» прямой. При этом я заметил, что мои партнёры не стали проходить сквозь ворота, видимо, решив «не испытывать судьбу». В прошлый раз год назад на Отортене у меня случилось небольшое несчастье, - немного «плутанул» при возврате, из-за чего мы с Игорем Ивляевым вернулись в полной темноте (а в этот раз Игорь на Отортен не пошёл, оставшись в базовом лагере). Настя и ребята стали кружить вокруг ворот, занимаясь киносъёмкой. Я измерил уровень радиоактивности, - он у этой скалы был максимальным: 0,23 микрозиверт в час, - практически это «норма».

Свидетель показал В начале марта 1959 года я находился в дежурке милиции и в это время шел разговор, что погибли туристы. В дежурке сидел вернее подошел один манси фамилию его не знаю но говорили, что это Куриков а как зовут – не знаю. Курикова спросили, как могли погибнуть туристы. Куриков сказал, что около святой горы, где эта гора находится он не сказал, живут пять человек остяков. Они как дикари, не дружат ни с манси и не с русскими людьми. В г. Ивдель они никогда не бывают. И эти остяки могли убить туристов из-за того что они туристы хотели взойти на святую гору или из-за того что подумали, что туристы могли убить их оленей и лосей, которыми они питаются. Куриков высказывал только предположения свои, а как получилось на самом деле он Куриков не знает. Но ранее Куриков этих дикарей остяков видал, но давно несколько лет тому назад. Где гора находится святая, Куриков не знает. Но еще утверждаю, что Куриков высказывал свое предположение. Он это сказал так как мы вели разговор, что нашли мертвых туристов и спросили манси Курикова как это могло получиться. При этом разговоре был работник милиции Пыжов (?).
Больше добавить ничего не могу. Записано верно, мною лично прочитано.

- Стахов Николай Михайлович 1901 г.р. Согласно биографического справочника С.В. Волкова Н.М. Стахов «служил в звании корнета в ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма. Эвакуирован на корабле «Решид-Паша». Содержался в Галлиполийском лагере белых эмигрантов. Осенью 1925 года числился в составе Алексеевского полка на территории королевства Югославии». После начала Великой Отечественной войны, он добровольно поступил на службу в полицейские войска Немецкой армии, был включен в состав диверсионно-разведывательного отдела абвера «Цеппелин». 18 февраля 1944 года Н.М. Стахов был заброшен в составе диверсионной группы в Юрлинский район Молотовской (Пермской) области с целью проведения диверсий на оборонных предприятиях города Нижний-Тагила. В книге Владимира Кашина «На службе у государства. Органы госбезопасности города Нижний Тагил: люди, судьбы, факты», написанной по материалам уголовного дела в отношении членов Северной группы диверсионного отряда «Ульм» указано: «Сброшенных на парашютах диверсантов и их грузы раскидало по тайге в радиусе нескольких километров. Первым в ту ночь погиб радист Юрий Марков из белоэмигрантов. Запутавшись в кромешной тьме в ветках деревьев, он намертво затянул петлю парашютных строп на своем теле. Командир группы 35-летний Игорь Тарасов приземлился на родную землю жестко и обездвиженный вскоре обморозил ноги. Боясь окончательно замёрзнуть, он стал усиленно согреваться спиртом. От полного бессилия и одиночества принял решение отравиться штатным средством, но после спирта смертельный яд даже двойной дозы действовал как... слабительное. Вконец измучившись от поноса, обезвоживания организма и головокружения, он застрелился, оставив записку с описанием своих страданий и пожеланием: "Пусть сгинет коммунизм. В моей смерти прошу никого не винить". Бывший красноармеец-военнопленный Халим Гареев прыгал с тяжелой рацией, ударился об землю, промерз и вскоре покончил с жизнью. Четвертый диверсант, он же второй радист Анатолий Кинеев, дождался таёжного рассвета и некоторое время безуспешно пытался выйти на связь с разведцентром. Позже гангрена обмороженных конечностей и пуля "сердобольного" сослуживца оборвали его затянувшиеся мучения. Оставшихся в живых парашютистов настиг голод. Чтобы найти друг друга в условиях глубокого снежного покрова им понадобилось несколько суток.  От безысходности питались трупным мясом. Первым нашли и съели тело командира... Факты каннибализма были задокументированы смершевцами в ходе расследования. Иногда архивисты Свердловского Управления ФСБ между собой называют неординарные материалы с фотографиями человеческих останков - "делом людоедов". В начале июня, когда закончились все найденные немецкие консервы и подсохли лесные тропы, выжившие потопали к жилью в юго-западном направлении. Настороженное местное население отказалось продавать "лесным" красноармейцам продукты даже за приличные деньги. Одичавшая и деморализованная троица (Стахов, Андреев и Грищенко - Ю.Н.) вынуждена была сдаться властям на границе Бисеровского района Кировской области». Н.М. Стахов был осужден приговором Военного Трибунала войск НКВД Уральского Военного Округа на 25 лет ИТЛ. Для отбытия наказания он был этапирован в Ивдельлаг. Умер в заключении в 1950 году.

Все о проекте «Цеппелин»: немцы высадились на Урале взрывать заводы
В 1944-м Тагил и Магнитогорск ждала страшная судьба. А она настигла агентов в лесах России

В случае успеха операции оборонной промышленности СССР был бы нанесен колоссальный урон
Фото: из книги В. Кашина «Урал под прицелом»
Мало кто знает, что в 1944 году Германия планировала удар по уральской промышленности: в Нижнем Тагиле и Магнитогорске. 22 июня, в памятную для России дату начала Великой Отечественной войны, «URA.RU» разбирается в истории диверсантского проекта. Проиграв Сталинградскую битву, немцы поняли, что проиграют и всю войну, если не отрежут от фронта советский тыл, снабжавший Красную Армию танками и артиллерией. В немецких разведшколах были подготовлены сотни диверсантов, из них сформированы десятки групп, заброшенных вглубь СССР. Сегодня — рассказ об одной из них, целью которой было остановить танковый конвейер в Нижнем Тагиле. Но участь диверсантов оказалось страшной.

У фашистской Германии, как и у многих стран, было несколько разведок. Помимо армейской разведки Абвер, которую возглавлял генерал Канарис по прозвищу «Хитрый лис», в марте 1942-го при Главном управлении имперской безопасности (РСХА) была создана еще одна служба — предприятие «Цеппелин», главной задачей которого стала дестабилизация советского тыла.

Диверсанты из Печки

Подготовкой диверсантов руководил Отто Скорцени — «диверсант №1» и «главный бандит» Третьего рейха
Фото из книги В.Кашина «Урал под прицелом»
Общее руководство осуществлял шеф внешней разведки СС Шелленберг, а руководство диверсионными операциями поручили «диверсанту №1» Отто Скорцени по прозвищу «Человек со шрамом». Это он освобождал из плена свергнутого премьер-министра Италии Бенито Муссолини и разрабатывал покушение на лидеров стран антигитлеровской коалиции в Тегеране в 1943 году.
Диверсантов готовили из военнопленных, давших согласие на сотрудничество. Всего «Цеппелин» отобрал в лагерях около 15 тысяч человек, из которых «годными» были признаны около трех тысяч (остальных отправили в Русскую освободительную армию Власова). Было создано несколько разведшкол (в Германии и на оккупированной территории — смотрите схему), где основы диверсионной деятельности преподавали как немцы, так и бывшие красноармейцы, а также белоэмигранты. Одна из них находилась в местечке Освиц под Бреслау (Польша). Там прошли подготовку и те, кто вошел в состав группы «Ульм».
Из 60 человек, окончивших «Вальдлаг» в Освице, для нее отобрали 30 — в декабре 1943 года их привезли в лагерь на оккупированной территории в местечке Печка под Псковом. Отсюда в Вологодскую и соседние области СССР забрасывали диверсантов-парашютистов: известно о 32 агентах Печковской разведшколы, десантированных в советский тыл.
Чаще всего они сдавались сами, но за некоторыми шла охота. При этом советская контрразведка вела с немцами радиоигру от имени этих диверсионных групп.
Чекисты хорошо знали о системе подготовки диверсантов в Печке и даже их фамилии.

Операция «Ульм»
Группа вылетела с рижского аэродрома в ночь с 17 на 18 февраля на тяжелом транспортном самолете «Юнкерс». На борту находились семь десантников и куратор от разведшколы. После дозаправки в Пскове самолет направился на Урал — целью операции было вывести из строя оборонную промышленность Урала путем подрыва линий электропередач. В составе группы были инженеры, хорошо разбирающиеся в технике.

Советский паспорт Андреева
Фото: с книги В.Кашина «Урал под прицелом»
«Основной удар должен был быть нанесен по танковому конвейеру в Нижнем Тагиле, — считает свердловский историк, автор книги „Урал под прицелом“ Владимир Кашин. — Они должны были совершить диверсию на линии электропередач, перепилив или подорвав опоры. Если бы это удалось, вся энергосистема Урала оказалась бы разрушена. В металлургии перерыв электроснабжения недопустим, он привел бы к выводу из строя домен, мартенов, что надолго остановило бы производство танков». В пользу этой версии говорят и документы — у диверсантов в приготовленных для них советских паспортах стояла тагильская прописка.

Самолет шел по 59-й широте, выброс парашютистов должен был произойти между Кизелом и Тагилом, но случился на 300-350 км западнее (скорее всего, летчик просто ошибся, ориентируясь на изгиб реки Камы — не учел, что эта река пересекает 59-ю широту дважды). Так диверсанты оказались в пермской тайге.

Человеческая трагедия
При десантировании агентов сильно разбросало. «Несчастья преследовали группы Ульм с самого начала, — рассказывает Кашин. — Один (Юрий Марков) зацепился за дерево и был задушен стропами парашюта, другой (командир группы Игорь Тарасов) очень неудачно приземлился на ноги. У немцев была плохая система парашюта: он крепился на поясе. Дергало так, что рвало позвоночник».
Повредив ноги, Тарасов оказался обездвижен. Поняв, что он обречен, командир группы решил покончить с собой.
«Начал принимать яд, а так как до этого принимал спирт, яд привел к поносу и обезвоживанию, — рассказывает Кашин. — Обессиленный, к утру он застрелился, оставив записку: «Пусть сгинет коммунизм». Два радиста при приземлении также сильно ударились о землю (вероятно, из-за тяжелых радиостанций). Один из них, Халим Гареев, замерзая, покончил с собой. Второй, Анатолий Кинеев, дождавшись рассвета, попытался связаться по рации с центром, но она не работала.

Палатки, в которой жили диверсанты
Скриншот: с канала ГТРК «Вятка» в YouTube
С трудом собрались трое оставшихся — Стахов, Грищенко, Андреев. Нашли и четвертого — обездвиженного радиста Кинеева. Группа оказалась в тяжелейших условиях — зимой, в снегу по пояс, почти без снаряжения (подобие палатки сделали из парашюта). «Им были сброшены большие запасы, там было все: маскировочные сетки, палатки, топоры, пилы, лыжи, ружья для охоты, даже темные очки, — говорит историк-исследователь. — Но первый груз они нашли только в марте, поэтому первые недели страшно голодали».
«Голод не тетка, — рассказывает в фильме, снятом в 2013 году на ГТРК Вятка Виктор Гордин — краевед, майор милиции в отставке, — двоих они съели, потом третьего». Кашин уточняет, что первым ели диверсанта, висевшего на дереве. Последним эта же участь ждала Кинеева, у которого от обморожений началась гангрена (его пристрелили).

Встреча на мосту
Поначалу диверсанты даже не понимали, где находятся, но постепенно смогли сориентироваться и стали двигаться. Но не в сторону Тагила, а в сторону фронта (сдаваться они не хотели: эмигрант Стахов надеялся добраться до границы и попасть к родителям в Югославию, а Андреев и Грищенко склонялись к варианту дождаться конца войны в лесу, а потом затеряться в России). Так они оказались на вятской земле — в Афанасьевском районе Кировской области.

Две нитки конвейера танкового завода №183, г. Нижний Тагил
Фото: А.Хлопова, с книги В.Кашина «Урал под прицелом»
В начале июня (спустя четыре месяца!) трое оставшихся от группы, взяв с собой вещмешки с продуктами, пистолеты и 10 тысяч рублей, направились «в цивилизацию», чтобы купить у местного населения продуктов (немецкие консервы закончились). Вышли к деревне Кайские Увалы. На отшибе стояли два небольших дома — в один из них и постучались «красноармейцы».
Хозяйка дома, подумав, что это дезертиры, накормила их, а сама вместе с маленькой дочкой ушла из дома и рассказала о подозрительных незнакомцах деревенскому бригадиру. Вместе с гостями ночевать в доме остались ее племянница и безногий старик с протезом, воевавший еще в Первую мировую. Он и объяснил гостям, что в забытой богом дыре никакого магазина нет — надо идти за 15 км в райцентр Бисерово.

Мемориальная доска Ивану Захаровичу Кладову в поселке Афанасьево Кировской области
Скриншот: с канала ГТРК «Вятка» в YouTube
Начальник Бисеровского райотдела КГБ старший лейтенант госбезопасности Свалов и начальника райотдела милиции Чураков напишут потом в отчетах, что, получив сигнал о дезертирах, выехали в Кай, захватив по пути райпрокурора Ожегова и секретаря райкома Козлова, и организовали облаву. На самом деле, по материалам уголовного дела и по воспоминаниям участников событий, все обстояло гораздо проще: на мосту через реку Чус диверсанты встретили группу селян, также направлявшихся в райцентр. Среди них был участковый Григорий Сидоров.
Милиционер сопровождал в суд женщин, обвиненных в хищении зерна. По пути он сообщил незнакомцам, что он — сотрудник НКВД. «Ну, теперь все», — сказал про себя один из диверсантов. Вместо военкомата (куда якобы шли красноармейцы) участковый завел их в райотдел милиции, где они сдались, признавшись, что являются диверсантами. Оперативным дежурным в тот день был ветеран войны Иван Кладов. «Как мне объяснял Иван Захарович, он, как увидел их — мурашки по коже, фуражка поднялась, — вспоминает ветеран милиции Виктор Гордин, служивший потом долгое время с Кладовым.
— Не дай бог, говорит, они применили бы оружие — нам был бы капец».

Как сложились судьбы диверсантов

Заключенный ИвдельЛАГа Стахов
Фото: с книги В. Кашина «Урал под прицелом»
Весть о пойманных немецких разведчиках разлетелась по окрестным деревням: школьники за много километров бежали, чтобы посмотреть на них. Уголовное дело передано свердловскому отделу СМЕРШ, который вел расследование (благодаря чему дело и оказалось в архивах свердловского УФСБ, в 90-х его рассекретили, но вскоре забрали в Москву). Взяв в проводники арестованного Грищенко, чекисты нашли схроны диверсантов и переправили из них на склад СМЕРШа в Свердловске четыре английских автомата, автомат ППШ, две двустволки, семь пистолетов «Вальтер», три «Парабеллума» и тысячи патронов к этому оружию.
Была найдена и палатка, в которой жили диверсанты, а также схроны со взрывчаткой: более семи килограмм пластида, 33 взрывпакета (т.н. сюрпризы), восемь готовых зарядов, тротиловые шашки, бобины с бикфордовым шнуром, капсюли, взрыватели. Часть взрывчатки пришлось уничтожить на месте — везти ее было опасно. Некоторые схроны так и не были найдены (Грищенко не знал, где они находятся, а описания Стахова мало чем помогли).

Справка: перевод Стахова в тюрьму
Из материалов следствия ОКР Смерш Уральского военного округа
В декабре 1944-го обвинение диверсантам было утверждено прокурором, но после Победы над Германией сдавшимся диверсантам смягчили наказание, назначив им 15, 10 и 8 лет в лагерях. Используя информацию от них, удалось задержать еще 20 диверсантов той же разведшколы. Грищенко за активную помощь следствию получил наименьший срок. В 1953 году после лагеря был отправлен в ссылку, а в 1955-м ему разрешили вернуться к семье — в город Шахты.
Андрееву последнюю часть срока заменили на прииск в Магаданской области. Потом он строил мосты на Колыме, а в 1967 году (в год 50-летия революции) попросил о реабилитации, но ему было отказано. Стахов попал сперва в лагерь в Ивделе, потом в тюрьму в Нижней Туре, затем снова в Ивдельлаг. В 1950 году он скончался в стационере лагпункта от болезней.

Вторая группа готовилась к диверсии в Магнитогорске
Оказалось, сдавшаяся группа была лишь одной из двух, предназначенных для высадки на Урал. «Южную», планировалось забросить в район Магнитогорска для организации диверсий против «Магнитки», металлургического комбината. Один из членов этой группы был сыном русского офицера-эмигранта, выросшего в Софии, он хотел попасть в СССР, намеренно пошел в диверсанты, а, оказавшись на территории Союза, сдался. Отсидев свой срок, остался в СССР и даже стал учителем.

Историк, автор книги «Урал под прицелом» Владимир Кашин
Скриншот: с канала ГТРК «Вятка» в YouTube
Соколов оставил воспоминания о том, как готовилась южная группа, чей вылет не состоялся. «Они двое суток сидели в самолете „наготове“ — ждали радиосигнала от северной группы, — рассказывает в книге Владимир Кашин. — Не дождались. Я подозреваю, что и самолет не вернулся, найдя могилу в болотах. Посылать группу „в никуда“ было бы авантюрой — вылет отменили, после чего счастливчики напились и поехали в отпуска. Потом их забрасывали в другие места, где они попадались в плен. В сторону Магнитогорска группа „Юг“ так и не вылетела».

По мотивам книги Владимира Кашина «Урал под прицелом». В статье с разрешения автора использованы копии фотографий из материалов архивного уголовного дела по группе «Ульм».

Немецкая карта Свердловска

Бенор Гурфель
(род. 1932)
      Родился в Бессарабии. Место сейчас никому не известное.
      За неделю до начала войны, моя семья, в числе сотен тысяч других, была репрессирована и вывезена далеко на Восток. Отец оказался в уральских исправительно-трудовых лагерях, а мы с матерью — в Нарымском крае, в местах, где "тов. Сталин из искры разжигал пламя...". Там повидал много интересного и поучительного.
      Став взрослым, в одном из уральских ВУЗов успешно и наивно моделировал развитие советской экономики.
      "Намоделировавшись" до предела, решил в 1972 покинуть Советский Союз и покинул его в 1977, к собственному и КГБ облегчению.
      По-видимому, должна была пройти вся жизнь, Израиль и Америка, чтобы события, ощущения и переживания прошли "выдержку временем", набрали необходимый вкус и аромат и вышли "в люди" в виде рассказов.

Лазарь Ильич Гурфель

Родился 10 августа 1892 году в Тарутино.
Умер 30 июня 1950 на Северном Урале.

«Любимый город может спать спокойно...»

Это была любимая песня отца Ильи. Он её часто негромко напевал. «...Пройдут товарищ все бои и грозы...». Видимо слова и мелодия песни в чём-то соответствовали его внутреннему настрою.
Надо признать, что «боёв и гроз» отец, к своим тридцати, перенёс достаточно. Как, впрочем, и всё его поколение. Были тут: Первая мировая война, Русская революция, Гражданская война, еврейские погромы, тиф, голод и грабежи. Пять раз переходила Одесса из рук в руки. Пять раз жизнь семьи висела на волоске.
И когда подвернулся момент, он сумел договориться с контрабандистами и те дождливой ночью, на лодке-плоскодонке пересекли Днестр и переправили семью в относительно спокойную и относительно сытую Бессарабию. При этом отец , по непонятным причинам, был захвачен махновцами, которые хотели его расстрелять, Но узнав, что жид – врач, учившийся в Берлине, не расстреляли а послали лечить своих раненных. После успешного их лечения сказали: «Иди дохтур до воли, до хаты» и дали на дорогу шматок сала.
Так, после разного рода приключений, отец со своей красивой, вальяжной женой и дочерью оказался в этом спокойном и тихом городке, со старинным названием "Бэлц" - Бельцы. Будучи общительным и весёлым, он быстро вошёл в круг местной еврейской интеллигенции. Все они – сыновья и дочери маклеров, торговцев и арендаторов прошли трёхпроцентную норму русских гимназий, закончили, в основном, Берлинский, Венский или Пражский университеты, зачитывались Андреевым, Куприным и Арцыбашевым, были либеральных убеждений, дома говорили по-русски и немножко стеснялись своих местечковых родственников.
За кордоном осталась Россия с её красными, белыми и зелёными; с её чекистами и строительством нового мира; с её угаром, «ах яблочко, да куды котишься?...». А здесь, казалось, был покой и так хотелось налаженной жизни: приходить вечерами домой, не спеша ужинать, ходить в гости или принимать гостей и не бояться.
Но не суждено было, не суждено.
Вдруг в 1929, нежданно-негаданно заболела и в течении двух недель умерла от менингита девятилетняя Дэби – единственная дочь. Семья была раздавлена, а мать полностью так никогда и не оправилась.
Может, под гнётом горя, а, может, из-за активности своей натуры отец увлёкся сионизмом. Это было время острой политической борьбы между различными фракциями сионизма, с их разным видением: каким должно быть еврейское государство и каким путём к этому прийти. Отец примкнул к правому крылу и быстро стал местным лидером т.н. «сионистов-ревизионистов». Тогда-то он и познакомился с легендарным вождём правых сионистов Владимиром Жаботинским – писателем, политиком, солдатом. Общественная деятельность занимала всё свободное от работы время. Кроме того, отец организовал и финансировал курсы по подготовке еврейской молодёжи, стремящейся эммигрировать в Палестину. На этих курсах парни и девушки учились пахать, растить скот, держать в руках руль трактора и винтовку.
Мать оставалась в стороне от этих занятий. Её время распределялось между сидением дома и ежедневным сидением на кладбище, у могилы дочери. Надо было что-то делать, надо было спасать жену и, соответственно, себя. Так был задуман ребёнок, которого впоследствии назовут Илья.
И когда пришло ему время появиться на этот свет и уменьшить материнскую боль – то конечно, вести и принимать роды был приглашён доктор Элик.
Доктор Элик был знаменитым доктором. Конечно, его слава не была ни мировой, ни национальной. Она распространялась только на небольшой, сонный бессарабский городок и его окрестности. Но уж для обитателей этого городка не было авторитета более весомого, чем доктор Элик.
Особенно если это касалось женской половины. Когда приходило время рожать, в ход пускалось всё: связи, деньги, лесть – только бы попасть к доктору Элику. Наверно треть городских детей пришла в этот мир, пройдя через руки старого врача.
Надо сказать, что на Илье доктор Элик чуть не споткнулся. Повидимому уже тогда проявилось знаменитое упрямство Ильи – он отказался появиться на этот свет, и роды длились два дня. Доктор Элик переходил от отчаяния к надежде и от надежды к отчаянию. В конце концов было решено наложить щипцы на голову Ильи и вытащить упрямца. Испугавшись, Илья быстро просунул голову наружу, остальное уже было делом техники д-ра Элика.
Однако на этом не кончились игры провидения. Следующий тур оказался ещё более судьбоносным для всей семьи. Дело в том, что сионистское увлечение отца всё усиливалось, и в начале 30-х он уже серьёзно подумывал о переезде в Палестину и вёл переговоры об открытии на горе Кармель клиники для туберкулёзных больных. В конце концов, когда Илье было около года, отец окончательно решил и заказал необходимые бумаги для своей ознакомительной поездки в страну своей мечты.
Дальше произошло вот что. Отец стоял у операционного стола, когда раздался истошный крик няни Веры, подхваченный матерью: «Скорей!! Скорей!! Ребёнок умирает!!» Сорвав на ходу перчатки, отец вбежал в детскую комнату и увидел посиневшее от удушья лицо своего сына и его испуганные глаза. По какой-то причине у Ильи произошли судороги. Не раздумывая, отец открыл ему рот и сунув палец, разжал горло. Илья глубоко вздохнул и заплакал.
«Вот видишь?» - медленно сказала мать – «если бы тебя не было сейчас и здесь – он бы умер. Тебе нельзя ехать в Палестину». Отец стоял молча и ладонью вытирал пот со лба. Так закончилась ничем мечта отца о Палестине, о горе Кармель и произошли все последующие события.
Ещё ребенком, разбирая старые игрушки, Илья наткнулся на коробку с масляными красками, кисточками и фаянсовыми плошками, для разведения красок.
Когда он, страшно заинтересованный подошёл к матери с вопросами – та от чего-то рассердилась и забрав коробку бережно уложила её в верхний ящик шкафа в детской комнате.
Илья, конечно, слазил в этот ящик потихоньку, и вытащил великолепно изданную книгу Майн Рида «Дочери Скваттера». Книга была так роскошна, и картинки были столь привлекательны, что Илья от жадного нетерпения научился читать. Так старшая сестра приохотила своего нелепого брата к чтению книг. [1]
Исключая упрямство при родах и попытку умереть после, раннее детство Ильи проходило вполне заурядно. Это было безмятежное счастливое время в сытом доме с кухарками, нянями и бонной. Папа-доктор успешно оперировал и хорошо зарабатывал. Однако не находя себя в медицинской практике и задушивший своё стремление уехать в Палестину, он решил создать... фруктовый сад.
В 1936 было куплено 10 гектаров земли, на которой был разбит сад. Кучер Пантелей запрягал гнедую кобылу в чёрную лакированную коляску и вывозил папу и Илью за город. Там, без надзора бонны, мамы или няни, Илья свободно бегал среди абрикосовых или ореховых деревьев, прятался за виноградными лозами, изображая зверобоя или уходя от погони индейцев племени Чу. Там он с удовольствием наблюдал за голоногими молдаванками, мерно топтавшими чёрные грозди Изабеллы. Там отец раскрасневшийся, счастливый, в белой открытой рубашке и мягких сапожках быстрыми шагами мерил расстояние, спорил, убеждал, отказывался от чего-то. К вечеру ехали обратно. Отец бывал задумчив, Пантелей покрикивал на ленившуюся кобылу, а Илья, держа на коленях корзинку с только что сорванными фруктами, тихонько засыпал.
Мать редко ездила в сад. Она относилась к затее отца иронически, называла сад «задом» и, как человек практический, фантазии отца не поддерживала. Тем не менее, она рьяно вела домашнее хозяйство, экономила на чём могла и всё сберегаемое отдавала Люнику – как она его звала. показывали горящие аббисинские деревни
Грозные события, происходившие к западу и к востоку от городка, мало влияли на жизнь его обитателей. По площадям Европы раздавался стук гитлеровских сапог, Чемберлен размахивал зонтиком, в кадрах кинохроники показывали горящие аббисинские деревни. В столицах мира страхи сменялись надеждами, а надежды – страхами. Где-то маршировали и пели, где-то стреляли и плакали. А в городке, где жили Илья, его отец и мать, и их друзья всё было покойно. Там жизнь шла своим чередом. Те, кому пришло время умирать – умирали, а те кому надлежало родиться – рождались. Люди варили пахучее сливовое повидло, ходили в гости, играли в карты, сплетничали и вообще вели жизнь спокойную и уверенную.
Но в одну жаркую августовскую неделю 40-го и в городке произошли внезапности. Вдруг улицы наполнились военными людьми в серой форме, на конях, которые спешно двигались в одном направлении – на запад. Затем улицы наполнились другими военными людьми, в зелённой форме, которые приехали на маленьких, игрушечных танках, называемых танкетками. Вокруг танкеток толпились местные, возбуждённые юноши и девушки, картаво распевавшие c утра до ночи: «Утро красит нежным светом стены древнего кремля ...».
Мама волновалась: «что будет...? что будет...?!». Папа неуверенно успокаивал:«ничего не случится...диплом не отберут? – не отберут, буду работать врачом; а сад? чёрт с ним, с садом, надоел он мне...» Илья радовался: буду учиться в русской школе. А русский язык он знал отлично, недаром просиживал часы у радио, слушая передачи «Пионерской зорьки».
Появились новые слова: «дефицит», «уплотнение», «западник», «ликвидировать». Появились и новые люди, принёсшие эти слова. Были они мало улыбчивые, дурно одетые, чем-то озабоченные и суетливые.
Отец закрыл свою хирургическую клинику и стал работать врачём в первой городской больнице.
Куда-то поисчезали кухарки, горничные и нянечки, включая любимую Соню, которая однажды популярно объяснила Илье, как делаются и откуда берутся дети.
Так постепенно, втягивались они все в новую, странную и неопределённую жизнь.
«В далёкий край товарищ улетает.
Родные ветры вслед за ним летят.
Любимый город в синей дымке тает...».
И таяла, и растворялась в «синей дымке» та жизнь, которую тщетно столько лет пытался построить отец.

[1] (А коробка с красками прошла с Ильёй всю его жизнь. Мать в 41-ом вывезла её в Сибирь и потом возила с собой во всех переездах. Когда матери не стало и жизнь стала кидать Илью по разным странам и континентам он не выбросил коробки и сохранил этот, еле слышный привет, далёкой сестры).

Раз уж пишем об Исходе, то и касаться будем темы сионизма в наших семьях. Отец Бенора, Лазарь Ильич Гурфель, был членом Ревизионистской партии, участвовал в работе двух Сионистcких Конгрессов в двадцатых годах прошлого века. Собирался в 1933 году уехать в Палестину и открыть лечебницу на Кармеле (он был врачом), но после убийства Арлозорова не поехал. Он организовал в Бельцах (в период между Первой и Второй войнами Бельцы относились к Румынии) «Ахшару», где еврейские юноши и девушки готовились к работе в сельском хозяйстве перед отъездом в Палестину. В Палестину уехали два его племянника еще до войны, и еще один сразу после войны. За эту деятельность в июне 1941 отца отправили в лагерь на Северном Урале, а семью - в ссылку в Нарымский Край.

Ивдельлаг специализировался на заготовке леса для военной промышленности. Лесоповал, обрубка сучьев, трелевка, штабелевка, погрузка - все это было тяжелой работой, требующей больших физических сил. Рабочий день длился 12 часов, выходных практически не было. Производственные нормы неимоверно высоки. Чтобы выполнить норму, не имевшим опыта работы в лесу людям приходилось работать до самой ночи.
И хотя опыт заготовки леса они приобрели довольно скоро, силы у людей таяли катастрофически. Скудная еда не восполняла затрачиваемую на тяжелейших лесозаготовительных работах энергию. Дневной рацион питания состоял из хлеба (800, 600 или 400 граммов в зависимости от выполнения нормы) и баланды - супа из мутной водички, в котором ничего кроме нескольких кусков свеклы или зерен овса не было. Лишь раз в месяц в суп попадало по 10 граммов жира на человека или остатки какой-нибудь рыбы.
По официальным оценкам с 1938 по 1946 гг. в Ивдельлаге погибло 30 тысяч человек. Ивдельлаг прекратил своё существование в 1951 году.

- "Сейчас многое уже забывается, проходит в воспоминаниях, как в тумане — ужасные бараки, грязные нары. Урки, шмон, вертухаи — жаргон. А тогда? Тогда первым делом — в медпункт. Да нет, не подлечить, а определить степень трудоспособности. Врач там был необыкновенный красавец-бессараб (вообще в этом лагере почему-то оказалось много бессарабов).
- Врач — из заключенных?
- Конечно. Даже начальником клуба для вольнонаемных служил бывший заключенный — Шевчук, скрипач, ученик Витачека. Над кроватью у него висела фотография Елены Фабиановны Гнесиной с дарственной надписью. Кстати, он владел бесценным сокровищем — скрипкой работы Гварнери! Когда меня приводили под конвоем в клуб, чтобы я мог воспользоваться фортепиано, Шевчук неизменно совал тайком котлетку или кусочек мяса... Но это все было гораздо позже. А тогда красавец-бессараб, знавший, что я — музыкант, поначалу решил меня госпитализировать, но, подумав, сказал: «Отправлю вас лучше на лесоповал, на вспомогательные работы: сучья подбирать, костры жечь...» Сперва меня даже досада взяла, но как он оказался прав!
В арестантском вагоне я ехал вместе с московским рабочим, токарем высокого класса, звали его Колей. Так вот уже в лагере я узнал, что он в больнице, и пошел проведать его. Оказалось, Коля не болен, а просто отлежаться хочет, не¬много силы сохранить. Через неделю он умер.
Значит, все-таки был нездоров? Представьте себе, нет. Обессилевшему, голодному человеку ни в коем случае в лагерных условиях нельзя ложиться. Это смерть. Организм перестает бороться. Так что врач знал свое дело.
Первым заданием было напилить дров для начальника лагеря. Сколько мы там могли напилить вдвоем с таким же бедолагой, без сноровки, практически без сил. Но нормировщик, увидев нашу «работу», вдруг сказал: «Ладно, что-нибудь сделаю — полный паек получите». Сам был из заключенных.
К концу пребывания в лагере, когда меня поставили нормировщиком на очень ответственном участке, понял, как много зависит от того, кто на этом посту. Со мною тогда в паре был экономист, польский еврей, маленький, худенький, но такого мужества, такого, обаяния человек — до сих пор его помню. Удивительной был доброты, сколько хорошего сделал заключен¬ным.
На лесоповале подружился я с замечательным ученым, биофизиком Александром Леонидовичем Чижевским, основоположником гелиобиологии. Работал он санитаром в медсанчасти, помню, таскал за собой какого-то барана, кровь которого использовали для вакцины от сифилиса. Когда я стал заниматься джазом, мне удалось взять Чижевского в костюмеры".

Стояло лето 1950. В стране и в мире происходили разные события. Началась холодная война. Сторонники мира во всём мире последовательно и неуклонно разоблачали подлые замыслы поджигателей войны. Здоровые общественные силы неустанно вели кампанию против космополитизма в науке и культуре и по выявлению безродных космополитов, прячущихся под псевдонимами.
…
Через час, сойдя на своей станции и пройдя лесом пару километров, он вышел к ОЛП-4 (Отдельный Лагерный Пункт), где они жили и где отец, сам отсидевший по ОСО червонец, возглавлял теперь лагерную больницу.
…
Отец в последние годы увлекался биологией, происхождением жизни, эволюционной теорией дарвинизма, теорией борьбы за существование и тому подобными - "мухлеватыми" по выражению матери - вопросами. По его просьбе Илья перебрал и поперевозил ему всю "биологическую" полку из местной городской библиотеки, к немалому удивлению библиотекарши Анны Павловны.
   - Так ты что Ильюша, на биологический что-ли собрался ? любопытствовала она. Илья только похмыкивал в ответ.
   В день 17-тилетия отец торжественно объявил:
   - Сегодня твой день рождения, сынок. Пойди в чулан и там в белой корзинке ты найдёшь мой подарок!
   "Фотоаппарат!" мелькнуло у Ильи, когда он опускал руку в белую корзинку. Но рука наткнулась и вытащила толстенькую тетрадку, на которой было написано: "Посвящается любимому сыну..." и ниже "Дарвиновский закон о борьбе за существование в применении к человеческому коллективу". Скрывая разочарование, Илья с улыбкой вернулся в комнату и обнял отца. (С того времени Илья имел девять фотоаппаратов, а рукопись отца осталась одна).
   Ещё один эпизод запомнился. Август 1948. Сессия ВАСХНИЛ. Газеты публикуют вступительное слово Лысенко на открытии сессии. Прочтя газету отец задумчиво говорит:
   Как может научный доклад на научной конференции быть предварительно одобрен Политбюро ЦК КПСС ? Ведь должна быть дискуссия. Ведь только в процессе дискуссии может быть найдена истина.
   Илье, воспитанному в ином ключе, слова отца кажутся странными. Какое имеет значение: истина эта или нет? Если сверху сказали - значит всё.
   Вообще не раз бывало, что отец ставил Илью в неудобное положение. Чувствовалось в нём какое-то отчуждение от простого и ясного окружающего мира. Излишне интеллигентная речь, улыбчивость, мягкость, эта его страсть к чтению газет.
   Однажды пошли с отцом в кино. Шёл модный в те годы фильм "Кубанские казаки". Илья уже смотрел этот фильм, был в восторге и пошёл второй раз. Зайдя в зал, отец уселся, вытащил из кармана газету, развернул и стал читать. Илья оглянулся. Во всём зале читал газету один человек - его отец. Поймав иронические взгляды окружающих, Илья опустил голову.
   Так они и жили, как все, пытаясь пережить нелёгкое время.
   Между тем, под руководством народного академика Лысенко начала набирать силу кампания за марксистскую биологическую науку против морганистских - вейсманистких извращенцев. Уже прошла сессия ВАСХНИЛ и газеты всё яростнее нападали на окопавшихся в рядах советской биологии врагов. Выступая с заключительным словом, Лысенко сформулировал окончательный тезис о том, что генетическая теория построена на принципе случайности. Однако истинная советская наука не признаёт случайности ибо построена на познанных закономерностях развития.
   Августовская сессия ВАСХНИЛ стала своего рода спусковым крючком, приведшим в действие целую серию подобных же разгромных для науки и практики мероприятий.
   Следующей в очереди на заклание стояла медицина. Старая большевичка, участница революции 1905 года Ольга Лепешинская выступила с заявлением об открытии "живого вещества", якобы предшествующего появлению клеток. Как писали газеты:
   ...Пятнадцать лет назад в скромной лаборатории на Пятницкой улице в Москве началась первая атака на твердыни вирховианства. Атаку возглавила Ольга Борисовна Лепешинская, профессор - большевик,...
   Позиция Лепешинской была немедленно поддержана Лысенко и Сталиным. В том же 1950 она стала академиком и лауреатом Сталинской премии. Более 70 профессоров возражавших против её концепции, были изгнаны из университетов и институтов. По всем медицинским учреждениям, включая сельские больницы и поликлиники проводились собрания на которых обсуждалась и поддерживалась теория Лепешинской. Именно на такую конференцию врачебного персонала ИВДЕЛЬЛАГА и собирался поехать отец Ильи.
…
К 12 часам подошёл маленький местный состав (паровоз, четыре вагончика) и к часу ночи доктор уже шёл по деревянным тротуарам этого северного уральского города. Был июнь, стояли белые ночи и весь город со своими деревянными домами, с черёмуховыми палисадниками, с мостом переброшенным через горную речку, как бы тихо плыл в светло-молочном тумане.
   А на утро началась конференция. Народу приехало много, было оживлённо, люди радовались встрече друг с другом. Доктор Малкин знал почти всех. Большинство из них неоднократно встречалось за прошедшие годы на раскомандировках, на этапах, в зонах.
   Конференцию открыл старый доктор Зубин. Под бурные аплодисменты был избран почётный президиум. Затем слово было предоставлено начальнику санитарного отдела - майору Полищуку. Хотя и по бумажке, но довольно бойко, он рассказал о внушительных успехах советского здравохранения, об отличной работе медицинской системы ИВДЕЛЬЛАГА, своевременно и эффективно восполняющей трудовые кадры а потом перешёл к новым задачам в свете теории академика Лепешинской.
   - Повидимому вскоре государство сможет, используя "живое вещество" значительно увеличить численность нашего контингента - наклонясь, к сидящему рядом д-ру Якушеву, прошептал Малкин
   - Ох, доктор. Вечно вы с вашей иронией. Недостаточно вам было? заворчал осторожный Якушев, оглядывая окружающих.
Малкин смолчал, внимательно вслушиваясь в заключительные слова докладчика.
   - Таким образом, я полагаю, что наши медицинские работники обогатятся сегодня мудростью марксисткой теории Лепешинской и...и...(немного сбился он с нечитанного текста) на основе этой теории выполнят свой долг перед родиной! - немного невпопад, но с пафосом и ко всеобщему облегчению завершил Полищук.
   Был объявлен перерыв и все с удовольствием повалили в столовую. Там Полищук приготовил им сюрприз. Вместо всегдашних кислых щей и лапши по-флотски, их ожидал украинский борщ, заправленный сметаной и битки в томатном соусе. Непривычная еда ещё больше подняла настроение и в столовой стоял ровный шум от разговоров, шуток и смеха. Раскрасневшиеся и оживлённые, врачи не спеша стали заполнять большую палату Центральной больницы, подготовленную для продолжения конференции.
   Со вторым докладом выступала главврач Центральной больницы доктор Шмидт. В отличие от Полищука, она выступала тяжело и скованно, медленно подбирала выражения, часто обращаясь к газетным вырезкам и цитатам.
   После её доклада начались прения. Первым выступила д-р Егорова и без особых мудрствований и литературных оборотов заявила, что она не чувствует себя особенно сильной в микробиологии в их мединституте им читали её только один семестр. Но она полностью доверяет нашей партии и, конечно, будет использовать теорию Лепешинской в своей ежедневной практике. И пошло. Несмотря на молодость Егорова сумела проложить ровное и безопасное направление прений. И все последующие следовали ее путём. Прения ровно катились к благополучному завершению. Д-р Шмидт, сидящая в президиуме, распрямилась и начала улыбаться. И тут случилось неожиданное. Поднял руку д-р Малкин.
   - Правильно ли я вас поняла доктор? Вы хотите выступить?
   - Совершенно правильно, прошу слова
   - Но вы как будто не записывались заранее?
   - Нет, но я экспромтом, займу всего три минуты
   - Ну хорошо, три минуты, не больше - неохотно согласилась Шмидт.
   И д-р Малкин пошёл к трибуне. То что он произнёс в свои три минуты не укладывалось ни в какие рамки разумного поведения. Он подверг сомнению марксистскую концепцию Лепешинской. Он заявил, что насколько он смог познакомиться с описанием теории по специальной литературе, экспериментальный механизм теории слаб и сделанные выводы не соответствуют экспериментальным данным. В комнате повисла мёртвая тишина. Из открытого окна доносилось чирикание птиц. Д-р Шмидт стала белой и вытирала лоб салфеткой.
   - Прошу слова! - раздался уверенный голос и к трибуне
   пошёл доктор Цацкин блестящий хирург, работавший когда-то в Институте Бурденко, бывший зэк и местная звезда.
   - Доктор Малкин здесь, сейчас опорочил советскую науку! Кто он такой чтобы иметь право выступать с подобными заявлениями?! Мы - советские врачи не позволим...! С д-ром Малкиным надо разобраться раз и навсегда! Я требую...
   По мере того как он говорил, Малкин почувствовал нарастающую боль в груди. Он принял одну и тут же вторую таблетку нитроглицерина, но боль становилась всё сильнее. Он начал бледнеть и терять сознание. Чтобы не упасть, он уцепился за руку, сидящего рядом Якушева.
   - Доктору Малкину плохо! Скорей адреналин! - громко закричал Якушев. Но Малкин уже не слышал его. Серая волна поднялась и мягко опустилась над ним.
…
Илья побежал к тёмным корпусам больницы. В одном из корпусов слабо светилось окно. Илья подбежал к этому корпусу и рванул входную дверь. От маленькой настольной лампы поднялась фигура, оказавшейся давней знакомой отца - доктор Фукс.
   - Что с папой? Где папа? - задыхясь от бега проговорил Илья. И доктор Фукс ответила - Папы нет. Папа умер.
   Противная тошнота подступила к горлу и свет лампочки начал расплываться в глазах.
   - Нашатырь! Быстро! - скомандовала сестре д-р Фукс и резкий запах ударил в ноздри.
   - Где мама? Где мама? - настойчиво спрашивала она, энергично тряся Илью за плечи
   - Мама...там - слабо махнул рукой Илья и обе они выбежали во двор. А через минуту оттуда раздался зверинный вой матери.
   Весь день Илья провёл в хлопотах. Мать была ни на что не годна. Она безжизненно сидела на диване, вперив свои, когда-то голубые глаза, в одну точку. Пришлось ему посетить ЗАГС (свидетельство о смерти, иначе не похоронят), отдел кадров и бухгалтерию (последний расчёт), прокуратуру (была проведена экспертиза столовских биточков) и целый ряд других присуственных мест.
   А в пять по-полудни жалкий кортёж - подвода, на подводе гроб, за подводой 10-15 обескураженных коллег - направился к близлежащему кладбищу. У ворот кладбища стоял грек Адам - кладбищенский смотритель (много лет подряд Илья и Адам будут встречаться у этих ворот). У могилы никто не решился сказать ничего. Да и что можно было сказать? Только доктор Цацкин отведя Илью в сторону, негромко проговорил: - Илья, знай, когда тебе в жизни нужна будет помощь - ты всегда сможешь обратиться ко мне.

«Сброшенных на парашютах диверсантов и их грузы раскидало по тайге в радиусе нескольких километров.
Первым в ту ночь погиб радист Юрий Марков из белоэмигрантов. Запутавшись в кромешной тьме в ветках деревьев, он намертво затянул петлю парашютных строп на своем теле.
Командир группы 35-летний Игорь Тарасов приземлился на родную землю жестко и обездвиженный вскоре обморозил ноги. Боясь окончательно замёрзнуть, он стал усиленно согреваться спиртом. От полного бессилия и одиночества принял решение отравиться штатным средством, но после спирта смертельный яд даже двойной дозы действовал как... слабительное. Вконец измучившись от поноса, обезвоживания организма и головокружения, он застрелился, оставив записку с описанием своих страданий и пожеланием: "Пусть сгинет коммунизм. В моей смерти прошу никого не винить".
Бывший красноармеец-военнопленный Халим Гареев прыгал с тяжелой рацией, ударился об землю, промерз и вскоре покончил с жизнью.
Четвертый диверсант, он же второй радист Анатолий Кинеев, дождался таёжного рассвета и некоторое время безуспешно пытался выйти на связь с разведцентром. Позже гангрена обмороженных конечностей и пуля "сердобольного" сослуживца оборвали его затянувшиеся мучения.
Оставшихся в живых парашютистов настиг голод. Чтобы найти друг друга в условиях глубокого снежного покрова им понадобилось несколько суток.  От безысходности питались трупным мясом. Первым нашли и съели тело командира...

При десантировании агентов сильно разбросало. «Несчастья преследовали группы Ульм с самого начала, — рассказывает Кашин. — Один (Юрий Марков) зацепился за дерево и был задушен стропами парашюта, другой (командир группы Игорь Тарасов) очень неудачно приземлился на ноги. У немцев была плохая система парашюта: он крепился на поясе. Дергало так, что рвало позвоночник».
Повредив ноги, Тарасов оказался обездвижен. Поняв, что он обречен, командир группы решил покончить с собой.
«Начал принимать яд, а так как до этого принимал спирт, яд привел к поносу и обезвоживанию, — рассказывает Кашин. — Обессиленный, к утру он застрелился, оставив записку: «Пусть сгинет коммунизм». Два радиста при приземлении также сильно ударились о землю (вероятно, из-за тяжелых радиостанций). Один из них, Халим Гареев, замерзая, покончил с собой. Второй, Анатолий Кинеев, дождавшись рассвета, попытался связаться по рации с центром, но она не работала.
С трудом собрались трое оставшихся — Стахов, Грищенко, Андреев. Нашли и четвертого — обездвиженного радиста Кинеева. Группа оказалась в тяжелейших условиях — зимой, в снегу по пояс, почти без снаряжения (подобие палатки сделали из парашюта). «Им были сброшены большие запасы, там было все: маскировочные сетки, палатки, топоры, пилы, лыжи, ружья для охоты, даже темные очки, — говорит историк-исследователь. — Но первый груз они нашли только в марте, поэтому первые недели страшно голодали».
«Голод не тетка, — рассказывает в фильме, снятом в 2013 году на ГТРК Вятка Виктор Гордин — краевед, майор милиции в отставке, — двоих они съели, потом третьего». Кашин уточняет, что первым ели диверсанта, висевшего на дереве. Последним эта же участь ждала Кинеева, у которого от обморожений началась гангрена (его пристрелили).

Что с членами группы случилось при приземлении?
Владимир Кашин: Эмигрант Юрий Марков погиб первым. Он запутался в ветках деревьев на высоте десять метров, так затянул петлю из парашютных строп, что не смог дотянуться даже до стропореза. Обездвиженное тело быстро добил мороз. Бывший военнопленный Халим Гареев имел при себе рацию, поэтому сильнее других ударился о землю. Из-за травм он оказался не в состоянии бороться с морозом и застрелился. Командир группы Игорь Тарасов также очень жестко приземлился, идти не мог. Чтобы согреться, пил спирт. Страдая от травм, решил покончить жизнь самоубийством, как его наставляло немецкое руководство. Он попробовал отравиться специальными пилюлями, но из-за алкоголя в крови они подействовали как слабительное. Страдая от обезвоживания организма, Тарасов решил застрелиться, а перед этим написал: "Принял пилюли, шумит в голове, но не берет. В моей смерти прошу никого не винить". Второй радист Анатолий Кинеев выжил. Он пытался наладить связь с разведцентром, но на морозе техника не работала. Он не мог двигаться и получил сильное обморожение, началась гангрена. И через месяц мучений ему "помогли" застрелиться.
Из семи человек после ночной выброски остались живы и относительно невредимы Николай Стахов, Николай Грищенко и Петр Андреев.
Основной груз с теплой одеждой, обувью, аптечками и питанием диверсанты нашли только в марте. Они не смогли охотиться и добывать себе пропитание, за более чем сто суток пребывания в тайге не добыли ни одного зверя.
...
Что же они ели?
Владимир Кашин: На допросе один из членов группы признался, что уже через сутки после приземления, найдя тело сотоварища, отрезал от него кусок мяса.

Диверсанты располагали комплектом валенок, которые могли спасти их ноги, но они еще долго оставались лежать невостребованными в грузовых пакетах в заснеженном лесу. Как-то не задалось в «Цеппелине» прыгать в немецком комбинезоне, альпийских ботинках в придачу с русскими валенками.
С грехом пополам приземлился унтершарфюрер Стахов, жалуясь, как и все, на отбитые и помороженные ноги. Лучше всех получилось сгруппироваться перед ударом о землю у бывшего советского офицера Грищенко. Медленно пробираясь в глубоком снегу, пережив первую ужасную ночь, они встретили друг друга днем. Вдвоем оборудовали укрытие из ткани парашюта и попробовали искать остальных сослуживцев, сброшенные «грузовые сани» с необходимыми в зимней тайге одеждой и продуктами.
К вечеру следующего дня на импровизированную палатку вышел Андреев, который сообщил, что натолкнулся в лесу на тело погибшего командира группы.
Оставшихся в живых парашютистов быстро настиг голод. От безысходности они ели трупное мясо погибших товарищей. Первым в этом признался бывший чувашский колхозник Андреев. Будучи в отчаянном положении, он употребил часть трупа командира в пищу. Факты каннибализма были позднее задокументированы смершевцами в ходе расследования.
Для облегчения розысков и удобства передвижения по снегу ульмовцы сделали из коры старых пней подобие снегоступов. Расширяя радиус поиска, обнаружили радиостанцию и рядом в нескольких метрах от нее труп застрелившегося Гареева, который также был впоследствии употреблен ими в пищу.
Найденного, но обмороженного и неподвижного второго радиста Кинеева относительно «здоровая» троица отселила в отдельную палатку из парашюта. В отсутствие медицинских препаратов и квалифицированной помощи у него развилась гангрена нижних конечностей. Гниение и отмирание плоти сопровождалось сильными болями, страданиями и громкими стонами. Тогда укрытие Кинеева перенесли на расстояние, чтобы не слышать жалоб умирающего и неприятного запаха.
Спустя месяц (17.03.1944) пуля сердобольного сослуживца Андреева оборвала затянувшиеся мучения Кинеева. Труп застреленного товарища пошел на поддержание сил живых с учетом рационального расходования продуктов. Костные останки бывшего сослуживца зарыли в землю тут же у отдельного шалаша, и позже они были изъяты в ходе следствия.
Стахов, Грищенко и Андреев несколько раз меняли места стоянок с целью расширения зоны охвата территории розыска сброшенных грузов, так как после перенесенных обморожений ног диверсанты не могли далеко уходить от оборудованного лагеря. Дело в том, что место приземления было абсолютно глухим и нехоженым, без охотничьих и даже звериных троп.

- Много сказано и написано о последних днях жизни Адольфа Гитлера, его семьи, приближенных. По одним данным Гитлер застрелился, по другим отравился. О чем свидетельствуют архивы ФСБ?
- Согласно архивным документам, начиная с 17 января 1945 г., Гитлер, прибыв в Берлин из Франкфурта-на-Майне, безвылазно находился со своей свитой в специальном бункере под зданием имперской канцелярии.
30 апреля в Берлине в уличном бою был взят в плен ефрейтор морской службы Пауль Марзерс, входивший в состав сводного батальона СС, оборонявшего подступы к имперской канцелярии. От него были получены сведения, что до 28 апреля Гитлер и Геббельс все еще находились в бункере под канцелярией. А 3 мая в подвале лазарета рейхсканцелярии задержали переодетого в гражданское платье сотрудника охраны Эриха Хабермана, который сообщил о смерти Гитлера.
Задержанные лица из числа обслуживающего персонала говорили, что Борман и другие крупные чины СС ушли из бункера с намерением вырваться из окружения и бежать из Берлина на Запад, а Геббельс с семьей покончили с собой в бомбоубежище.

2 мая последнее убежище фюрера было занято советскими войсками, и уже вечером офицерами "Смерш" в ходе поисков останков Гитлера при осмотре сада имперской канцелярии были обнаружены обгоревшие трупы мужчины и женщины. К опознанию найденных трупов были привлечены техник гаража Карл Шнейдер и повар рейхсканцелярии Вильгельм Ланге, которые по внешним признакам признали в них Геббельса и его жену. 3 мая были обнаружены трупы их детей с признаками отравления.
В тот же день к официальному опознанию был привлечен сдавшийся в плен вице-адмирал Ганс-Эрих Фосс, который также без колебаний опознал семью Геббельсов.
5 мая неподалеку от места, где были найдены трупы Йозефа и Магды Геббельс, в воронке от бомбы были обнаружены сильно обгоревшие мужской и женский трупы. Сразу же был составлен акт о находке и сделана "зарисовка" места обнаружения трупов.
Спустя несколько дней, по указанию руководства, в качестве опознавателя для осмотра места погребения привлекли солдата из охраны имперской канцелярии Харри Менгесхаузена, который рассказал все, что ему было известно о смерти и попытках уничтожения трупов Гитлера и его жены Евы Браун. Правдивость показаний немца-охранника об увиденном во время дежурства подтверждалась также тем, что 5 мая группа "смершевцев" обнаружила в воронке трупы двух отравленных собак фюрера. Это было еще одним косвенным свидетельством того, что найденные останки принадлежат именно Гитлеру и Браун.

Останки семьи Геббельсов, Гитлера и Браун, а также обеих собак перевезли для экспертизы в отдел контрразведки "Смерш" 79 стрелкового корпуса. Необходимо было подтвердить или опровергнуть визуальные и логические выводы надежными научными методами. Уже 3 мая по распоряжению члена Военного совета 1-го Белорусского фронта Телегина с этой целью была сформирована специальная группа военных медиков, которой руководили главный патологоанатом Красной армии Краевский и главный судебно-медицинский эксперт 1-го Белорусского фронта Шкаравский. Они провели всю необходимую работу по идентификации трупов, после чего составили акты судебно-медицинского исследования.
В заключении акта исследования обгоревшего трупа А. Гитлера указывалось: "На значительно измененных огнем телах видимых признаков тяжелых смертельных повреждений или заболеваний не обнаружено. Наличие в полости рта остатков раздавленной стеклянной ампулы, наличие таких же ампул в полости рта других трупов, явный запах горького миндаля от трупов и результаты судебно-химического исследования внутренностей с обнаружением цианистых соединений – позволяют придти комиссии к заключению, что в данном случае смерть наступила в результате отравлений цианистыми соединениями".

Таким образом был развеян миф, распространяемый в Берлине оставшимися на свободе нацистами о том, что "фюрер умер как солдат, застрелившись в своем бункере".
Документы, подтверждающие смерть Гитлера, по линии "Смерш" и органов НКВД были направлены из Берлина для доклада руководству страны только в конце мая 1945 года. 16 июня Берия доложил Сталину и Молотову об актах опознания останков фюрера и результатах экспертиз, а также о показаниях свидетелей из числа задержанных немцев.
Официальные заявления советского правительства об итогах работы по поиску Гитлера и его окружения, документы стоматологических и других исследований по опознанию трупов главных нацистов долгое время не обнародовались.
В конце 2002 г. в Центральный архив ФСБ России обратились представители американской телекомпании "Hoggard Films" с просьбой предоставить для съемки документального фильма-исследования хранящиеся в архиве материалы о расследовании обстоятельств смерти А. Гитлера и идентификации его трупа, а также вещественные доказательства смерти фюрера – фрагменты его челюсти.
Американскому судебно-медицинскому эксперту доктору Марку Бэнэке были даны необходимые консультации и предоставлены для исследования все запрошенные материалы и предметы. Доктор Бэнэке в свою очередь привез полученные союзниками в 1945 г. из лаборатории профессора Блашке рентгеновские снимки челюсти фюрера. Визуальный сравнительный анализ указанных снимков, фотографий, зарисовок ассистентки профессора Блашке Кете Гойзерман и фрагментов челюсти показал, что они полностью совпадают.
Подтвердил этот факт и дантист из Цюриха – Мишель Перье, предложивший новый тип сравнительного анализа – покадровый. Перье использовал киносъемки А. Гитлера, сделанные известной немецкой актрисой и режиссером Лени Рифеншталь, дробя их на кадры и сравнивая с имеющимися фотографиями. Сопоставив все имеющиеся в распоряжении факты и доводы, доктор М. Бэнэке сделал вывод: фрагменты челюсти, хранящиеся в Москве, действительно принадлежат Гитлеру. Таким образом, в очередной раз была подтверждена подлинность хранящихся в Центральном архиве ФСБ России вещественных доказательств смерти Гитлера.

Цианид Калия + Этанол = Гидроксид Калия +Propionitrile
KCN+C2H5OH=KOH+C2H5CN

пропионитрил - также известный как этилцианид и пропаннитрил , представляет собой органическое соединение с формулой CH 3 CH 2 CN. Это простой алифатический нитрил . Соединение представляет собой бесцветную водорастворимую жидкость. Он используется в качестве растворителя и предшественника других органических соединений
Пропионитрил — растворитель, аналогичный ацетонитрилу , но с несколько более высокой температурой кипения. Это предшественник пропиламинов путем гидрирования. Это строительный блок С-3 при получении препарата флопропион по реакции Губена-Хеша .
Альдольная реакция нитрила с бензофеноном с последующим восстановлением нитрила алюмогидридом лития дает 2-МДФ . Этот агент обладает свойствами подавления аппетита и антидепрессантами.
Токсичность LD 50 пропионитрила указана как 39 мг/кг [8] и как 230 мг (обе крысы, перорально). [7]
В 1979 году на заводе Калама (Вега) в Бофорте , Южная Каролина , произошел взрыв во время производства пропионитрила путем катализируемого никелем гидрирования акрилонитрила.

ПРОПИОНИТРИЛ (нитрил пропионовой кислоты, этилцианид, пропаннитрил, цианистый этил) C2H5CN - № ООН 2404 - бесцветная жидкость; хорошо растворяется в спирте; токсична, концентрация 1,2 мг/л вызывает гибель 50% белых мышей при экспозиции 4 часа; применяется в органическом синтезе.

Прошу слова! - раздался уверенный голос и к трибуне
   пошёл доктор Цацкин блестящий хирург, работавший когда-то в Институте Бурденко, бывший зэк и местная звезда.
   - Доктор Малкин здесь, сейчас опорочил советскую науку! Кто он такой чтобы иметь право выступать с подобными заявлениями?! Мы - советские врачи не позволим...! С д-ром Малкиным надо разобраться раз и навсегда! Я требую...
   По мере того как он говорил, Малкин почувствовал нарастающую боль в груди. Он принял одну и тут же вторую таблетку нитроглицерина, но боль становилась всё сильнее. Он начал бледнеть и терять сознание. Чтобы не упасть, он уцепился за руку, сидящего рядом Якушева.
   - Доктору Малкину плохо! Скорей адреналин! - громко закричал Якушев. Но Малкин уже не слышал его. Серая волна поднялась и мягко опустилась над ним.
...
Только доктор Цацкин отведя Илью в сторону, негромко проговорил: - Илья, знай, когда тебе в жизни нужна будет помощь - ты всегда сможешь обратиться ко мне.

Мама рассказывала, что во время вой­ны к самому авторитетному гинекологу Ленинграда Цацкину, осуждённому по доносу, приезжали женщины, от которых отказались все врачи. Он оперировал и лечил их в условиях Ивдельлага, и они все уезжали от него здоровыми.

Со слов И.Г. Гентера, они с П.А. Вульфиусом изначально обозначили свои позиции, заявив, что заниматься противозаконной деятельностью против их правил и становиться шпионом они не намерены, однако, если они чем-то могут помочь своей исторической Родине, то готовы делиться с сотрудниками германского посольства новостями культурной жизни Ленинграда и городскими сплетнями. Однако, после смерти С.М. Кирова, ни к чему ни обязывающие разговоры незаметно превратились в регулярную доставку немецким дипломатам интересующих их сведений, как через И.Г. Гентера об обстоятельствах убийства второго лица в ВКП(б), чей отец, видный врач-гинеколог, был близко знаком с Е.А. Цацкиным, входившим в состав врачебной комиссии, готовившей медицинское заключение о смерти С.М. Кирова, так и о последующих перестановках в Смольном, чистках в партийно-советских органах и разгроме местных троцкистов. Разумеется, никаких денег от немецких дипломатов они с П.А. Вульфиусом не получали, секретных документов или сведений ограниченного доступа им не передавали. «Себя они изменниками Родины не считали, но испортили себе жизнь общением с людьми, о настоящей профессии которых они не догадывались. Наделали, в общем, глупостей». Вероятно, какие-то темы своих бесед с германскими дипломатическими работниками Иван Германович замалчивал, опасаясь их неоднозначного толкования, хотя эта недосказанность порождала еще больше приватных и неудобных вопросов.

Видимо, «благодаря» опыту, приобретенному в следственной тюрьме, Иван Германович и в Ивдельлаге избегал любых личных контактов с земляками, а особенно - с Е.А. Цацкиным, бывшим директором ЦНИАГН (ныне Санкт-Петербургский НИИ акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д.О. Отта). Евгений Александрович был осужден постановлением ОСО при НКВД СССР по ст. 58-10-11 УК РСФСР к 5 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР, а, попав в Ивдельский ИТЛ, работал лагерным врачом, заведующим стационара и санчасти 1-го и 7-го лагерных отделений. В феврале 1945 года Е.А. Цацкин был переведен в Центральную больницу Ивдельлага на должность заведующего хирургическим отделением, где проработал до выхода на пенсию (умер в городе Ивдель 23 июля 1960 года и похоронен на ивдельском городском кладбище).

- Гурфель Лазарь Ильич родился 10 августа 1892 году в городке Тарутино Аккерманского уезда Бессарабской губернии. Он работал врачом-фтизиатром, получивший медицинское образование в Берлине. До 1918 года Лазарь Ильич проживал в городе Одесса, занимаясь частной врачебной практикой. Со слов сына - диссидента и сиониста Бенора Гурфиля - отец с женой и дочерью бежал из Одессы на лодке контрабандистов в занятую румынскими войсками Бессарабию, где обосновался в городе Бельцы. Имел дом с прислугой, содержал частную хирургическую клинику и 10 гектаров земли, занятой садовыми посадками и виноградником.  В клинике и в хозяйстве широко использовал наемный труд, а кроме того, являлся активным членом Сионистской-Ревизионисткой партии, участвуя в работе двух Сионистских Конгрессов. Был близко знаком с легендарным вождём правых сионистов Владимиром Жаботинским и под его влиянием организовал и финансировал курсы «Ахшара», осуществлявшие профессиональную и военную подготовку еврейской молодёжи, желающей эмигрировать в Палестину. В 1933 году А.И. Гурфель намеревался уехать в Палестину и открыть туберкулезную лечебницу на горе Кармель, но после убийства Арлозорова отложил свой переезд, а в Палестину уехали два его племянника еще до войны и еще один сразу после войны. После присоединения Бессарабии к СССР в мае 1940 года, Л.И. Гурфель рассчитал домашнюю прислугу, закрыл свою частную клинику, перейдя на работу в городскую поликлинику № 1. За свою сионистскую деятельность в июне 1941 он был отправлен в Ивдельлаг вместе с другими бесарабами, а его семью - в ссылку в Нарымский Край. В лагере он работал врачом-хирургом во 2-м ОЛПе. После освобождения, находился на спецпоселении в поселке Екатерининка, продолжая работать лагерным медиком. Умер 30 июня 1950 года в городе Ивдель от сердечного приступа. Его сын - Бенор Гурфель в биографической повести «Живое вещество академика Лепешинской» утверждал, что вина за смерть отца целиком лежала на докторе А.Е. Цацкине, который произнес в адрес Лазаря Гурфеля обличительную речь на конференции врачебного персонала Ивдельлага, призывавшего раз и на всегда «разобраться» с человеком, порочащим советскую науку и недостойного носить высокое звание советского медика.

НИИ акушерства, гинекологии и репродуктологии имени Д. О. Отта
Директора института
...
1935-1937 гг. Доктор медицины, профессор Александр Евгеньевич Цацкин

Ю́рий Влади́мирович Андро́пов (2 [15] июня 1914[3][4], станция[5] Нагутская[1], Ставропольская губерния, Российская империя — 9 февраля 1984, Москва, РСФСР, СССР) — советский государственный и политический деятель, руководитель СССР в 1982—1984 годах. Генеральный секретарь ЦК КПСС (1982—1984), Председатель Президиума Верховного Совета СССР (1983—1984). Председатель Комитета государственной безопасности СССР (1967—1982). Секретарь ЦК КПСС по идеологии в 1982 году и секретарь ЦК КПСС (1962—1967), член Политбюро ЦК КПСС с 1973 года (кандидат с 1967 года). Депутат Верховного Совета СССР 3-го и 6—10-го созывов. Герой Социалистического Труда (1974), кавалер четырёх орденов Ленина (1957, 1964, 1971, 1974).
...
Заочно на историко-филологическом факультете Карело-Финского государственного университета в 1946—1951 годах (проучился четыре курса, ушёл из университета в связи с переводом в Москву)[17].
...
В Карело-Финской ССР (1940—1951 годы)

В июне 1940 года Юрий Андропов был направлен на комсомольскую работу в образованную 31 марта 1940 года Карело-Финскую ССР[23] (в её состав вошла часть территории Финляндии, отошедшая к СССР по Московскому мирному договору 1940 года).
3 июня 1940 года Ю. Андропов был избран первым секретарём ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР. Семья (жена и двое детей) остались в Ярославле[24][25], так как жена не захотела переезжать на север[26].
С учётом опыта советско-финской войны Андропов стал развивать лыжный спорт, в котором комсомольцы Карело-Финской ССР стали занимать первые места в СССР. Он также в 1940 году организовал шефство комсомола над Северным флотом[17].
В 1940 году Андропов познакомился в Петрозаводске с Татьяной Филипповной Лебедевой, на которой женился в начале войны. В августе 1941 года родился сын Игорь[27].

«Юрий Владимирович сам не просился послать его на войну, в подполье или партизаны, как настойчиво просились многие работники старше его по возрасту. Больше того, он часто жаловался на больные почки. И вообще на слабое здоровье. Был у него и ещё один довод для отказа отправить его в подполье или в партизанский отряд: в Беломорске у него жила жена, она только что родила ребёнка. А его первая жена, жившая в Ярославле, забрасывала нас письмами с жалобой на то, что он мало помогает их детям, что они голодают и ходят без обуви, оборвались (и мы заставили Юрия Владимировича помогать своим детям от первой жены). …Всё это, вместе взятое, не давало мне морального права… послать Ю. В. Андропова в партизаны, руководствуясь партийной дисциплиной. Как-то неудобно было сказать: „Не хочешь ли повоевать?“ Человек прячется за свою номенклатурную бронь, за свою болезнь, за жену и ребёнка» (из неопубликованной рукописи Г. Н. Куприянова «Партизанская война на Севере»)[28][29][30][31].

В 1943 году Ю. В. Андропова должны были направить на повышение в Москву — заведующим отделом рабочей молодёжи ЦК ВЛКСМ, но в итоге, по ходатайству Г. Н. Куприянова, оставили в Карелии для руководства партизанским движением. Будучи освобождённым от призыва, Андропов фотографировался в сапогах и в военной шинели, когда находился в прифронтовом городе Сегежа, где руководил отбором в партизаны и их подготовкой. Так как всё русское население оккупированной Карелии должно было быть в концентрационных лагерях, то партизаны, чтобы не вызывать подозрений, должны были свободно говорить на местных финно-угорских языках — в основном, подготовленные с участием Ю. В. Андропова партизаны были из коренных народов, очень редко это были свободно знавшие языки Карелии представители других национальностей. Хотя сам он линию фронта не переходил, но был награждён медалью «Партизану Отечественной войны»[22].

В сентябре 1944 года Ю. Андропов был утверждён вторым секретарём Петрозаводского горкома ВКП(б), так как первым секретарём был занятый делами всей республики Г. Н. Куприянов, фактически руководил восстановлением и экономикой Петрозаводска, 10 января 1947 года — вторым секретарём ЦК КП(б) КФССР.

«В июле 1949 года, когда руководящие работники Ленинграда были уже арестованы (см. Ленинградское дело — Прим.), Маленков начал присылать к нам в Петрозаводск комиссию за комиссией, чтобы подбирать материал для ареста меня и других товарищей, ранее работавших в Ленинграде. Нас обвиняли в следующем: мы — работники ЦК КП Куприянов и Власов[32], политически близорукие люди, носимся с подпольщиками и превозносим их работу, просим наградить их орденами. А на самом деле каждого из тех, кто работал в тылу врага, надо тщательно проверять и ни в коем случае не допускать на руководящую работу. Кое-кого и арестовать! Я сказал, что у меня нет никаких оснований не доверять людям, что все они честные и преданные партии, что свою преданность Родине они доказали на деле, работая в тяжёлых условиях, рискуя жизнью. Весь этот разговор происходил в ЦК партии Карелии, присутствовали все секретари. Я сказал, ища поддержки у своих товарищей, что вот Юрий Владимирович Андропов, мой первый заместитель, хорошо знает всех этих людей, так как принимал участие в подборе, обучении и отправке их в тыл врага, когда работал первым секретарем ЦК комсомола, и может подтвердить правоту моих слов. И вот, к моему великому изумлению, Юрий Владимирович встал и заявил: „Никакого участия в организации подпольной работы я не принимал. Ничего о работе подпольщиков не знаю. И ни за кого из работавших в подполье ручаться не могу“»[28][29][31].

Сохранилось свидетельство о том, как сам Андропов спустя годы вспоминал о своей связи с «Ленинградским делом»: «что, когда он пришёл в КГБ, ему самому было неудобно брать его из архива. Попросил помощника. По словам Ю. Андропова, в деле имелись материалы и на него, но была резолюция выделить их в отдельное производство, то есть по основному „Ленинградскому делу“ он не проходил»[33].

В годы войны пользовался подпольной кличкой «Могикан»[23].

За большую организаторскую работу по мобилизации молодёжи республики в годы войны и по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства, участие в организации партизанского движения в Карелии Юрий Андропов был награждён двумя орденами Трудового Красного Знамени и медалью «Партизану Отечественной войны» I степени[23].
В 1946—1951 годах учился в Высшей партийной школе при ЦК КПСС и одновременно на историко-филологическом факультете Карело-финского государственного университета в Петрозаводске[34][35].

Поскольку Отто Вильгельмович Куусинен — Председатель Верховного совета Карело-Финской ССР — на самом деле жил в Москве и приезжал только открывать сессии Верховного Совета, был посредником между руководством Карело-Финской ССР, её ЦК Коммунистической партии и «хозяином» Куусиненом. Во время войны популяризировал подвиги партизан и разведчиков — этнических финнов, карел, вепсов. Хотя после Второй мировой войны из-за неудачи планов присоединения к Карело-Финской ССР «всех земель Калевалы» — Финляндии, Швеции и Норвегии — как коренных земель финнов было принято решение выселить представителей всех финно-угорских народов и из Ленинградской области, и из Карело-финской ССР как якобы «местных крымских татар», и оно даже было оформлено решением Правительства Карело-Финской ССР, стараниями и Г. Н. Куприянова, и Андропова тайное решение было тайно же и отменено. Тем более, что число коллаборационистов среди коренного населения республики было меньше, чем среди русских и всех других этносов на всех оккупированных территориях и, главное, о подвигах финских, вепсских, карельских комсомольцев и комсомолок — партизан, подпольщиков, разведчиков, в отличие от героев из крымских татар, благодаря непрерывному продвижению Андроповым материалов о героях в центральную прессу, знала вся страна. Более того, из Ленинградской области тоже вывезли в Сибирь не всех представителей финно-угорских народов и русских финно-угорского происхождения, а только ингерманландских финнов, причём им было разрешено выехать из Сибири в Карело-Финскую ССР для увеличения там числа финнов и развития экономики. Даже после официальной отмены этого решения всем приезжающим в Карелию ингерманландским финнам давали возможность там поселиться[36].

Добрались атомные программы и до самых труднодоступных мест нашей страны, в том числе и на Таймыр. Всего здесь было произведено три подземных ядерных взрыва. Заказчиком их стало Министерство геологии СССР. Ядерные взрывы проводились (официальная версия) «с целью глубинного сейсмического зондирования земной коры для изучения структур, перспективных на полезные ископаемые». Кроме этого, в пласте каменной соли предполагалось создать несколько подземных ёмкостей для хранения газоконденсата. Норильскому промышленному району официально требовался большой запас природного газа, для поддержания жизни в случае возможной аварии на газопроводе. Интересно, что такая авария случилась позднее, когда две полости уже были созданы, в январе 1979 года. Тогда Норильск оказался на грани энергетического коллапса и в течение нескольких дней оставался практически без отопления, а после использовал совсем другие источники. Газовых запасов так и не было создано. Примечательно, что ни одна из полостей по назначению не использовалась и ситуацию не спасла!

Первый подземный ядерный взрыв на Таймыре был осуществлён 29 сентября 1975 года на северном берегу озера Лама, в районе мыса Тонкий. Глубина его составила 830 метров, мощность взрыва 7,6 тысячи тонн тротилового эквивалента. Это около половины мощности печально знаменитого «Малыша» сброшенного на Хиросиму. Как и у всех аналогичных ядерных взрывов в нашей стране у него было имя собственное – Горизонт-3. Он был третьим в одноимённом профиле. «Горизонты» шли от Республики Коми до устья Лены. Всего было 14 таких профилей.

В результате этого взрыва образовалась расчётная подземная полость радиусом 30 метров, а вокруг неё, радиусом около 50 метров – зона повышенного дробления, сильно насыщенная радионуклидами, и, наконец, третья сферическая зона радиусом до 300 метров – зона слабого механического разрушения пород. Аналогичные результаты были и у других зарядов.

Второй таймырский взрыв раздался 26 июля 1977 года почти в том же месте (в 800 метрах от первого) на глубине 850 метров. Его мощность была почти в два раза больше и составила 13 килотонн тротилового эквивалента. Его имя – Метеорит-2, и он стал частью профиля, идущего от Бурятии до Диксона…

Третий взрыв, Рифт-1 (4 октября 1982 года), был произведён в одной из скважин Соленинского газоконденсатного месторождения в 190 км западнее Дудинки. Он стал таймырским чисто административно, ибо случился в границах политического округа. А вот с точки зрения географии – этот взрыв за пределами полуострова.

Все три взрыва на территории Таймыра – камуфлетные, то есть произведены на большой глубине в скважинах, которые были укупорены (залиты цементом). В этом случае продукты взрыва остаются в толще пород, взрывной воронки не образуется. Как это происходит? При взрыве в течение короткого промежутка времени (менее одной микросекунды) в очень малом объёме выделяется громадное количество энергии, температура достигает нескольких миллионов градусов, а давление – нескольких миллионов атмосфер, что и формирует полость взрыва и зону дробления пород. В результате взрыва образуется от полу- до килограмма продуктов деления урана или плутония - "осколков", а также остаётся неразделившаяся часть заряда.
Оба ламских взрыва создали полости радиусом, соответственно, 19 и 23 метра. Такие ёмкости могли вместить лишь 10 миллионов кубометров газа – суточная потребность Большого Норильска. Поэтому от промышленного использования результатов ядерных испытаний руководство комбината решило отказаться. Вместо этого, для обеспечения надёжности газообеспечения Норильского промышленного района, было решено построить дополнительную ветку газопровода, что значительно повысило степень надёжности района.

Именно факты таких отказов от хозяйственного использования полостей МЯВ дают основание многим исследователям усомниться в их мирном и хозяйственном назначении. Все взрывы выполнялись Министерством среднего машиностроения – это знаменитое атомное ведомство. Его ещё при Сталине возглавлял Авраамий Завенягин – второй директор Норильского комбината. Трудно поверить, что атомщики преследовали только гражданские задачи. Вполне возможно, что под ширмой помощи газовикам проводились очередные испытания новых ядерных систем… Впрочем, это всего лишь домыслы.

Как бы то ни было, место, выбранное для взрывов, кажется, по меньшей мере, странным. Судите сами. Озеро Лама - одно из самых красивых и экологически-чистых мест на нашей планете. Оно – часть плато Путорана, одного из объектов всемирного наследия ЮНЕСКО. Именно путоранские озёра, все вместе, составляют второй по значению запас питьевой воды в нашей стране, после Байкала. Кроме того, весь Норильский промышленный район использует воду, поступающую из озёр плато, и Ламы в том числе. И если на экологию, советским промышленникам, возможно, было наплевать, то о безопасности региона они не могли не думать. И, тем не менее, рванули! Дважды!

События эти, естественно были засекречены, и жители Норильска о них ничего не знали. Мало ли буровых на территории – привычная картина для каждого норильчанина с детства. А Лама – место труднодоступное и в те времена почти безлюдное. Тем не менее, слухи о чём-то странном ходили очень активно. Рыбаки рассказывали о всплывающей или, наоборот, утонувшей рыбе, которая образовала «серебряную» реку (вариант: «серебряное» дно). Туристы вспоминали «гигантскую стоячую волну» и странные вибрации на ультранизких частотах. Много разного говорили. Самым устойчивым оказался слух о радиации, который жив в обиходе до сих пор. Мол, не простое у нас месторождение. Содержат наши руды немалую долю радиоактивных веществ, а взрывы ламские их, дескать, потревожили. Поэтому фонит наша земля, особенно в районе богатых руд Талнаха, так, что даже иностранцы пугаются. Любят, например, норильчане рассказывать байку о японцах, что привезли с собой ещё в конце 70-х диковинные портативные счётчики и по пути на рудники, увидев показания приборов, резко отказались от посещения рудной столицы. Байка как байка, но многие верят.
Автору этих строк довелось неоднократно бывать на Ламе и места ядерных взрывов исследовать подробно. Окрестности, конечно, пострадали. Даже на подступах к буровой видно, что землю тряхнуло изрядно – вокруг много поваленных как попало деревьев. Так могли бы упасть карандаши, стоящие вертикально на подносе, если по ним ударить снизу. За десятилетия, прошедшие после взрыва, вырос новый лес, а упавший образовал непроходимую чащу.
Сам буровой посёлок представляет собой техногенную помойку. И постройки, и механизмы оказались просто брошены после взрывов и неторопливо ржавеют, образуя грязное пятно среди бескрайних и реликтовых просторов плато Путорана. Окрестности густо заросли – так, что даже вышку не всегда видно…
Именно здесь, на затампонированной скважине, нам в 2010 году посчастливилось встретить дозиметристов Томского политеха. Геолог-эколог Андрей Иванов и два его коллеги, геофизик и химик, комплексно исследовали состояние воды, почвы, воздуха и общий радиационный фон на территории. Они работали по заданию правительства Красноярского края с целью дать экспертную оценку состояния всех подземных ядерных взрывов на Таймыре. Это была часть полномасштабной федеральной программы по оценке последствий этих испытаний.
Пользуясь случаем, мы поработали с нашими гостями несколько дней, проверив состояние окружающей среды не только на Ламе, но и в городе. Выяснилось, что сегодня наши взрывы абсолютно безопасны – ни один из основных радиационных показателей не превышает нормы, а некоторые и вовсе ниже её. Мы, демонстрируя этот факт, даже пообедали на самой скважине, убедившись в её экологической чистоте. Укупорку использовали вместо стола.
Позднее мы вместе с нашими новыми друзьями провели профессиональные экспертные измерения основных показателей в трёх точках Норильска: на горнолыжной базе, у талнахского муниципалитета и у норильской церкви. Показания калия, урана и тория составили от 1 до 8%, что ниже нормы в 10%. Радиационный фон – от 5 до 8 микрорентген в час, при норме от 10 до 20. Показания по альфа- и бета-частицам оказались тоже в норме. Таким образом, наши горожане могут спать спокойно, во всяком случае – пока. С радиацией в Норильске порядок.
Тем не менее, проверять состояние скважин и их окрестностей необходимо регулярно. Специалисты утверждают, что периоды полураспада радиоактивных компонентов взрыва сильно различаются по времени. Всего при взрыве образовывается более 60 изотопов различных элементов. Некоторые из них становятся безопасны через 30 лет, а некоторые – только через 400! Поэтому контролировать процесс стоит постоянно. И, конечно, больше не создавать никакие подземные полости, даже для хозяйственных нужд…
Автор: Станислав Стрючков, председатель Клуба исследователей Таймыра (КИТ), член союза журналистов России, Норильск

Я знал о «поверье» манси, что через «ворота» эти проходить нельзя, - иначе случится несчастье. У меня как-то они ассоциировались с песней Визбора «Волчьи ворота». Не слишком веря в такую мистику и «сакральность», я, как в прошлый раз, решил «обмануть судьбу», пройдя сквозь ворота и туда, и назад. Чтобы обратный проход «компенсировал» прямой. При этом я заметил, что мои партнёры не стали проходить сквозь ворота, видимо, решив «не испытывать судьбу». В прошлый раз год назад на Отортене у меня случилось небольшое несчастье, - немного «плутанул» при возврате, из-за чего мы с Игорем Ивляевым вернулись в полной темноте (а в этот раз Игорь на Отортен не пошёл, оставшись в базовом лагере). Настя и ребята стали кружить вокруг ворот, занимаясь киносъёмкой. Я измерил уровень радиоактивности, - он у этой скалы был максимальным: 0,23 микрозиверт в час, - практически это «норма».

Михаил Степанович. Полковник. В Вооруженных силах Юга России. Эвакуирован в дек. 1919 — марте 1920. На май 1920 в Югославии. Жена Валентина Михайловна, дочери Валентина 1899 и Елена 1911. /4-177,178; 46/

Стахова Елена. На 16 июля 1920 в приготовительном классе Харьковского женского института в Югославии. /4-179/

51-й пехотный Литовский Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк — пехотная воинская часть Русской императорской армии.
...
Штаб-квартира — г. Симферополь (лагерь ежегодно при Севастополе).
Командиры полка...
24.03.1910 — 03.01.1915 — полковник Лихачёв, Гавриил Александрович
24.01.1915 — 29.04.1915 — полковник А. А. Ткаченко
29.04.1915 — 29.07.1915 — полковник Вадзинский, Владимир Иванович
24.08.1915 — 28.05.1916 — полковник Тарбеев, Иван Михайлович
31.05.1916 — 23.10.1916 — полковник Стахов, Михаил Степанович
14.12.1916 — 24.04.1917 — полковник Лисицын, Константин Константинович
27.05.1917 — полковник Б. А. Погоржельский

Стахов Михаил Степанович
Даты жизни: 24.09.1866-
Биография:
Православный. Общее образование получил в городском училище.
В службу вступил 23.01.1884. Окончил Одесское пехотное юнкерское училище.
В офицеры произведен в 49-й пех. Брестский полк. Подпоручик (ст. 01.09.1887). Поручик (ст. 01.09.1891).
Штабс-Капитан (ст. 06.05.1900). Капитан (ст. 15.03.1901). На 01.11.1911 в 49-м пех. Брестском полку.
Участник мировой войны в рядах 136-го пехотного Таганрогского полка (до 31.05.1916). Командовал батальоном. Полковник (пр. 18.06.1915; ст. 18.12.1914; за боевые отличия).
Награжден Георгиевским оружием (ВП 10.11.1915). Командир 51-го пехотного Литовского полка (31.05.1916-23.10.1916). На 01.08.1916 в том же чине (ст. 18.12.1912) и должности.
23.10.1916 отчислен за болезнью в резерв чинов при штабе Одесского ВО.
Чины:
на 1 января 1909г. - 49-й пехотный Брестский полк, капитан
Награды:
Св. Анны 3-й ст. (1906)
Св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (ВП 01.1915)
мечи к ордену Св. Анны 2-й ст. (ВП 01.1915)
Георгиевское оружие (ВП 10.11.1915)
Св. Владимира 3-й ст. с мечами (12.1915)
Пожалование старшинства в чине Полковника с 18.12.1912 (ВП до 01.08.1916).

В городе ВРШАЦ с 1921 г. по 1932 г. русская домовая церковь во имя Св. Иоанна Златоуста располагалась на квартире полковника Михаила Степановича Стахова. Алтарные иконы писали Георгий Александрович Самонов, известный в России скульптор и живописец, и полковник М.С. Стахов (церковный староста). Вступив на новооснованную Банатскую кафедру СПЦ, епископ Георгий (Летич) дал в пользование русскому церковному приходу старый храм Всех Святых при входе на Православное кладбище. Настоятелями этих русских храмов были о. Зосима (Валяев), архимандрит Мелитон, игумен Никон (Ордовский-Танаевский) (с 1935 г. по 1937 г.), протоиерей о. Владимир Востоков (с 1937 г. по 1944 г.). Перед освобождением города в сентябре 1944 г. о. Владимир покинул пределы Югославии, и русские богослужения прекратились.
На протяжении всего периода существования русской церкви в Вршаце постоянными членами церковного хора оставались Сергей Григорьевич и Глафира Ипполитовна Балицкие, Нина Александровна Лукина, Антонина Ивановна Рогаткина и Михаил Степанович Стахов.
До середины 1930-х г.г. хором в сербском соборном храме управлял русский регент Курагин, а с 1936 г. по 1941 г. протодьяконом и регентом был Иван Федорович Котов, обладавший голосом редкой красоты (тенор).
Метрические книги русского прихода в Вршаце не сохранились.

Родился Николай в 1901 году в Одессе в семье капитана Русской императорской армии. Его отец, Михаил Степанович Стахов, 1866 года рождения, в свое время окончил Одесское пехотное юнкерское училище и был произведен в офицеры (подпоручик) в 21 год во время службы в Брестском полку. После рождения сына капитан с семьей перебрался в Севастополь (1903) в связи с переводом к новому месту службы в должности командира роты.
Первую мировую войну старший офицер встретил в рядах 136-го Таганрогского пехотного полка, принимал участие в боевых действиях, за что был награжден четырьмя орденами и Георгиевским оружием. В октябре 1916 года пятидесятилетний полковник был отчислен в резерв чинов при штабе Одесского Военного округа с должности командира 51-го Литовского пехотного полка из-за ранений и болезни. А через год отставной инвалид, будучи председателем Союза увечных воинов Таганрогского округа, за счет пожертвований состоятельных людей и проведения лотереи собрал средства, на которые организовал сапожную и жестяную кооперативные мастерские и больницу для инвалидов. В 1919 году дворянин эмигрировал из новой России с семьей. Его жена не выдержала испытаний тяжелой дороги и умерла в пути от сыпного тифа в Екатеринодаре (ныне Краснодар).
Георгиевский кавалер и вдовец с двумя дочерьми добрался до югославского города Парачин, где работал на железнодорожной станции чернорабочим. В 1920 году он окончил курсы землемеров в Белграде, а затем получил назначение в город Вршац.

Хитрово Николай. В эмиграции в Югославии. Окончил Первый русский кадетский корпус 1938. Жена Марина Сергеевна. (Балицкая; ум. 22 фев. 1975 в Венесуэле).
ХИТРОВО (урожд. Балицкая) Марина Сергеевна (? 22 февр. 1975, Венесуэла). Жена бывшего кадета Русского кадетского корпуса (18-го выпуска) Николая Хитрово. Представительница «Русской мысли». Кадетская перекличка. Нью-Йорк, 1975, № 11. Русская мысль. Париж, 1975, 6 марта, № 3041.

Хитрово Александр Сергеевич* (3-й), р. 23 окт. 1894 в им. Петрушково Орловской губ. Из дворян Орловской губ., сын камергера. Пажеский корпус 1914. Капитан, командир 5-й батареи л.-гв. Конной артиллерии. В окт. — дек. 1918 в русских добровольческих отрядах в Киеве. Был в плену, затем в Вооруженных силах Юга России. Полковник. В эмиграции в Югославии, служил чиновником, член Общества офицеров-артиллеристов, с 1944 в Австрии и Франции с 1948 в Венесуэле. Ум. 5 окт. 1951 в Каракасе. Жена Лидия Николаевна (Розенбах, ур. Виддинова; ум. 12 сен. 1975 там же), дети: Николай 1919, Мария (Домерщикова) 1921 (внучки Елена 1947 и Мария 1949). /71-31; 111-6; 118; 131; 555; 620; 652-11/

Хитрово Сергей Константинович*, р. 13 фев. 1865. Казанский университет 1887. Тайный советник, камергер. Эвакуирован 25 мар. 1920 из Новороссийска на корабле "Бюргермейстер Шредер" (или 1919–1920 из Новороссийска в Константинополь на корабле "Константин"). В эмиграции в Югославии. Ум. 8 июня 1931 в Белграде. Жена Любовь Владимировна (Молоствова; 23 окт. 1865 — 21 дек. 1923 в Ерцегнови, Югославия), дети: Мария (Богданович, 1889; внуки Николай 1914, Вера 1915, Татьяна 1920–1941, Мария 1921), Маргарита (Эрдели*; на 16 июля 1920 классная дама Харьковского женского института в Югославии), Любовь (Грекова*; на 16 июля 1920 в 8-м классе Харьковского женского института в Югославии), Ксения 1907–1967 (эвакуирована 1919–1920 из Новороссийска в Константинополь на корабле "Константин"). /4-20,51,68,177,179; 75; 111-6; 581/

Балицкий Сергей Григорьевич. Полковник. В эмиграции во Франции. Ум. ок. 15 нояб. 1953 в Париже. /101/

Свищев Иван Сергеевич, р. 29 окт. 1875 в Белгороде. Из крестьян Курской губ. Курское землемерное училище 1895, Военно-топографическое училище 1897, академия Генштаба 1905. Полковник, помощник начальника геодезического отделения военно-топографического отдела Главного управления Генерального Штаба, профессор Петроградского политехнического института, начальник Военно-топографического училища. В Добровольческой армии и ВСЮР; с 27 окт. 1918 и на 22 янв. 1919 в резерве чинов при штабе Главнокомандующего ВСЮР, с 29 янв. 1919 начальник картографического отделения части Генерального Штаба Военного и Морского отдела (затем Военного управления); профессор Екатеринодарского политехнического института. В эмиграции в Югославии; на 1 апр. 1937 член Общества офицеров Генерального штаба, начальник научного отдела Военно-географического института в Белграде, организатор землемерных курсов, преподаватель Высших военно-научных курсов, председатель Общества офицеров корпуса военных топографов. Подполковник РОА. После 1945 — в Германии и затем в США, председатель комитета помощи русским военным инвалидам, к 1960 член правления ПРЭ. Участник монархического движения.
Генерал-майор.? Ум. 22 июня 1973 в Лос-Анджелесе. Жена Мария Николаевна (1886 — 4 апр. 1936 в Белграде), 2 детей, падчерица Тамара Николаевна Баскевич. Соч.: восп. /30; 68; 86; 101; 118; 131; 147; 237; 300; 350; 357; 634-86,93; 760/

«Профессорская» эмиграция
Выдающегося ученого-топографа вычеркнули из истории страны

11 ноября исполнилось 140 лет со дня рождения Ивана Сергеевича Свищёва, профессора, военного топографа, участника Белого движения, общественно-политического деятеля.
К сожалению, про Свищёва очень мало материала. Его имя белгородцам, увы, незнакомо. Самая подробная справка — у А.Н. Крупенкова. В книге «Пройдемся по старому Белгороду» он пишет, что после Октябрьской революции выдающийся учёный-топограф Свищёв был вычеркнут из истории нашей страны. И даже в постсоветские годы он остается забытым…
Иван Сергеевич родился в Белгороде в 1875 году, в семье государственного чиновника. С восьми лет, после смерти родителей, рос в семье старшей сестры. В Белгороде окончил мужскую гимназию и поступил в военно-топографическое училище, из которого вышел подпоручиком в лейб-гвардии Измайловский полк.
В 1907 году окончил геодезическое отделение академии Генерального штаба. Затем учился на сейсмических курсах Академии наук, занимался в Пулковской обсерватории. В течение двух лет производил измерительные работы в западном пограничном районе России и Туркестане.
С 1909 по 1916 годы И.С. Свищёв служил в топографическом отделении главного управления Генерального штаба, преподавал геодезию в высших военных и гражданских учреждениях Петербурга. Состоял в комитете по охране и возобновлению государственной границы. Позже занимал должность начальника военно-топографического училища в Петрограде и одновременно преподавал в академии Генштаба и Петроградском педагогическом институте. Имел звание генерал-майора, затем генерал-лейтенанта.
С 1918 года И.С. Свищёв воевал в Белой армии на юге России. До эвакуации из Крыма был заведующим топографическим отделом при ставке Главного командования. В 1918-1919 годах — профессор геодезии политехнического института в Екатеринодаре. После взятия Крыма большевиками Иван Сергеевич эмигрировал в Югославию.
И.С. Свищев являлся профессором Белградского и технического университетов и вел широкую общественную деятельность. Помогал в трудоустройстве русским офицерам-топографам. При содействии Свищёва в Югославии около ста русских военных топографов были приняты в военно-географический институт, и под его руководством создали для Югославии военные карты. Иван Сергеевич возглавлял комитет помощи бедным русским студентам. В 1924 году при поддержке властей И.С. Свищев организовал и возглавил геодезические курсы, которые окончили свыше 300 человек, освоивших межевание, столь необходимое в послевоенной стране, проводящей аграрную реформу. Все выпускники курсов получили возможность заработка.
В конце Второй мировой войны Ивана Сергеевича арестовали и заключили в лагерь Шлейсхлейм в Германии.
По окончании войны в 1949 году он переехал в США, где около двадцати лет жил в Лос-Анджелесе и руководил комитетом помощи русским военным зарубежья. В Русском общевоинском союзе представлял Общество русских военных топографов. Был председателем комитетов помощи русским инвалидам и по прославлению 1100-летия Российского государства. Состоял членом правления Российского представительства в США.
Скончался Иван Сергеевич 22 июня 1972 года в Лос-Анджелесе. Похоронен на кладбище в Голливуде.

Разговор с Красноборовым В.И.
Красноборов Василий Иванович (род. в 1920 г.). Бывший старший оперуполномоченный (майор) КГБ, ныне пенсионер, живет в г. Первоуральске.
Красноборов рассказал нам о том, что следствие вел не он, а Владимир Коротаев, но они работали рядом и Василий Иванович невольно заинтересовался этим делом. Он рассказывал, что к ним привезли палатку, которая была разрезана, предположительно ножом, с одной стороны. Красноборов предполагает, что через эту прорезь туристы вылезали наружу. Привезли также и дневники дятловцев.
Через несколько дней, когда привезли тела, Красноборов  сам лично побывал в морге. «Они лежали как живые, но непонятно почему одни трупы хорошие, а другие изуродованные» - продолжал Красноборов, Василий Иванович отвергает версию учений, и больше склоняется к версии атмосферных явлений. Он рассказывал, что на деревьях были подпалины, и что в Серове и Ивделе многие видели «огненные» шары.

Текст телефонной беседы "ЦЕНТРа гражданского расследования трагедии Дятловцев" НАВИГ" с  Коротаевым В.И (КВИ). 12 дек. 2007 г.
Текст записан и отредактирован  НАВИГ
...
НАВИГ: Следующий вопрос. Вот вы говорили что когда находились на вскрытии в морге, то морг охранялся сотрудниками КГБ?

КВИ: Туда, во первых никого не пустили, во вторых, как я сделал вывод, что это сотрудники (КГБ) ? Местных работников милиции я всех знал в лицо. Входили личности с поднятыми воротниками. Со мной беседовал один майор из КГБ, фамилию уже забыл, он меня агитировал перейти из прокуратуры в контразведку к ним , я тогда был молодой специалист, а он был тогда один из кураторов по линии КГБ, а КГБ тогда было в одном лице, Красноперов Василий Иванович, по моему на Ивдель-1, и вот этот майор сказал мне, что вот мы там все сделали, указания есть. И я сделал вывод, что раз в морг никого не пускали, то это дело рук комитетчиков. Может быть они сами, а может из Серова привезли, власть то у них большая была, сотрудников милиции и они ходили вокруг морга и никого не запускали.

Эту личность все помнят и наверное никогда не забудут. ... И собачёнку( я таких варежками зову) помню, хватала меня за штанину из-под тишка. #u675dbc72b6s# Публичный человек Владимир Георгиевич! ... Да, память, ее не пропьешь!!! Хорошее фото. Все мы прошли через эту кинобудку, сколько раз смотрели там пацаними кино в "тихушку"... Контру помнят все!... Главный "контрас"!... Дядя Вова контра,вечная память!... Контра. Навсегда.

Дед Ян, неизменный сторож клуба. .. .Если вспомнить его прошлое, то он служил в легионе, естественно и "мотал" срок у нас, а возвращаться на Родину было опасно, видимо грехи не пускали. ... Мой сосед замечательный дед царство емунебесное Ехать ему было некуда так как для того чтобы не отвечать за его грехи родственники от него отказались а не ехал может быть потому что на них обиделся ... После отбытия наказания, все они хорошие!!!Обыкновенный нацист. ... Но какая-то злость на людей  у него все-таки была,даже во взгляде.Я всегда к нему даже близко не подходила,хотя ничего плохого вроде не сделал.А кстати,как его фамилия была? ... Дед Ян был неприятным человеком. В клубе сидел у входа в зал, где смотрели кино, а когда молоденькие девчонки мимо него проходили, распускал руки или щипал за ...  Противно очень, ведь старик уже был! ... Аида Васильевна рассказывала что, когда он умер судя по документам, которые остались после его смерти. Он обращался в Москву, по поводу реабилитации, но его не реабилитировали, грехи не пустили. А фамилия у него была Магонис Ян . ... Магонис Янис Фриццович родился 20 мая 1907 года, латыш,  сторож клуба. ... да что говорить,бывало от его "палочки" тоже уворачивался!

Мы попали в поселок лесорубов. Здесь живут расконвоированные ЗЭКи, те, кому запрещено после «отсидки» жить в обычных поселках и городах. Мы этого не знали, вместе с ними пели и танцевали. Они в бараке все были навеселе, угощали нас, но мы были пьяны от усталости и от тепла. Все же три подряд холодные ночевки дали знать. Пели с ними блатные песни про «мурку», про «фрайера Соловьева», который их на Саян завербовал, а они просились «к вину и куреву, житью культурному», и прочие песни из уголовного репертуара. Они не знают, что мы поем, а мы как можем подпеваем им. Вели себя непринужденно.
Утром уезжал на лошади, с санями, в Ивдель, начальник лесоучастка. Он забрал с собою Свету Шметтер, наши рюкзаки и лыжи. А нас устроил на лесовоз, верхом на бревнах, и думали только о том, как бы не замерзнуть, как бы не раздавили бревна. Но ничего! Приехали живые в Ивдель. Ивдель - самый северный город в нашей области. Город молодой, возник как центр лесной и деревообрабатывающей промышленности. Городом стал во время войны отдельных лесоучастков и всякого переселенческого люда. Город нам не понравился, ну да это не главное. Главное, что здесь подходит железная дорога. Славу Сердитых и Толю Буракова послали в магазин. Но что - то их долго нет! Но вот они появляются в сопровождении милиционера. В магазине их разом арестовали: в рваных телогрейках, грязных подшлемниках, обросшие вульгарной щетиной, закопченные, они действительно походили на сбежавших заключенных. При них не оказалось никаких документов. Пришлось доказывать, что они из нашей команды. Поезд отстукивает километры. Домой! Домой!! Домой!!!

В 41-ом была человек 20 компания, веселье застолье там у них, водка-вино. Компания поразила необычная, лирика-то у них уголовная, разговоры там. За стол посадили, водки налили, мы спиртом остатками свои ноги-то оттирали ботинки от носков. И мы-то не знали, что это зэки, которые на поселении. И мы держались непринужденно как-то, не настороженно и они поэтому отнеслись к нам дружелюбно. Наши девки даже не боялись куда-то за водой на реку ходили с этими парнями недалеко. И началась там у них свистопляска. Танцы всякие. Интересно. Публика-то та еще. На следующее утро приехал молодой парень, пришел, он лесотехнический свердловский закончил, он на практике, .. .его назначили исполнять обязанности начальника этого участка,…мы ему говорим – как быть у нас одна девушка обморозила ноги. Идти не может на лыжах. А тот говорит, что я сегодня поеду в Ивдель по своим дела на санях, розвальнях и я её возьму. И возьму часть ваших рюкзаков. Кто не может нести. Разговорились в дороге. Когда отъехали разговорились на привале. Он говорит – вы попали в такое гнездо. Так-то все обошлось. Они говорит проиграли начальника в карты и зарезали. И меня проиграли. Мне подсказал кое-кто из них, что ты тоже проигран. Я поехал под видом по делам в Ивдель с бумагами. На самом деле я оттуда насовсем. Раз проигран...

Допрос свидетеля ...
... марта 1959 г. старший оперуполномоченный (майор) КГБ  г. Ивдель и Ивдельского района Свердловской области Красноборов В.И. допросил в кабинете

в качестве свидетеля, с соблюдением ст.162-168 УПК РСФСР
...
Свидетель показал:
По существу заданных вопросов поясняю. Я работаю машинистом дизельной электростанции уже давно. Начинал молодым специалистом в мансийском поселке на Тошемке. Советская власть имела план приучить манси - к свету истины, к электричеству. Чтобы лампочка Ильича светилась - нужен электрический ток. Пока столбы поставят и протянут повода - ждать долго. Вот и надумали - использовать дизель на месте. Я тогда молодой был и изобретения прямо кипели в моей голове. Одно из них - меня и сгубило. Случился пожар и причину - следователи углядели в моей работе и рационализации. Я ж молодой был и хотелось не безвылазно сидеть рядом с дизелем, а и с девчонками на свидания сбегать. Ну и придумал там одну штуку. Правда пожар - от неё мог быть при сильном стечении обстоятельств и я до сих пор - сомневаюсь что именно моя рационализация была причиною пожара, от которой выгорело половина свежепостроенного поселка. Там же  и кулачество в виде шаманов-манси было. И именно они - сильно не хотели чтоб манси - шли вслед за лампочкою Ильича из своих чумов - в светлое будущее коммунизма. Так я и оказался осужденным за халатность и антисоветскую деятельность одновременно, ибо годы были лихие - и пожар был вписан в происки врагов советской власти, каким меня и изобразили со всем рвением. Я ж - не классического пролетарского происхождения. Ну да это к делу - не относится.  Так я оказался  - в Ивдельлаге. Поработать мне случилось много на каких ОЛП, на Шипичном работал кстати. Теперь-то я уже давно свободный и вставший на путь исправления советский гражданин, но так и остался тут. Где всякий раз мои умения и таланты - сгождаются.  А с декабря 1958 года  - меня бросили на обеспечение электричеством поселка 41-го квартала. Там у энерголесокомбината г. Ивдель лесозаготовки -в нем живет 50 человек рабочих. Свободные и расконвоированные. Работа конечно непыльная, но дюже скучная. Скрашивали её игрою в карты на интерес или на всякие ставки. Ну и разумеется - спирт/водка. С женщинами там было - очень негусто. Да и я - семейный уже. И мне можно отлучаться - жене под бок.

Кстати, о манси и шаманах. Мне довелось сидеть в одно время, когда за шаманизм посадили одного такого знаменитого шамана Бахтиярова Никиту Яковлевича. Лядящий такой мужичонка, но силы духа - прямо исполинской. Прижал я его как-то в темном углу - и спросил: не их ли их рук дело с пожаром-то в дизельной? Он не отворачивая глаз сказал - что никогда. Смотрите у своих - у кого руки в крови или в воровстве замешаны. В пожаре могли погибнуть и дети и взрослые. Только Богами мансийскими так было сделано - что человеческих жертв не было. И да, поразмыслив - я припомнил, что начальство наше советское и разумеется не мансийское - сильно разбогатело с постройки того поселка. Себе отстроило и родным - хоромистые такие дома. И пожар как раз был средством - чтоб скрыть то, сколько строительного материалу и прочего - пошло именно на идею построить мансям поселок. Ведь на больницу - уже как бы не хватало и стройка встала. И тут случился пожар. Я потом мало-мало опекал шамана. Ему было трудно. Старый был. Да не я один опекал. В конце 1943 года - прибыл еще один опекун. Правда и дней жизни старику-шаману Бахтиярову - мало оставалось. Вот сейчас я расскажу дальше, почему этот еще один опекун - важен в моем рассказе.

27 января 1959 г. ближе к вечеру к нам приехала очередная посылка - от начальства. Привезли кино. Фильмы эти уже привозили. Нам работникам - была интересна другая часть посылки. Нам киномеханик Вижайского клуба Контра да сторож клуба дед Ян - в ящиках послал спирту. Контрабанда такая. Магазина же не было там. В Вижай - не набегаешься, да и запрещали. Потому что было много расконвоированных привлечено на работы. Ну чтоб убийств и всякого непотребства по пьяни не было. Люди-то после заколючки - страх потеряли и могут много чего начудить. Вон в карты проиграли мастера. Я ему шепнул на ушко - он и сбег по-быстрому.

Я этих туристов сильно не рассматривал. Девчат было двое и остальные - парни, один как-то старше мне глянулся. Молодежь наша за девками - поувивались, но с фильма тоже в мою будку - свинтили. Вскрыли посылку и выпиваем, ну и картишки как всегда. Минут через двадцать после начала так сказать киносеанса к нам в будку - пришел один из туристов. Сказал что розовых соплей - это уже ему много во второй раз смотреть. Спать не хочется и пришел познакомиться. Это и был старший из них. Не, не руководитель. Старший по возрасту. И тут я его рассмотрел и даже опешил. Я второй раз в жизни вижу разных и очень-очень похожих друг на друга почти как две капли людей. Этот был такой же как тот упомянутый мною прибывший к нам на зону в конце 1943 года - который тоже сразу стал опекать умирающего старика-шамана. Прямо влёт и не так с подходами/разборками  - как я. Словно что ему было нужно от шамана. Старик Бахтияров мне это сам рассказал как задачку для размышлений. Не верил ему шаман. И ничем с ним по мыслям или чего еще - не делился.

Ну мы конечно приняли на грудь все, потому что этот из туристов - пришел не с пустыми руками. При нем была фляжка со спиртом. Вклад пошел на ура. За третьим кругом - я ему рассказал про его двойника, который был в 1943 годку у нас на зоне и куда-то после смерти старика Бахтиярова - сразу делся. Вроде как перевели. А он не меняясь в лице - сказал. Брат у меня был. Старший. Мы с ним были очень похожи. На 1943 год он был бы примерно тех лет что я сейчас. Да его точно не стало в августе 1943 года. И налил себе и мы его братка - помянули. Не расспрашивая - за что он был расстрелян. Во время войны - за пустяки расстрелять могли. Нам ли после заколючки и отсидев именно в военные годы - это было не знать.

Ну играем дальше. И он - такой фартовый в игре-то. Умелец - видно сразу. Что ставить на ставку - пошла тема. Он и предложил еще какую-нибудь интересную историю. Про двойников или еще чего. Ну у меня такая была на памяти. Потому проигравшись - пришлось её рассказывать. А дело было так. В 1946 году ( а может и раньше) на зону к нам прибыл какой-то странный хмырь. Стахов была его фамилия. Со слов - диверсант, которого фашисты к нам забрасывали. Вел себя интересно и подозрительно. Потому кто имел интерес - быстро сконтачился с кумом. И не мне вам рассказывать - кто такой кум. Ну и пришли подробности. Он был югославским подданным, учился в диверсантской школе, после неудавшейся заброски -- даже своих товарищей по команде умудрился поесть. Кум сильно ему не верит, поскольку следствию он много чего не рассказал или откровенно врал.

Почему-то стремится попасть именно в Ивдельлаг и в самые северные лагерные пункты. Короче он здесь - под присмотром. Я тогда был пристроен на электростанции в Шипичном и вот же ж мне этого хмыря - пристроили как помощника. Хитрый и лукавый как сам бес. Татуировка на левой руке у него была. Я почему запомнил. Потому что сам - этим искусством овладел именно на зоне. Себя подрисовал малость и "друзьям" помогал себя украшать. Ну мы с ним на тему татуировок и разговорились как-то - я ему и рассказал про свои таланты. Для поддержания разговора, да и кум - просил его прощупывать по возможности. Но он не сказал - что за белиберда у него наколота на левой руке. Сказал только чтоб - склероз не пугал его.

Потом меня перевели с Шипичного в Ивдель. Там начальству Ивдельлага - я больше понадобился как специалист по подаче электричества в советский народ. И вот совершено случайно уже что ли через год или больше в 1948 наверное - я вижу на зоне ну точно такого же как этот хмырь. Прямо брат близнец. Только сразу бросилось в глаза - что у него руки-то чистые. Татуировки на левой нет.  Я прямиком к куму - мол как такое и подозрительное. Он и пояснил что это - новенький, во Франции взят за работу на фашистскую Германию. Из белоэмиграции. Сильно вредил французскому сопротивлению и был внедренным в ряды сопротивленцев провокатором. Сдавал фашистской охранке и французов, и русских, которые в сопротивление попадали через побеги из концлагерей или просто вступали по патриотизму из белой эмиграции. Сазонов была его фамилия. Кум-то и велел мне быть готовым ко всему. Типа он тоже этот Сазонов у них - под наблюдением.

И что вы думаете. Через долгое время, где-то в феврале 1950 года - находят меня эти двое Сазонов да Стахов - и просят странную вещь. Сазонову надо набить точь в точь то что на руке у Стахова. Именно поэтому ко мне. Чтобы было один в один. Тут я смекнул. К чему тема. Татуировка - особая примета. Она фотографией - приклеена в деле заключенного. Ну я изображая готовность - согласился и время назначил и место если это так им удобно.  А сам куму-то - сообщил и спросил как себя вести. Может больным сказаться и от обещаний увильнуть. Кум велел делать как они просят. Потом выяснится что и к чему - это. И потом меня опять перебросили и я не видел ни Стахова и ни Сазонова. Но где-то уже к началу 1953 года - судьба опять свела меня с кем-то из них. С кем-то - потому что это куму лучше знать. Я всех особых примет - не знал. Но татуировка на левой руке у того кого я видел имела другой вид. Не такой что я колол Сазонову. Словно к той наколке - чего-то криво-косо докололи. Изменена была особая примета-то. Я опят к куму. Да мне было сказано - что эту тему больше не думать.

И тут вот у этого старшего из туристов - смотрю: глаз заблестел. Ну глаза-то от водки и так блестят, но тут было прямо явная заинтересованность. И он мне и предложил. Что если я опять проиграюсь - то пусть он мне тоже самое что на руке Стахова было первоначально, и что я колол в точности на руку Сазонова - тоже наколет. Ну тут я отказался, поскольку ну нетрезвый во-первых да и долго это - во-вторых. И пообещал просто нарисовать химическим карандашом. Раз ему так хочется. Так и было сделано, потому что этот турист в картах был сильно фартовым.

По существу дополнительных вопросов могу сообщить, что фамилию того другого, кто опекал старика-шамана Бахтиярова я не знаю. Откликался он на имя Николай. Мы его с Никитой -шаманом определили как вашего человека. Из органов. Такие никогда не работают под своей фамилией. Так что вам про него надо узнавать в своих архивах. Интересовался и интересовался настойчиво он со слов старика Бахтиярова - татуировками на шамане. Старик был утатуирован - что живого места на нем не было. Вряд ли всё даже фиксировали в его деле, как особые приметы. Фотокарточек было бы три килограмма - на все-то его татуировки. Что они значили - он мне не сильно рассказывал. Да и я и не распрашивал с пристрастием-то. Но перед смертью буквально за два дня - он попросил меня дорисовать на нем. У него на левой ноге, против колена сзади была небольшая и неприметная татуировка как недорисованная снежинка о пяти лучах. Она оказывается - светилась в темноте. И старик не знаю как и где и из чего дал мне краску - которая тоже светилась в темноте и просил дотатуировать ту снежинку как ему надо. Я говорил ему что он и так при смерти - какие татуировки-то. И ведь это незачем. Он сказал что так надо. что все хранители уходят на другую сторону с такой тамгой. По ней его узнают и подземный мир его примет как важного человека. Короче плел какую-то ерунду. Тронулся совсем умом. О том что я выполнял его просьбу - я никому не сообщал. Я был должен старику. Он вернул меня с того света, когда меня подрезали в сучьих разборках. Шаман-Никита вообще всех там на зоне лечил: что зэков, что охрану и начальство. Отказывал только закоренелым убийцам. А сам-то тихо таял от какой-то болезни. Может рак. Доктора с ним не очень любили общаться, да и он - с ними не любил общаться еще больше.

Рапорт начальнику ...
от старшего оперуполномоченного(майора) КГБ  г. Ивдель и Ивдельского района Свердловской области Красноборова В.И.

Произвести дополнительный допрос свидетеля  ... не представляется возможным ввиду его смерти. ... 1959 года он был найден мертвым на рабочем месте.
Причина смерти определена как поражение электрическим током. Все оборудование на электростанции исправно.
В окне помещения - небольшое отверстие в стекле, имеющее оплавленные края. Эксперт предполагает шаровую молнию. В тот день была очень длительная и сильная гроза.
Зачем он в нарушении техники безопасности оказался в том месте - ведется расследование. Был выходной день и никто его туда не отправлял из-за аварий по электроснабжению.
Члены семьи, жена и сын, ничего не знают о причинах что он там собирался делать.

Биографические справки о некоторых бывших военнопленных и репатриантах, взятых в разработку УНКГБ-УМГБ по Свердловской области в 1946 г.

1)           Сардаров – 1899 г. р., армянин. Работал главным инженером Райпромкомбината в Свердловске. В годы войны жил в оккупированном Орджоникидзе, итальянским комендантом города был поставлен директором кинотеатра «Колизей». Подчинялся зондерфюреру фон Треско из Германского бюро пропаганды. В возглавляемом им кинотеатре демонстрировались антисоветские фильмы.

2)           Медведев С.Н. – 1926 г. р., уроженец Калининской области, 4 класса образования, из крестьян. С февраля 1943 г. – солдат санитарного взвода немецкой армии. С 1944 г. – в РОА, участвовал в боях на территории Бельгии и Германии.

3)           Пургалис А.Я. – 1899 г. р., уроженка Латвии. В 1934–1939 гг. – член военной организации «Айзсарг». В 1942 г. в период немецкой оккупации вновь вступила в «Айзсарг», собирала продукты и теплые вещи для латышей, служивших в немецкой армии.

4)           Катлапс Д.Г. – 1906 г. р., уроженка Латвии. В 1930‑е гг. – член «Айзсарг». В период немецкой оккупации Латвии в 1942 г. выдала двух красноармейцев, которые скрывались на хуторе, в 1944 г. – еще троих красноармейцев, бежавших из плена и зашедших к ней пообедать.

5)           Сапранков Ф.Д. Дал согласие сотрудничать с гестапо, но практическую деятельность в пользу гестапо скрыл. Впоследствии изобличен в том, что выдал гестапо комсомольца по имени Алексей, который затем был арестован гестапо. С 1941 г. – старший команды в лагере для военнопленных Эрхурт, выдал военнопленного Николая и еще нескольких заключенных.

6)           Миропольский Г.Л. – 1912 г. р., уроженец Белой Церкви, еврей, бывший член ВКП(б) с 1932 г., образование высшее, по специальности инженер-механик. Работал инженером-технологом. В 1940 г. окончил Высшую школу НКВД. До конца 1941 г – сотрудник УНКВД СССР, после этого – в Особом отделе 52‑й, а затем 2‑й ударной армии в должности старшего оперуполномоченного. В 1942 г. попал в плен. Завербован гестапо, выдавал в лагере политработников РККА.

7)           Малышкин Г.Е. – 1918 г. р., уроженец Смоленской области, русский, образование 5 классов, с 1938 г. служил во флоте. Попал в плен в 1941 г. В 1942 г. завербован, обучался в немецких разведшколах, перебрасывался через линию фронта.

8)           Селиванов Ф.А. – 1898 г. р., уроженец Ростовской области, из казаков, состоял в личной охране П.Н. Краснова. В годы войны на оккупированной территории работал помощником начальника районной полиции, руководил расстрелами.

9)           Косинцев П.С. – 1913 г. р., уроженец Новосибирской области, сын кулака, в 1939 г. приговорен к 4 месяцам ИТЛ за прогул. Служил в РОА, окончил офицерскую школу РОА в Бобруйске.

10)      Вацянов Ц.А. – 1908 г. р., уроженец Эрзерума (Турция), высшее образование. Попал в плен, завербован гестапо в лагере. Освобожден американцами, обработан в духе невозвращения на Родину.

11)      Головина М.М. – 1924 г. р., уроженка Свердловской области, образование среднее. Окончила воздушно-десантную школу в Кунцево, радисткой заброшена в немецкий тыл. Задержана полицией, выдала остальных разведчиков и секретные шифры, позывные Москвы. Передала по заданию гестапо фиктивную радиограмму. Выполняла другие задания.

12)      Страхович К.И. – 1908 г. р., уроженец Кронштадта, без гражданства, образование высшее. Отец – крупный чиновник, эмигрировавший в 1917 г. Жил в Дании, Германии, Франции. Окончил русскую гимназию и Католический университет г. Лувен (Бельгия). С 1939 г. – в Иностранном легионе, служил в Тунисе и Марокко. В 1944 г. обратился с просьбой о получении советского гражданства. По совету капитана Грашенского из советского посольства решил вернуться под видом военнопленного РККА. Сменил фамилию на Шахович.

13)      Морозов С.Н. – 1908 г. р., русский, образование 7 классов, в 1933 г. получил 10 лет ИТЛ по закону 7.08.1932. В сентябре 1941 г. попал в плен. С августа 1944 г. завербован в лагере для выявления коммунистов.

14)      Рыбковский В.А. – 1924 г. р., образование 5 классов, уроженец Витебской области. В 1942 г. выехал на работу в Германию. Бежал от хозяина, пойман, согласился работать на гестапо. По его доносу арестован военнопленный-поляк, распространявший листовки.

15)      Чеченев А.Е. – 1912 г. р., родился в Свердловской области, образование высшее техническое. В годы войны был в окружении. На допросе выдал секретные данные об уральских заводах. Составлял научные работы о промышленности и экономических возможностях СССР, выполнял чертежные работы.

16)      Фольмер В.Ф. – 1899 г. р., уроженец Одессы, немец, образование высшее, инженер-строитель. В 1919 г. служил в Добровольческой армии белых. В 1941 взят в плен, принял немецкое гражданство, обучался на курсах Министерства восточных территорий. Работал на немецком военном заводе.

17)      Аргинский Р.М. – 1919 г. р., татарин из Крыма, работал контролером ОТК. Прибыл в одиночном порядке. Рассказал, что его дед – помещик, отец – учитель, подвергался репрессиям НКВД. Сам был студентом Педагогического института в Симферополе, жил в общежитии. Не выселен немцами. Имел беседу с начальником гестапо, расклеил по его заданию листовки. Записался членом мусульманского татарского комитета в Евпатории.

18)      Буйвило В.П. – 1912 г. р., уроженец Барановичской области. В 1941 г. мобилизован в польскую армию и обучался военному делу в Англии. Как сообщают осведомители, вспоминает о своей положительной жизни в Англии.

19)      Морозов П.И. – 1904 г. р., уроженец Верхней Салды, бывший член ВКП(б). В 1931–1941 гг. – на оперативной работе в ОГПУ – НКВД. Во время войны попал в плен, работал у фермера в Вильно. Жил под фамилией Иванов. Некий Иванов, обстоятельства жизни которого и приметы схожи с Морозовым, разыскивается СМЕРШ.

20)      Яковлев И.Я. – 1918 г. р., уроженец Калининской области. В 1936 арестован НКВД (дядя – бывший архиерей). В годы войны попал в плен, работал телефонистом у немцев. После освобождения якобы с американскими солдатами на самолете летал в Америку.

21)      Буцкий М.П. – 1924 г. р., уроженец Краснодарского края. Участвовал в боях против РККА, имеет Железный крест.

22)      Волнянский М.Ф. – 1902 г. р., уроженец Днепропетровской области, среднее образование. Добровольно сдался в плен, дал сведения о своей воинской части. Работал корреспондентом газеты «Новое украинское слово», издававшейся при немцах в Ковно.

23)      Семененко А.Ф. – 1907 г. р, уроженец Минской области, малограмотный. Попал в немецкий плен, жил в оккупации, отступил с немцами. Служил поваром в немецком строительном батальоне.

24)      Уразов М.А. – 1907 г. р., уроженец Воронежской области. Работал на оборонном заводе в Воронеже, не эвакуировался. Работал на немцев. Затем призван в РККА, сдался в плен. Служил в РОА.

25)      Алимпиев Е.Н. – 1919 г. р., уроженец Кушвы. Попал в немецкий плен, освобожден американскими войсками. Работал в американской комендатуре. Разрабатывался УНКГБ как американский шпион.

АУФСБСО, Ф. 1, оп. 1, д. 253, л. 9, л. 140–143; д. 254, л. 18–32, л. 156, л. 2728; д. 255, л. 17–19, л. 295, л. 300.

Из воспоминаний Б. Александровского
Александровский Борис – врач, в 1916 г. окончил медицинский факультет Московского университета. Участник Белого движения. В результате Гражданской войны оказался в эмиграции, в 1920–1930‑е гг. жил в Турции, Болгарии и Франции. В 1947 г. вернулся в СССР, жил в Саратове.

…«Русский Париж» как своеобразное бытовое явление и центр политической жизни русского зарубежья довоенных и военных лет перестал существовать в 1946 году, после Указа Президиума Верховного Совета СССР о предоставлении советского гражданства всем желающим русским эмигрантам, утерявшим его в предшествующие годы…
В конце лета 1947 года в посольстве СССР во Франции было получено постановление Совета министров СССР об очередной отправке репатриантов, выразивших желание вернуться на родину…
Наконец настал долгожданный и вожделенный день отъезда. Среди полуторатысячной массы людей, которые в тот день покинули Францию, не было ни одного, кто на протяжении долгих лет не мечтал бы об этом моменте…
Отправка репатриантов в своей организационной и технической части осуществлялась советской военной миссией во Франции. Погрузка в три отдельных поезда производилась одновременно в трех местах: Париже, Центральном районе и на юге Франции.
Затянутое облаками небо в тот день прояснилось. С утра из всех мест расселения «советского Парижа» потянулись в направлении Восточного вокзала грузовики, наполненные несложным домашним скарбом репатриантов. Для погрузки был отведен целиком специальный перрон с непосредственным выходом на улицу. Погрузка шла весь день…
За два часа до отъезда на Восточный вокзал прибыли все сотрудники советского посольства, консульства и военной миссии. Громадный перрон еле вместил трехтысячную толпу провожающих…
Поощай, Париж, прекрасный город, надолго приютивший нас, но оставшийся чужим!
Утро следующего дня застает репатриантов на вокзале пограничного городка в Эльзас-Лотарингии. Все три поезда собираются вместе.
Здесь пересадка в вагоны из Советской зоны оккупации Германии.
Наступают последние минуты пребывания на французской земле. Возле узкого прохода между проволочными заграждениями – группа жандармов, проверяющих выездные документы. В стоящие рядом два громадных ящика летят одна за другой carte d`identite. Более четверти века подряд эти удостоверения определяли юридическое лицо их владельцев.
В течение того же срока один только вид французских жандармов наводил ужас на приниженных и бесправных эмигрантов. Сейчас они в глазах репатриантов не более как винтики чиновничьей машины.
Рядом стоит советский консул, а за ним – 200‑миллионный народ и гигантская мощь раскинувшегося на одну шестую часть земной поверхности государства…
Почему мы вернулись на Родину. Свидетельства реэмигрантов. М., 1983. С. 86–95.

Из воспоминаний П.А. Оболенского
…В 1946 году случилось событие, которое внесло в русскую колонию Парижа большую сумятицу и заставило многих эмигрантов пересмотреть свои политические взгляды. В газете «Русские новости» был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 июня 1946 года, по которому каждый русский, проживающий в пределах Франции, вне зависимости от своей принадлежности к той или иной партии или организации и от прошлой и настоящей политической деятельности, мог стать советским гражданином и получить советский паспорт от Консульского отдела Посольства СССР во Франции.
Легко себе представить, каков был наплыв желающих осуществить это право в здание Консульского отдела на площади Мальзерб! Посольство СССР отметило торжественным и очень многолюдным собранием вручение первых паспортов. Состоялось оно в одном из концертных залов Парижа. С большой речью выступил на нем посол СССР во Франции А.Е. Богомолов. Он говорил о строении советского государства, о правах и обязанностях советских граждан. Коснулся он перемен во взглядах большой части эмиграции, вызванных разгромом гитлеровских полчищ Красной Армией: даже те из русской эмиграции, кто далеко не дружелюбно относился ранее к Советской власти, обращались в посольство с просьбами об отправке на родину.
Вскоре после освобождения Парижа от немецкой оккупации французские и американские власти разрешили новым советским гражданам, проживавшим в Париже, образовать свое объединение. С помощью советского посольства оно смогло приступить к изданию газеты «Советский патриот»…
Тем временем посольство наше было занято составлением из новых советских граждан групп для отправки на родину. Я был зачислен в четвертую группу.
Очень торжественно был обставлен отъезд первой группы. Эшелон, составленный из большого числа вагонов, был подан на запасные пути Северного вокзала. Немало было провожающих. Виднелись радостные лица уезжающих, хлопотливо втискивающих в вагоны вещи…
С небольшими интервалами за первой были отправлены вторая и третья группы. Однако вскоре после отъезда третьей группы нам объявили, что отправка на родину временно прекращена…
Тем временем мы, новые советские граждане, не теряя надежды на скорое возвращение на родину, частенько навещали Советское консульство с целью выяснить наше положение, но получали лаконичный ответ: «Ваша виза не пришла, зайдите на будущей неделе»…
Находить работу советским гражданам становилось все труднее и труднее. Реакционные круги эмиграции часто строчили на нас доносы…
Мировая акционерная компания туризма «Америкен Экспресс» располагала на окраине Парижа большим гаражом для автобусов и нескольких десятков элегантных машин самых последних выпусков – «кадиллаки», «линкольны», «паккарды» и др.
Весной 1955 года я получил приглашение от администрации этого гаража занять место шофера…И вот как-то зимой, позвонив по телефону одному из сотрудников Советского консульства, я внезапно услышал:
-  Поздравляю вас, Петр Александрович, вам разрешен выезд на родину.
Не сразу я осознал, что долголетние мои мучения окончились. .. Блеснул яркий свет…Я возвращаюсь на родную землю.
Москва. 1965. № 8. С. 209–221

Сохранилась выписка из метрического св-ва о браке Русской Православной церкви в г.Белграде за 12(25) июля 1926 года о браке Виктора Алдександровича Резвякова, "российского гражданина" православного вероисповедания первым браком. Свидетелями выступают - корнет Николай Михайлович Стахов и корнет Володимер Аркадиев Шевелев.

Родилась в 1905 году в городе Белая Церковь (стр 2), Венгрия до войны 19914-1918 гг, Югославия - позже, венгерка.
Родители умерли, до этого были фермерами, окончила 8 классов народной девичьей школы в г.Белая Церковь, окончила курсы кройки и шитья.
Работаю в качестве портнихи в магазине модного платья в г. Гренобле и живу на свой заработок.

В августе 1926 года я с мужем переехала в г.Бельфор, вскоре после переезда мы с мужем разошлись и вот уже почти 30 лет я не имею о нем никаких сведений. В 1928 году я переехала из Бельфора в Гренобль, где живу до настоящего времени. С 1929 года я живу с советским гражданином Юрием Андреевичем Сазоновым. Оформить брак не могу из-за отсутствия сведений о моем первом муже.
Работа с 27 сентября 1926 года по 2 октября 1928 года Русская столовая в Бельфоре; с 3 ноября 1928 года - на корсетной фабрике в Гренобле до 19.11.
С июня 1954 года - магазин модного платья в Гренобле.
Свободно владеет русским и французским, венгерским и немецким языком ( стр 3 и 3 об)

Адрес Mme Rezwiakoff (Chez Sazonoff)
14 Rue Colbert
Grenoble

В СССР должны были жить в матери - Ираиды Юстиниановны Сельцер, сестры Веры Андреевны Гедзевич, Надежды Андреевны Сазоновой Нонны Георгиевны Сельце в гор. Сальске Ростов
на Дону, ул. Сальская д. 69

Из воспоминаний...

...
Когда мне было лет наверное тринадцать - через наше с большой натяжкой говоря имение проезжал цыганский табор. Родителей дома не было и мне честно говоря очень не хотелось подавать что-нибудь этим кочевникам непонятно какой народности. Мальчишка-попрошайка долго стучал в наши ворота. Потом из кибитки вышла сильно хромая старуха. И крикнула - воды дайте и больше ничего не надо. Я набрала целое ведро и с грохотом выставила его за ворота. Возвращая пустое ведро - старуха предложила погадать. Что-то в глазах её было такое - что я молча подала ей левую руку. Она минуту рассматривала - и потом сказала: три русских узла на твоей линии жизни. Два разрубишь сама, а третий так и будет узлом твоей судьбы. Я спросила - что значит русский узел? Она усмехнулась и сказала : мужчины. И поковыляла к кибитке. А я пошла в дом и смеялась. Незачем мне русские женихи. Мне своих местных - хватает...

Но как же я ошибалась. Родители по какому-то злому року умерли один за другим. Чахотка. Все средства потратили на лечение и к моим годам замужества - я оказалась сиротою на мизерном государственном обеспечении. В России что-то происходило после войны. Русских стало очень много - на улицах нашего маленького городка. Я устроилась работать в пошивочную мастерскую мадам Розен. Однажды туда пришло трое молодчиков как их обозвала мадам Розен. Подгоняли под себя кадетскую форму. Один - Владимир был птицей важного полета. Не пара - сказала мне мадам Розен. Другой - Виктор, застенчивый и  смущающийся на каждую мою улыбку или подмигивание глазом. А Николай - вроде ничего особенного, но змей искуситель. Мадам Розен так и отвесила ему - эту этикетку. И ни разу не ошиблась.
Вот тут я и вспомнила - что мне гадала старуха-цыганка. Неужели - вот эти трое?
Владимир в нашей компании трех мушкетеров кадетского сословья и одной королевы Фредерики на ролях серого кардинала - был недолго. Отношения с Николаем зашли далеко. но не ладились. Не было в его планах - семьи и тихого домика на берегу озера. Любовный треугольник - Виктор любил меня, я - любила Николая. Николай - любил пока только себя - разрешился тем, что я с обиды и с желанием отомстить в какой-то из дней согласилась на предложение руки - от Виктора. На что он надеялся? Я надеялась что клин - вышибу клином. Мадам Розен - пожурила меня: мол змея не выгнать из сердца милым котенком.
А Виктор и был таким. Ему было очень одиноко в Югославии - все его родные остались в России. Никто не смог вырваться из Советского Круга. Во мне он искал - свою потерянную семью и ...и не нашел.
Он даже видя что наши отношения с Николаем - не рвутся: увез меня во Францию. Истратив весь свой капитал от бизнеса, что вполне тут удачно вел.
Мы приехали в маленький и пыльный, зато французский Бельфор. Он был одной из первых станций - которая была на пути выезда из Югославии через Германию. В Германии - он жить не хотел. Да и я тоже, хотя языкового барьера для Германии - совершенно не было. Сняли маленький домик, но цены были такие - что наши средства таяли как снег под солнцем. Виктор отчаянно искал заработки. уезжал куда только можно и рассматривал все вакансии. Я устроилась в русскую столовую в Бельфоре. И там однажды чуть не упала в чан с компотом. Потому что в зале увидела Николая. Сердце зашлось и я решила - что он за мною. Но все оказалось иначе. Это просто очень похожий на Николая - тоже русский. Юрий Сазонов. Тех же лет что и Николай. Характером правда другой. Мы с ним как-то сознакомились и просто встречаясь в столовой - разговаривали о том - о сём. Виктор нас за такими разговорами и застал. Ничего не говоря и не пытаясь объясниться - он собрал вещи и исчез. Совсем исчез из моей жизни. Позже, сильно позже я узнала, что он завербовался во Французский Иностранный легион. И что с ним дальше сталось - я и не знала. Не знала до 1947 года.

Знание что Виктор завербовался в легион - не было успокоившим меня. Я думала - что он покончит с собою. Он же пошел искать и испытывать свою судьбу. Все что я могла - ставить свечу в русской церкви за его здравие. Ведь он даже не попытался выслушать меня. Хотя наверное - если за мною и впрямь приехал бы мой Николай Стахов: я бы уехала все побросав. Мне и бросать было нечего. Ребенок как был в планах так и остался. Привычка не равна любви. Долгие годы я потом думала - почему живя с почти таким же по внешности мужчиной, я продолжаю болеть сердцем про Николая.
Юрий же позвал поехать с ним в Гренобль. Сначала был другом, потом - больше чем другом. В какой-то из дней - я зная адрес Николая в Сербии - написала ему письмо и выслала фото нас с Юрием. С залихватской подписью: "С тобою , но - не тобой".
Он ответил письмом - что до сих пор своей семьей не обзавелся. Что наверное - я его прокляла. Не будь у меня грустного опыта с Виктором, который неизвестно как там в легионе - то ли жив, то ли нет: я б оставила Юрия и умчалась к Николаю, туда в бедную мою Сербию. Хотя её политически лихорадило и пахло войною.

Во Франции - спокойной и напыщенной: гитлеровские маршброски и перспективы - были чем-то далеким и иллюзорно несерьезным. Но будущее показало - что все не так несерьезно. Началась вторая мировая и Франция оказалась под гитлеровским каблуком. Все русские эмигранты выбирали берег. Где быть - на стороне Гитлера или Советов. Внутренне. А внешне - надо было не вызывать гнев новых властей на себя. В один из дней Николай прислал письмо и спросил хочу ли чтоб он помогал мне материально. По ту пору - нам с Юрием было очень непросто. Николай пояснил что устроился на работу, будет воевать против Советов за Россию. Оплата вполне приличная. Я дала ему свой счет в банке, но напомнила Николаю - чтоб лучше он позаботился о своем старике-отце и сестрах. В войне - воинам приходится гибнуть. Он вскоре перевел первые деньги и ответил, что родные не хотят таких денег. Что он с родными - вдрызг разругался. Отец, староста Вршацкой православной церкви, - буквально проклял его. Эти переводы нам пригодились. Когда нас проверяли как благонадежных для новой власти - посмотрели кто пополняет счет в банке - и отстали насовсем. Зато эти сведения как-то просочились к нашему французскому антифашистскому сопротивлению.
И мы с Юрием - видимо навсегда были вписаны в списки провокаторов. Во всяком случае, когда местного партизана захватили, а он по работе общался с Юрием: на нас стали смотреть очень косо. И шептались что мы - все пронюхали.  А мы никого не предавали. Просто  не выбирали берег, оставаясь нейтральными. Не записывались не в помощники фашистов, ни в антифашисты.

Андрей Андреевич Самцевич 
ПОЛИЦЕЙСКИЙ БАТАЛЬОН ФОН СЕМЕНОВА –«ОБРАЗЦОВАЯ ЧАСТЬ» РУССКИХ ФОЛЬКСДОЙЧЕ

...
Информацию о предпосылках появления наших соотечественников в рядах вспомогательной полиции можно найти в докладной командующего  СС  и  полиции  в  Сербии  группенфюрера  Августа Эдлера  фон  Майсцнера  рейхсфюреру  СС  Генриху  Гиммлеру  от  23 октября  1942  г.  В  ней  он  сообщал  о  слабости  немецкой  полицейской  группировки  в  Сербии.  Русская  группа  заводской  охраны  (будущий  Русский  охранный  корпус  Вермахта  (далее  –  РГЗО  и  РОК)), не  входившая  на  тот  момент  в  состав  немецких  вооруженных  сил, характеризовалась им как имеющая чисто русское командование и автономный внутренний порядок и поэтому недостаточно подконтрольная  немецкому  военному  руководству  в  регионе.  Исходя  из этого,  Майсцнер  предпринял  шаги  по  усилению  полицейских  частей  за  счет представителей  русской  эмигрантской  среды  и  вступил  в  контакт  с  проживавшим  в  Хорватии  бывшим  российским офицером  Михаилом  Семеновым  (этническим  немцем,  который «воспитал  двух  своих  детей  в  немецком  духе»).  В  результате  Семенову было поручено формирование на территории Сербии батальона  хипо  трехротного  состава,  укомплектованного  русскими  эмигрантами немецкого происхождения.
...

Что  же  известно  о  биографии  этого  человека?  Он  родился  18 ноября 1894 г. в Петергофе в семье офицера. После окончания I кадетского  корпуса  поступил  в  Александровский  лицей,  обучение  в котором  бросил  в  1915  г.,  чтобы  записаться  в  Павловское  военное училище. После его окончания в том же году фельдфебель Семенов был направлен на фронт в лейб‐гвардии Егерский полк 1‐й гвардейской пехотной дивизии. К 1917 г. он смог дослужиться до поручика,  исполнял  должность  полкового  адъютанта,  был  награжден  орденами  св.  Станислава  III  степени  с  мечами  и  бантом  и  св.  Анны  IV степени  с  надписью  «За  храбрость».  Служил  в  армиях  Деникина  и Врангеля, до апреля 1919 г. – в роте особого назначения, прикомандированной  к  отряду  по  охране  членов  императорской  фамилии,  а затем  –  на  должности  начальника  команды  разведчиков  Сводногвардейского полка. Дослужился до капитана. В эмиграции проживал в Осиеке, где в 1921‐1923 гг. выступал в  балете  и  работал  режиссером  в  городском  театре,  но  затем  женился  на  местной  немке  Аните  Кайзер  и  благодаря  этому  браку стал  владельцем  крупной  мебельной  фабрики  «Кайзер‐Семенофф».
Принимал  активное  участие  в  политической  жизни  русской эмиграции:  будучи  участником  монархического  движения,  делегировался  на  зарубежный  съезд  1926  г.  в  Париже.  Позднее  состоял членом  Национального  союза  русской  молодежи  (возглавлял  городское отделение Осиека), из которого вышел в 1933 г., и Российского Имперского союза‐ордена. Кроме того, Семенов состоял в совете  белградского  отделения  Торгпрома  (эмигрантской  организации русских торговцев и промышленников). Играл большую роль и в  жизни  русской  общины  Осиека  –  с  1930  г.  до  начала  войны  занимал  пост  председателя  русской  колонии  города.  По  данным  послевоенных  югославских  спецслужб,  поддерживал  тесные  связи  как  с югославской полицией, так и с подпольной хорватской организацией усташей.
...

Важные  детали,  касающиеся  условий  формирования  батальона, можно найти в циркуляре 1‐го района хорватского отдела РНСД от 28 мая 1942 г. Подразделение должно было состоять из «русских немцев и русских, по своему мировоззрению сродных германскому на­роду». Непосредственную вербовку в Хорватии, Сербии, Болгарии и  Греции  осуществлял  капитан  В.  Шмаров.  Само  формирование должно  было  проходить  в  первой  половине  июня  1942  г.,  а  его  местом  определялся  блок  №145  белградских  Топчидерских  казарм.
Срок обучения составлял до двух месяцев, но допускалось, «если об­становка  этого  потребует»,  использование  батальона  и  в  более ранний срок.
Потенциальными  добровольцами  могли  стать  физически крепкие и здоровые мужчины в возрасте от 18 до 50 лет. Медицинский  осмотр  осуществлялся  по  указанию  вербовщика  немецкими военными  врачами  по  месту  вербовки. При  этом  особо  оговаривались требования к зрению ‐ допускалась деятельность одного глаза 1/3,  а  другого  1/2. Рекрутам,  принимавшимся  на  службу  с  присвоением звания не ниже ротен‐вахмейстера, гарантировалось:
‐  полное довольствие;
‐  жалование  2,20  рейхсмарок  в  день  и  500  сербских  динаров месяц  (то  есть,  при  расчете  тридцатидневного  месяца,  получалась общая сумма в 1820 динаров). Кроме того, на жену или одного члена  семьи  выделялось  содержание  –  25  динаров  в  день  (750  в  месяц),  а  на  каждого  ребенка  –  13,20  динаров  в  день  (396  в  месяц).
Срок выдачи денежного довольствия устанавливался один раз в 10 дней.  Предусматривалась  возможность  пересылки  семьям  денежных сумм из жалования, причем их выдача должна была производиться  через  штаб  хорватского  отдела  РНСД.  Им  же  выдавались свидетельства о  семейном положении поступающих на службу  для выплаты содержания на семью;
‐  выдача  обмундирования  (шинели,  кителя,  коротких  и длинных  брюк,  высоких  сапог  и  ботинок,  «мягкой  шапки»  (пилотки) и двух смен нижнего белья), а также двух одеял и простыни.
...

17 июня в выходившем в Белграде печатном органе РГЗО «Ведомости  охранной  группы»  было  помещено  сообщение,  позволяющее ознакомиться с порядком и условиями приема в рассматриваемое  формирование:  «В  настоящее  время  в  Белграде  формируется русско­немецкий  военно­полицейский  батальон  под  управлением «СС­войск».  […]  Принимаются  лица  немецкого  происхождения  или имеющие  немецкую  кровь  (мать,  бабка,  прабабка) или  женатые  на немках.  […]  Обучение  в  батальоне  на  немецком  языке  немецкими офицерами.  При  обучении  изучается  и  немецкий  язык.  Из  чинов Охранной Группы никто не может поступать в батальон без разре­шения начальника Группы».

Штаб  подразделения  и  вербовочная  комиссия  разместились  в расположенном в центре Белграда «Палас‐отеле», там же проживал сам Семенов и группа его приближенных – Николай Чухнов, Геннадий фон Гринев, Борис Остерман и Лавров (все четверо так же получили  гражданство  Германии).  По  некоторым  данным,  на  территории  Сербии  добровольцы  набирались,  в  том  числе  с  использованием  дезинформации  –  штабом  вербовки,  якобы,  был  распущен слух, что подразделение будет использоваться на Восточном фронте для десанта в районе Новороссийска – и из самых разнообразных источников.  Так,  например,  в  его  ряды  попали  несколько  эмигрантов,  ранее  служивших  в  составе  формирований  сербского  правительства  генерала  Милана  Недича.

До войны Николай Стахов состоял членом молодежных союзов «Наша крила» и «Ядранская стража» с патриотическим лозунгом «Чуваймо (сохраняй) наше Адриатическое море за Югославией». «Наши крылья» организовали в стране аэроклубы, где юноши изучали планеры и прыгали с парашютами. Оба союза издавали одноименные журналы на членские взносы в 10 динаров. В политических партиях Стахов не состоял, законов не нарушал, хотя как-то задерживался полицией Белграда, провел ночь в участке, отделавшись штрафом 60 динаров за нарушение общественного порядка в пьяном виде.
Все это время Стахов оставался неотъемлемой частицей большой колонии русских, которые имелись во всех городах Югославии, где они продолжали сохранять свои церковные и культурные традиции. Проживая в Вршаце, Николай Стахов стал членом Культурно-просветительского общества, которое ежемесячно собирало по 5 динаров на приобретение русской литературы и содержание библиотеки. Возглавлял его бывший генерал Н. Савищев.
В русской колонии  Вршаца председательствовал бывший полковник Русской императорской армии Саблин, командовавший в Первую мировую войну артиллерийским полком. Помимо зарплаты, формируемой из взносов, он получал еще 400 динаров от правительства Югославии за инвалидность.
Зимой 1941-42 гг. среди русской колонии Вршаца прошел слух о вербовке неким русским капитаном на немецкой службе Семеновым в полицейскую роту, которая собиралась на оккупированную территорию Советского Союза.
Тогда же безработный Николай отправился в Белград, где бывший сослуживец-железнодорожник Евгений Петрович Петров быстро оформил его вступление в «Союз русской молодежи». Впервые о существовании Союза Стахов узнал в конце тридцатых годов, но тогда не придал этому значения. Молодым он тяготился членством в церковной общине Вршаца, объединяющей людей преклонного возраста, а позже стал членом молодежной профашистской организации из сугубо прагматичных соображений. Намереваясь попасть на работу в Россию, Стахов обратился за протекцией к руководителю русской колонии А.П. Саблину, который лично знал М.А. Семенова по службе в императорской армии.
Спустя некоторое время в квартиру Стахова явился вербовщик Чухнов*, предложивший службу в немецкой вспомогательной полиции ХИПО (хильвсполицай). Безработный выехал в Белград на личную встречу с капитаном Семеновым с рекомендациями полковника Саблина от местной общины и инженера Петрова от Союза русской молодежи.
В период продолжительной службы в немецкой полиции его рота базировалась в г. Вальево в 80 км от Белграда, где личный состав после строевой и оружейной подготовки нес охранную и гарнизонную службу, выезжая в окрестные села для изъятия кукурузы и шерсти на нужды вермахта.
В июне 1943 года часть полицейских из числа русских эмигрантов, стремившихся попасть на оккупированную территорию СССР, была выделена Семеновым. После индивидуальной обработки и отбора сослуживцы Стахова по роте Игорь Тарасов, Юрий Марков, Алексей Павлодольский, Яков Прозоров, Лев Копыльченко, Борис Сивохин и Владимир Хмаро-Борщевский приняли заманчивое предложение вербовщика поучаствовать в «испытании нового вида взрывчатки» в советском тылу.
Спустя десять суток пребывания на вербовочном пункте в Белграде добровольцев обмундировали в новую форму вермахта, на левом рукаве которой красовалась эмблема флага с цветами русского триколора и буквами РОА. Затем капитан Семенов лично доставил группу по железной дороге на ст. Брайтенмаркт (Верхняя Силезия, Германия) в лагерь Зандберге «Песчаная гора» и оставался их воинским начальником и наставником до заброски в СССР.
...
Как зафиксировано в ходе нескольких личных обысков, у Стахова не осталось никаких вещей и ценностей, кроме отцовского золотого крестика. ...

В. П. Мотревич∗
ВОЕННОПЛЕННЫЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ НА УРАЛЕ: ЧИСЛЕННОСТЬ, СОСТАВ, РАЗМЕЩЕНИЕ
...
Перед отправлением на родину всем освобожденным австрийцам выдали новую одежду и обувь, произвели денежный расчет, вернули изъятые документы и ценности. Правда, с возвратом ценностей возникли сложности. Дело в том, что в соответствии с установленным в 1939 г. Народным комиссариатом внутренних дел СССР порядком, все изъятые у заключенных вещи оценивались и передавались в Управление драгметаллов Минфина СССР для зачисления в доход государства. И при освобождении их владелец получал либо изъятые у него ценности, либо ему компенсировали их оценочную стоимость. Однако часто, изымаемые при аресте ценности, оценивались по символическим ценам. Так, в частности, изъятая у контр-адмирала В. Арнсвальда золотая нумизматическая медаль XVIII в., весом свыше четырех граммов золота, была оценена в 18 руб. 56 копеек в ценах тех лет33.