МАТВЕЕВ Александр Константинович

Родился 8 июля 1926 г. в Свердловске.

Доктор филологических наук (1970), профессор (1971), член-корреспондент РАН (1991).

Окончил факультет русского языка и литературы Хабаровского педагогического института (1949).

В Уральском университете работает с 1952 г. В 1961–2006 гг. заведовал кафедрой русского языка и общего языкознания.

Основой многочисленных работ (более 270) А. К. Матвеева являются в первую очередь материалы, собранные на Урале и Русском Севере диалектологическими и топонимическими экспедициями, которые он возглавлял, совершив лично более 70 экспедиционных поездок. Под руководством А. К. Матвеева составлены 3–7-й тома «Словаря русских говоров Среднего Урала» (1981–1988), отмеченного премией Уральского университета как лучшая научно-исследовательская работа, а также три тома дополнений к этому словарю.

Следующая значительная работа, к которой он приступил, – составление «Словаря говоров Русского Севера» (к 2009 г. выпущено четыре тома словаря) и «Материалов к словарю финноугро-самодийских заимствований в говорах Русского Севера» (в 2004 г. вышел первый том словаря).

А. К. Матвеевым составлены первый топонимический словарь Урала (Географические названия Урала. Свердловск, 1980; 2-е изд., 1987) и первый оронимический словарь Урала (Вершины Каменного Пояса. Челябинск, 1990), положившие начало уральской топонимической лексикографии.

Значительное внимание ученый уделяет контактам русских диалектов с финноугро-самодийскими языками в области лексики. Специально этому вопросу посвящена монография «Финно-угорские заимствования в русских говорах Северного Урала» (Свердловск, 1959) и ряд статей.

Особое место в научном творчестве А. К. Матвеева занимает изучение субстратной топонимии Русского Севера – реликтов вымерших финно-угорских языков. А. К. Матвеев положил начало систематическим экспедиционным сборам субстратной топонимии Русского Севера и усовершенствовал методы ее изучения; этому вопросу посвящены многочисленные статьи в журнале «Вопросы языкознания», книга «Методы топонимических исследований» (Свердловск, 1986), монография «Субстратная топонимия Русского Севера». Он значительно продвинул этимологическое изучение субстратных топонимов, особенно прибалтийско-финских, волжско-финских и саамских.

А. К. Матвеев много занимался научно-организационной работой: был руководителем комплексной программы Минвуза РСФСР «Духовная культура Урала», директором Института русской культуры Уральского университета.

Является создателем межвузовских научных серий «Вопросы ономастики», «Этимологические исследования». Главный редактор журнала «Вопросы ономастики» (с 2004). По инициативе А. К. Матвеева проводятся всероссийские конференции по русской диалектной этимологии.

А. К. Матвеев разработал и читает студентам-лингвистам Уральского университета спецкурсы «Топонимия Урала», «Методы топонимических исследований», «Происхождение славян (лингвистический аспект)», «Меря и мерянский язык», «Индоевропейцы и индоевропейские языки».

А. К. Матвеевым создана уральская топонимическая школа. Им подготовлено 30 кандидатов и четыре доктора филологических наук.

Большое внимание исследователь уделяет популяризации науки: широко известны его научно-популярные книги «Неройки караулят Урал» (Свердловск, 1976) и «Вверх по реке забвения» (Свердловск, 1990).

Награжден премией им. В. П. Бирюкова за научно-краеведческие труды (1980).

Почетный профессор Уральского государственного университета (1996). Заслуженный деятель науки РСФСР (1988).

Соч.: Ономатология. М., 2006; Географические названия Урала : Топоним. слов. 3-е изд., испр. и доп. Екатеринбург, 2008.

Лит.: Стрельников С. М. Интересная книга по топонимии // География в школе. 1981. № 2. С. 80; Гейбуллаев Г. А. Словари по топонимии Урала // Изв. АН АзССР. Сер. истории, философии, права. Баку, 1982. № 1. С. 101–102; Востриков О. В., Глинских Г. В. А. К. Матвееву – 60 лет // Совет. финно-угроведение. Таллин, 1986. № 4. С. 292–293; Арцыбашев А. Б. Географические названия Урала // География в школе. 1989. № 4. С. 93–94; А. К. Матвеев : библиогр. указ. тр. (1958–1995). Екатеринбург, 1996; Кто есть кто на Среднем Урале. Екатеринбург, 1998. С. 223; Матвеев А. К. «Будь щедрым – и ученики непременно отзовутся» // Изв. Урал. гос. ун-та. 2000. 16. С. 29, 30; Указатель трудов А. К. Матвеева (1996–2001) // Изв. Урал. гос. ун-та. 2001. № 20. С. 266–267; Екатеринбург : энцикл. Екатеринбург, 2002. С. 347; Члену-корреспонденту РАН А. К. Матвееву – 80 лет // Вестн. УрО РАН : Наука. Общество. Человек. 2006. № 3 (17). С. 48–50; Березович Е. Л., Рут М. Э. Народное слово – памятник истории и культуры //Вестн. УрО РАН: Наука. Общество. Человек. 2009. № 2 (28). С. 85–93.

Матвеев А. К.
человек / персона

1926 г. -

Профессор, доктор филологических наук, заведующий кафедрой русского языка и общего языкознания Уральского государственного университета. А. К. Матвеев неоднократно обращался к теме уральской топонимии.
http://semantic.uraic.ru/icons/getimage.ashx?id=11860

Тамара Матвеева
Валентин Лукьянин
АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ МАТВЕЕВ.
ОНОМАТОЛОГ И ИССЛЕДОВАТЕЛЬ ДРЕВНИХ
ЯЗЫКОВЫХ КОНТАКТОВ

Г. В. ГЛИНСКИХ, А. К . МАТВЕЕВ
МАТЕРИАЛЫ
ПО МАНСИЙСКОЙ ТОПОНИМИКЕ. I

Матвеев А. К. Материалы по мансийским топоними горной части Северного Урала / А. К. Матвеев ; [отв. ред. Т. Н. Дмитриева]. – Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2011. – 260 с. : ил. (Труды топонимической экспедиции).

Ономастика. Этимология. Этнолингвистика. Кафедра русского языка и общего языкаознания Урал. ун-та

Первый главный редактор журнала

Александр Константинович Матвеев (1926—2010)
доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент РАН

А. К. Матвеев — крупный специалист в области славистики, финно-угроведения, ономастики, этимологии, теории языковых контактов, основатель Уральской ономастической школы. А. К. Матвеев внес большой вклад в изучение субстратной топонимии Русского Севера, им получены важные результаты, связанные с реконструкцией древнейшего состояния финно-угорских языков, изучением ареала расселения финно-угров, их контактов с русскоязычным населением.

С 1961 года под руководством А. К. Матвеева выполнялись регулярные полевые экспедиции, позволившие накопить обширный языковой материал, разрабатывалась и совершенствовалась методика полевой работы. Анализ собранных данных привел к появлению обобщающих исследований по ономастике и диалектологии Урала и Русского Севера, в том числе фундаментального трехтомного труда «Субстратная топонимия Русского Севера» (2004—2007). Под редакцией А. К. Матвеева составлено большинство томов основного корпуса «Словаря русских говоров Среднего Урала» (1981—1988), опубликована часть «Материалов к словарю финно-угро-самодийских заимствований в говорах Русского Севера» (первый том — 2004), первые три тома фундаментального «Словаря говоров Русского Севера». Под его руководством с 1962 по 1984 гг. выходили серийные сборники «Вопросы ономастики» и «Этимологические исследования». А. К. Матвеев — основатель журнала «Вопросы ономастики».

Под руководством А. К. Матвеева защищено 6 докторских и                             более 30 кандидатских диссертаций. Основанная им Уральская ономастическая школа является ведущим отечественным центром исследований в области теоретической, исторической и региональной ономастики. Более 50 лет функционирует Топонимическая экспедиция Уральского университета, накопившая за это время уникальный ономастический, диалектологический, этнолингвистический материал. Картотека экспедиции насчитывает ок. 2 млн единиц хранения, в том числе ценные сведения по обско-угорской, пермской, самодийской, а также тюркской топонимии, данные по вымершему камасинскому языку.

Список научных трудов А. К. Матвеева
1958

1.            К этимологии слова «ваньза» // Учен. зап. / Свердл. гос. пед. ин-т. — Свердловск, 1958. — Вып. 16 : Рус. яз. и языкознание. — С. 225–230.

2.            Мансийские заимствования в русских говорах по реке Пелыму // Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. — Свердловск, 1958. — Вып. 20 : Филологический. — С. 71–85.

3.            Финно-угорские заимствования в русских говорах Северного Урала // Учен. зап. / Свердл. гос. пед. ин-т. — Свердловск, 1958. — Вып. 16 : Рус. яз. и языкознание. — С. 201–215.

1959

4.            Некоторые вопросы освоения диалектных заимствований // Studia Slavica. — Budapest, 1959. — Т. 5, f. 3–4. — P. 429–437.

5.            Финно-угорские заимствования в русских говорах Северного Урала. — Свердловск, 1959. — 124 с. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького ; вып. 32).

6.            Финно-угорские заимствования в русских говорах Северного Урала // Совещание по вопросам исторической грамматики и исторической диалектологии финно-угорских языков : тез. докл. — М., 1959. — С. 26–34.

7.            Финно-угорские заимствования в русских говорах Северного Урала : автореф. дис. … канд. филол. наук / ЛГПИ им. А. И. Герцена. — Л., 1959. — 16 с.

1960

8.            Историко-этимологические разыскания. I. Из опыта изучения севернорусской топонимики на -ньга. II. О дофинноугорском субстрате в севернорусской диалектной лексике // Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. — Свердловск, 1960. — Вып. 36 : Языкознание. — С. 85–126.

1961

9.            Древнеуральская топонимика и ее происхождение // Вопр. археологии Урала. — Свердловск, 1961. — Вып. 1. — С. 133–141.

10.   О происхождении названия «Урал» // Вопр. истории Урала : сб. ст. — Свердловск, 1961. — С. 25–30. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького ; вып. 39, ч. 1).

11.          Проблемы происхождения севернорусской топонимики // Всесоюз. совещ. по вопросам финно-угорской филологии, 26–30 июня 1961 г. : тез. докл. — Петрозаводск, 1961. — С. 106–108.

12.          Топонимические типы Верхнего и Среднего Прикамья // Отчеты Камской (Воткинской) археологической экспедиции Института археологии АН СССР. — М., 1961. — Вып. 2. — С. 319–330.

1962

13.          К проблеме дофинно-угорского субстрата в севернорусской топонимике // Вопр. топономастики : докл. кружка сравнительно-исторического языкознания. — Свердловск, 1962. — Вып. 1. — С. 3–9.

14.          Новые данные о финно-угорских заимствованиях в русских говорах Урала и Западной Сибири // Вопр. финно-угорского языкознания : к 70-летию со дня рождения чл.-корр. АН СССР Д. В. Бубриха. — М. ; Л., 1962. — С. 127–142.

15.          О происхождении севернорусской топонимики на -ас и -ус // Вопр. топономастики : докл. кружка сравнительно-исторического языкознания. — Свердловск, 1962. — Вып. 1. — С. 10–18.

16.          Основные типы севернорусской субстратной топонимики // Друга республiканська ономастична нарада : тези доповiдей. — Київ, 1962. — С. 30–32.

17.          Аz ugor népek ősi letelepűlési helyei // Nyelvtudományi Közlemények LXIV. — Kötet. 2. Szám. — Budapest, 1962. — P. 289–297.

18.          [Ред.] Вопр. топономастики : докл. кружка сравнительно-исторического языкознания. — Свердловск, 1962. — Вып. 1. — 49 с.

1963

19.          Некоторые итоги изучения севернорусской субстратной топонимики финно-угорского происхождения // Тез. докл. и сообщ. к Всесоюз. конф. по вопросам финно-угорского языкознания (сентябрь-октябрь 1963 г.). — Ужгород, 1963. — С. 22–26.

20.          О некоторых севернорусских топонимических типах. I. Названия населенных пунктов и урочищ на -немь в бассейне реки Пинеги. II. Гидронимы на -юг. III. Гидронимы на -юга // Лингвист. сб. — Свердловск, 1963. — Вып. 1. — С. 71–83.

21.          Опыт структурно-фонетического анализа топонимов субстратного происхождения (на материале севернорусской гидронимики) // Сборник материалов научной сессии вузов Уральского экономического района, февраль, 1963 г. Филол. науки : Языкознание. — Свердловск, 1963. — С. 15–17.

1964

22.          Заимствования из пермских языков в русских говорах Северного и Среднего Урала // Acta linguistica. — Budapest, 1964. — Т. 14, f. 3–4. — P. 285–315.

23.          К проблеме происхождения севернорусской топонимики // Вопр. финно-угорского языкознания : грамматика и лексикология. — М. ; Л., 1964. — С. 185–192.

24.          К проблеме фонетического усвоения субстратной топонимии русским языком (система вокализма) // Тези доповiдей VI україської славiстичної конференцiї, 13–14 жовтня 1964 р. — Чернiвцi, 1964. — С. 11–13. (В соавт. с Т. В. Марадудиной).

25.          О древнем расселении самодийцев по данным топонимики // Топонимика Востока : новые исследования. — М., 1964. — С. 101–115.

26.          О топонимической работе в Уральском государственном университете им. А. М. Горького // Вопр. языкознания. — 1964. — № 1. — С. 154–157.

27.          Последняя из калмажей // Уральский следопыт. — 1964. — № 1. — С. 53.

28.          Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. 1 : А–И / гл. ред. П. А. Вовчок. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1964. — 207 с. (Этимол. справки к словарным статьям).

29.          Субстратная топонимика Русского Севера // Вопр. языкознания. — 1964. — № 2. — С. 64–83.

30.          Kamassi keele jälgedel // Keel ja kirjandus. — Tallinn, 1964. — № 3. — P. 167–169.

1965

31.          Атлас субстратной топонимики Русского Севера // III Pecпублiканська ономастична (гiдронiмiчна) конференцiя : тези. — Київ, 1965. — С. 10–14. (В соавт. с Т. В. Марадудиной).

32.          Есть ли древнепермская топонимика в Заволочье? // Сов. финно-угроведение. — 1965. — № 3. — С. 207–212.

33.          Методы изучения топонимики субстратного происхождения // Всесоюз. конф. по топонимике СССР, 28 января — 2 февраля 1965 г. : тез. докл. — Л., 1965. — С. 37–40.

34.          Некоторые вопросы лингвистического анализа субстратной топонимики // Вопр. языкознания. — 1965. — № 6. — С. 3–15.

35.          Новые данные о камасинском языке // Zweiter internationaler Finnougristenkongress. Helsinki, 23–28.8.1965 : Referate der Vorträge und Mitteilungen. — Helsinki, 1965. — S. 77.

36.          Новые данные о камасинском языке и камасинской топонимике (предварительное сообщение) // Вопр. топономастики. — Свердловск, 1965. — Вып. 2. — С. 32–37.

37.          О некоторых субстратных топоизоглоссах на Русском Севере // Всесоюз. конф. по финно-угроведению : тез. докл. и сообщ., июнь 1965 г. — Сыктывкар, 1965. — С. 77–80.

38.          Структурно-морфологические типы севернорусской субстратной топонимики // Питання ономастики : матерiали II Республiканської наради з питань ономастики. — Київ, 1965. — С. 130–141.

39.          Топонимические ареалы -вей и -вожа на Русском Севере // Вопр. финно-угорского языкознания. — М., 1965. — Вып. 3 : К 70-летию проф. В. И. Лыткина. — С. 29–34.

40.          Топонимические элементы явр, ягр, яхр (озеро) на Русском Севере (к вопросу об использовании данных физической географии в топонимических исследованиях) // Изв. АН СССР.  — № 6. — Сер. геогр. — 1965.— С. 17–22.

41.          [Ред.] Вопр. топономастики. — Свердловск, 1965. — Вып. 2. — 42 с.

1966

42.          Ареалы некоторых субстратных основ в севернорусской топонимии // Изучение географических названий. — М., 1966. — С. 52–59. (Вопр. географии ; сб. 70).

43.          Принципы выделения топонимических регионов // Конф. по топонимике северо-западной зоны СССР : тез. докл. и сообщ. — Рига, 1966. — С. 32–34.

44.          Снова в стране калмажей // Уральский следопыт. — 1966. — № 5. — С. 60–61.

45.          Két helynév-magyarázat. 1. Vaska. 2. Kerga // Noelvtudományi Közlemenyek LXVIII. — Kötet. 2. Szám. — Budapest, 1966. — P. 417–419.

1967

46.          Дофинно-угорская гипотеза и некоторые вопросы методики топонимических исследований // Сов. финно-угроведение. — 1967. — № 2. — С. 139–151.

47.          О некоторых особенностях употребления форм множественного числа в камасинском языке // Сов. финно-угроведение. — 1967. — № 1. — С. 41–43. (В соавт. с А. А. Дрегваль).

48.          О топонимических ошибках при крупномасштабном картографировании // Геодезия и картография. — 1967. — № 7. — С. 57–61. (В соавт. с В. В. Киселевым).

49.          Основные задачи изучения уральской топонимики // Вопр. топономастики. — Свердловск, 1967. — Вып. 3. — С. 3–12. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. № 49. Сер. филол. ; вып. 3).

50.          [Ред.] Вопр. топономастики. — Свердловск, 1967. — Вып. 3. — 83 с. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. № 49. Сер. филол. ; вып. 3).

1968

51.          О древнейших местах расселения угорских народов (по данным языка) // Учен. зап. / Перм. гос. ун-т им. А. М. Горького. — Пермь, 1968. — № 191 : Тр. Камской археол. экспедиции. — Вып. 4. — С. 136–146.

52.          Об отражении одного финско-русского фонетического соответствия в субстратной топонимике Русского Севера // Сов. финно-угроведение. — 1968. — № 2. — С. 121–126.

53.          Пермские элементы в субстратной топонимике Русского Севера // Сов. финно-угроведение. — 1968. — № 1. — С. 27–37.

54.          Принципы установления относительной хронологии при изучении субстратной топонимики // Материалы VIII зональной конференции кафедр русского языка вузов Урала, 20–23 мая 1968 г. : тез. докл. — Шадринск, 1968. — С. 56–57.

55.          [Ред.] Программы и инструкции для топонимических экспедиций / сост. Э. Д. Барышникова, Л. М. Майданова, Т. В. Марадудина и др. — Свердловск, 1968. — 36 с.

1969

56.          Значение принципа семантической мотивированности для этимологизации субстратных топонимов // Этимология, 1967 : материалы междунар. симп. «Проблемы славянских этимологических исследований в связи с общей проблематикой современной этимологии», 24–31 января 1967 г. — М., 1969. — С. 192–200.

57.          Каргополь. Холмогоры // Рус. речь. — 1969. — № 5. — С. 88–91.

58.          Проблема «палеоевразийского» слоя в топонимике Русского Севера и Сибири // Происхождение аборигенов Сибири и их языков : материалы межвуз. конф., 11–13 мая 1969 г. — Томск, 1969. — С. 204–206.

59.          Происхождение основных пластов субстратной топонимии Русского Севера // Вопр. языкознания. — 1969. — № 5. — С. 42–54.

60.          Топонимические исследования на Урале // Материалы науч. филол. конф. вузов Уральской зоны. — Свердловск, 1969. — С. 51–59. (В соавт. с Г. Я. Шаламовой).

61.          Топонимические этимологии. I (Географические термины, имеющие соответствия в прибалтийско-финских и саамском языках, в субстратной топонимике Pyccкoгo Севера) // Сов. финно-угроведение. — 1969. — № 4. — С. 299–304. [1. бонг-, вонг-. 2. -ванга. 3. -вар, -вара, -варо, -вора].

62.          Угорская гипотеза и некоторые проблемы изучения субстратной топонимики Русского Севера // Всесоюз. конф. по финно-угроведению : тез. докл. и сообщ., май-июнь 1969 г. — Йошкар-Ола, 1969. — С. 191–197.

63.          А. М. Шегрен как исследователь субстратной топонимики Русского Севера // Взаимодействие языков. — Свердловск, 1969. — С. 105–110. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. № 80. Сер. филол. ; вып. 8).

64.          [Ред.] Взаимодействие языков. — Свердловск, 1969. — 111 с. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. № 80. Сер. филол. ; вып. 8).

1970

65.          Некоторые проблемы изучения уральских элементов в лексике севернорусских говоров // Вопр. изучения севернорусских говоров и памятников письменности : материалы к межвуз. науч. конф. : краткое содержание докл. — Череповец, 1970. — С. 190–193.

66.          Отражение перехода s > h в субстратной топонимике Русского Севера // Congressus Tertius internationalis fenno-ugristarum, Tallinn, 17–23.VIII.1970 : teesid. — Tallinn, 1970. — Pars 1. — P. 58.

67.          Русская топонимика финно-угорского происхождения на территории севера Европейской части СССР : автореф. дис. … д-ра филол. наук / АН СССР. Ин-т рус. яз. — Свердловск, 1970. — 43 с.

68.          Русская топонимика финно-угорского происхождения на территории севера Европейской части СССР : дис. … д-ра филол. наук / АН СССР. Ин-т рус. яз. — М., 1970. Т. 1. С. 1–241 ; Т. 2. С. 242–581; Приложения. 101 с. ; Карты. 86 с. Машинопись.

69.          Термины земледелия и животноводства в субстратных прибалтийско-финских топонимах на территории севера Европейской части СССР // Вопр. топономастики. — Свердловск, 1970. — Вып. 4. — С. 89–92. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. № 90. Сер. филол. ; вып. 11).

70.          Типы бытования географических терминов в субстратной микротопонимии Русского Севера // Местные географические термины. — М., 1970. — С. 106–119. (Вопр. географии ; сб. 81).

71.          Топонимические этимологии. II (Названия осины в субстратных языках Русского Севера) // Сов. финно-угроведение. — 1970. — № 2. — С. 137–140. [4. габ-, хаб-, хап-].

72.          Угорская гипотеза и некоторые проблемы изучения субстратной топонимики Русского Севера // Вопр. финно-угроведения. — Йошкар-Ола, 1970. — Вып. 5 : Лингвистика, фольклористика, этнография, археология. — С. 116–124.

73.          [Ред.] Вопр. топономастики. — Свердловск, 1970. — Вып. 4. — 110 с. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. № 90. Сер. филол. ; вып. 13).

1971

74.          Ареальные исследования и этимологизация субстратных топонимов // Ареальные исследования в языкознании и этнографии : тез. докл. и сообщ., 9–12 февраля 1971 г. — Л., 1971. — С. 69–70.

75.          Волга. Кама // Рус. речь. — 1971. — № 2. — С. 140–143.

76.          Из истории изучения субстратной топонимики Русского Севера. I. Финская гипотеза. II. К вопросу о «палеоевразийском» субстрате в топонимии Русского Севера и Сибири // Вопр. топономастики. — Свердловск, 1971. — Вып. 5. — С. 7–34. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. № 114. Сер. филол. ; вып. 18).

77.          Образные географические названия // Рус. речь. — 1971. — № 1. — С. 106–111. (В соавт. с Т. В. Марадудиной).

78.          Онега. Пинега // Рус. речь. — 1971. — № 5. — С. 99–103.

79.          О составлении атласа субстратной топонимики Русского Севера // Питання гiдронiмiки : матерiали III Республiканської ономастичної (гiдронiмiчної) наради. — Київ, 1971. — С. 23–29. (В соавт. с Т. В. Марадудиной).

80.          Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. 2 : К–Н / отв. ред. Н. П. Костина. — Свердловск, 1971. — 214 с. (Этимол. справки к словарным статьям).

81.          [Ред.] Вопр. топономастики. — Свердловск, 1971. — Вып. 5. — 157 с. (Учен. зап. / Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. № 114. Сер. филол. ; вып. 18).

1972

82.          Взаимодействие языков и методы топонимических исследований // Вопр. языкознания. —1972. — № 3. — С. 76–83.

83.          Некоторые вопросы адаптации ударных гласных в финно-угорских субстратных топонимах Русского Севера // Сов. финно-угроведение. — 1972. — № 1. — С. 1–6.

84.          Об одной фонетической особенности севернорусских алеллятивных заимствований из финских языков // Вопр. советского финно-угроведения : топонимика, фольклористика, литературоведение, археология, антропология, этнография : тез. докл. и сообщ. на XIV Всесоюз. конф. по финно-угроведению, посвящ. 50-летию образования СССР. — Саранск, 1972. — С. 18–19.

85.          Топонимические этимологии. III (Некоторые прибалтийско-финские элементы в субстратной топонимике Русского Севера) // Сов. финно-угроведение. — 1972. — № 3. — С. 165–168. [6. ихал- (ихаль-). 7. канз- (каньз-).
8. -ранда (-ронда), ранд-. 9. рид-. 10. хайн-].

86.          Чудское наследие // Рус. речь. — 1972. — № 3. — С. 115–124.

87.          [Ред.] Вопр. топономастики. — Свердловск, 1972. — Вып. 6. — 131 с.

1973

88.          Ездил ли царь по Царской дороге // Уральский следопыт. — 1973. — № 10. — С. 64–66.

89.          Методическое пособие по спецсеминару «Основы этимологии» (проблематика и литература). — Свердловск : УрГУ, 1973. — 14 с.

90.          Объяснять — не гадать! // Уральский следопыт. — 1973. — № 8. — С. 75–76.

91.          Основы ономастики : метод. пособие по спецкурсу и спецсеминару. — Свердловск : УрГУ, 1973. — 29 с.

92.          Первые приметы // Уральский следопыт. — 1973. — № 2. — С. 48–49.

93.          Приглашение к поиску // Уральский следопыт. — 1973. — № 1. — С. 33–34.

94.          Семерка на карте // Уральский следопыт. — 1973. — № 6. — С. 76.

95.          Спор об Урале // Уральский следопыт. — 1973. — № 3. — С. 44–46.

96.          Топонимические этимологии. IV (Коррелятивные топонимы с интервокальными консонантными группами хч и кш в субстратной топонимике Русского Севера) // Сов. финно-угроведение. — 1973. — № 1. — С. 25–28. [11. нюхч- ~ нюкш-. 12. чехч- ~ чекш-. 13. чухч- ~ чукш-].

97.          Топонимические этимологии. V (Некоторые прибалтийско-финско-саамские элементы в субстратной топонимике Русского Севера) // Сов. финно-угроведение. — 1973. — № 4. — С. 243–246. [14. мондра. 15. мурд-, мурт-. 16. нойд-. 17. рист-, рыст-].

98.          Этимологизация субстратных топонимов и апеллятивные заимствования. I. Использование апеллятивных заимствований при этимологизации формантов (детерминативов) субстратных топонимов. II. Использование апеллятивных заимствований при этимологизации основ субстратных топонимов // Этимология, 1971. — М., 1973. — С. 332–355.

1974

99.          Ареальные исследования и этимологизация субстратных топонимов // Проблемы картографирования в языкознании и этнографии. — Л., 1974. — С. 289–295.

100.                Дело о лжезырянах. Топонимический детектив // Уральский следопыт. — 1974. — № 8. — С. 76–77.

101.                К этимологизации коми-зыр. вис- (виск-) // Acta Linguistica. — Budapest, 1974. — Т. 24, f. 1–4. — Р. 255–259.

102.                Кто окрестил горку? // Уральский следопыт. — 1974. — № 6. — С. 78–79.

103.                Названия-путешественники // Уральский следопыт. — 1974. — № 7. — С. 70–71.

104.                Тезисы о топономастике. 1. Топонимика и топономастика. 2. Законы топонимики и законы языка // Вопр. ономастики. — Свердловск, 1974. — Вып. 7. — С. 5–18.

105.                Топонимические этимологии. VI (Две саамские основы в субстратной топонимике Русского Севера) // Сов. финно-угроведение. — 1974. — № 4. — С. 239–240. [18. чач-. 19. шид-].

106.                Топономастика и современность // Вопр. ономастики. — Свердловск, 1974. — Вып. 8–9. — С. 4–14.

107.                [Ред.] Вопр. ономастики. — Свердловск, 1974. — Вып. 7. — 106 с.

108.                [Ред.] Вопр. ономастики. — Свердловск, 1974. — Вып. 8–9. — 138 с.

1975

109.                «Веселая» топонимика // Уральский следопыт. — 1975. — № 8. — С. 67–68.

110.                К вопросу об отражении перехода *š > h в субстратной топонимике Русского Севера // Congressus tertius internationalis fenno-ugristarum, Tallinnae Habitus, 17–23.VIII.1970. — Pars 1 : Acta linguistica. — Tallinn, 1975. — S. 288–292.

111.                К этимологии русск. диал. челпан // Études Finno-Ougriennes. — Budapest, 1975. — Т. 10. — P. 21–31.

112.                Материалы по мансийской топонимике. I // Вопр. ономастики. — Свердловск, 1975. — Вып. 10. — С. 5–67. (В соавт. с Г. В. Глинских).

113.          Метаморфозы названий // Уральский следопыт. — 1975. — № 10. — С. 63–65.

114.          Неройки караулят Урал // Уральский следопыт. — 1975. — № 4. — С. 50–51.

115.          По образу и подобию // Уральский следопыт. — 1975. — № 6. — С. 66–67.

116.          Топонимические этимологии. VII (Субстратные топонимы с формантом -V-рма на русском Севере) // Сов. финно-угроведение. — 1975. — № 1. — С. 21–24. [20. -ерма, -ерьма, -орма и т. п.].

117.          [Ред.] Вопр. ономастики. — Свердловск, 1975. — Вып. 10. — 150 с.

1976

118.          Вашка и Вага // Рус. речь. — 1976. — № 1. — С. 93–97.

119.          Две Двины // Уральский следопыт. — 1976. — № 8. — С. 46–48.

120.          Заметки об адаптации субстратных топонимов в говорах Русского Севера // Языки и топонимия. — Томск, 1976. — Вып. 2. — С. 199–207.

121.          К проблеме домансийского субстрата в гидронимии // Происхождение аборигенов Сибири и их языков : материалы всесоюз. конф., 3–5 июня 1976 г. — Томск, 1976. — С. 118–121.

122.          Нёройки караулят Урал: путешествие в топонимию. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1976. — 216 с.

123.          О некоторых фонетических особенностях мансийской топонимии Северного Урала // Происхождение аборигенов Сибири и их языков : материалы всесоюз. конф., 3–5 июня 1976 г. — Томск, 1976. — С. 136–140. (В соавт. с Г. В. Глинских).

124.          Спор о названии // Рифей : урал. лит.-краевед. сб. — Челябинск : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1976. — С. 256–266.

125.          Топонимические этимологии. VIII // Сов. финно-угроведение. — 1976. — № 3. — С. 182–186. [21. хид-, хиж-, хищ-: хит-].

126.          Топонимические этимологии. IX // Сов. финно-угроведение. — 1976. — № 4. — С. 254–257. [22. нёрм- (нерм-, нерьм-, норм-). 23. толбас-. 24. шунд-].

127.          Этимологизация субстратных топонимов и моделирование компонентов топонимических систем // Вопр. языкознания. — 1976. — № 3. — С. 58–73.

128.          [Ред.] Русская ономастика и ее взаимодействие с апеллятивной лексикой. — Свердловск, 1976. — 144 с. (Вопр. ономастики ; вып. 11).

1977

129. Когда говорят скалы // Уральский следопыт. — 1977. — № 6. — С. 77.

130.          Кто она, Меря? // Уральский следопыт. — 1977. — № 11. — С. 66–69.

131.          Не возводи напраслину // Уральский следопыт. — 1977. — № 9. — С. 73–75.

132.          Образное народное видение и проблемы ономасиологической и этимологической интерпретации топонимов // Вопр. ономастики. — Свердловск, 1977. — Вып. 12 : Русская топонимия и географическая терминология. — С. 5–20.

133.          «Скала, пробитая стрелой» и «Квартал-220» // Уральский следопыт. — 1977. — № 2. — С. 74–76.

134.          Топонимические этимологии. X // Сов. финно-угроведение. — 1977. — № 3. — С. 165–168. [25. корас-, корос-. 26. кук-, куко-. 27. кыск- (кызг-, кыс-)].

135.          [Ред.] Вопр. ономастики. — Свердловск, 1977. — Вып. 12 : Русская топонимия и географическая терминология. — 160 с.

1978

136.          Русск. диал. чильма // Этимология русских диалектных слов. — Свердловск, 1978. — С. 54–61. (Этимол. исследования ; вып. 1).

137.          Спор об Урале // Тропы «Уральского следопыта». — М., 1978. — С. 391–394.

138.          Топонимические этимологии. XI (Название озера Неро) // Сов. финно-угроведение. —1978. — № 1. — С. 1–7. [28. Неро].

139.          Язык земли : краткий словарь географических названий Урала : А–П // Уральский следопыт. — 1978. — № 1–3; 5–12.

140.          [Ред.] Этимология русских диалектных слов. — Свердловск, 1978. — 193 с. (Этимол. исследования ; вып. 1).

1979

141.          Бинарные структуры и топонимические метафоры // Языки и топонимия Алтая : тез. докл. к конф. — Барнаул, 1979. — С. 8–10.

142.          Древнее саамское население на территории севера Восточно-Европейской равнины // К истории малых народностей Европейского Севера СССР. — Петрозаводск, 1979. — С. 5–14.

143.          Коми топонимия на территории Северного Урала и ее взаимодействие с топонимией других народов СССР // Вопр. финно-угроведения. Языкознание : тез. докл. на XVI Всесоюз. конф. финно-угроведов, июнь 1979 г. — Сыктывкар, 1979. — С. 82.

144.          Русская этимология : метод. указания по спецсеминару для студ. филол. фак. — Свердловск : Урал. гос. ун-т, 1979. — 12 с.

145.          Семь названий на карте Урала. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1979. — 128 с.

146.          Тюркская субстратная топонимия на территории Среднего Урала (к постановке вопроса) // Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий : тез. докл. обл. конф. — Омск, 1979. — С. 251–253.

147.          Язык земли : краткий словарь географических названий Урала : Р–Я // Уральский следопыт. — 1979. — № 2–3; 5–7.

148.          [Ред.] Вопр. ономастики. — Свердловск, 1979. — Вып. 13. — 125 с.

1980

149.          Географические названия Урала : краткий топоним. словарь. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1980. — 318 с.

150.          Из топонимических этюдов: Большой Шопом и Целомя. Уй, Ай и Таганай // Рифей : урал. лит.-краевед. сб. — Челябинск : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1980. — С. 267–274.

151.          Изучение географических названий Урала // Пятые Уральские Бирюковские чтения : краткие тез. докл. и сообщ. — Челябинск, 1980. — С. 72–74.

152.          К интерпретации звукового соответствия гр (хр) — вр в субстратной топонимии Русского Севера // Лексика и фразеология севернорусских говоров. — Вологда, 1980. — С. 153–154.

153.          Об одной фонетической особенности древних саамских диалектов Заволочья // Études Finno-Ougriennes. — Budapest, 1980. — Т. 14. — Р. 41–43.

154.          The mythological and historical components of Mansi toponymy // Congressus Quintus Internationalis Fenno-Ugristarum. — Turku, 1980. — Pars 2. — P. 148.

155.          [Ред.] Вопр. ономастики: собственные имена в системе языка. — Свердловск, 1980. — Вып. 14. — 160 с.

1981

156.          Две этимологии: Русск. диал. тиха. Русск. диал. шихан // Этимол. исследования. — Свердловск, 1981. — Вып. 2. — С. 63–65.

157.          Таинственный Гатоумбай // Уральский следопыт. — 1981. — № 9. — С. 75–77.

158.          [Ред.] Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. 3 : О–П. — Свердловск, 1981. — 127 с.

159.          [Ред.] Этимол. исследования. — Свердловск, 1981. — Вып. 2. — 173 с.

1982

160.          К вопросу о западных границах первоначального расселения манси по данным топонимии // Ономастика европейского Севера СССР. — Мурманск, 1982. — С. 49–58.

161.          [Рец. на кн.:] Попов А. И. Следы времен минувших. Из истории географических названий Ленинградской, Псковской и Новгородской областей. — Л. : Наука, 1981. — 206 с. // Вопр. языкознания. — 1982. — № 3. — С. 119–122.

162.          Старорусские топонимы на севере Урала // Топонимия северо-запада СССР и проблемы ее изучения в высшей и средней школе : тез. докл. и сообщ. — Череповец, 1982. — С. 22–23.

163.          [Ред.] Вопр. ономастики : межвуз. сб. науч. тр. — Свердловск, 1982. — Вып. 15. — 149 с.

1983

164.          Методические указания к спецсеминару «Основы этимологии» (проблематика и литература). — Свердловск : Урал. гос. ун-т, 1983. — 11 с. (В соавт. с О. В. Востриковым, М. Э. Рут).

165.          Методические указания по сбору и обработке топонимии. — Свердловск : Урал. гос. ун-т, 1983. — 24 с. (В соавт. с О. В. Востриковым, С. А. Леушиной, С. М. Стрельниковым).

166.          Об одном фонетическом явлении в субстратной топонимии Урала // Актуальные проблемы диалектологии и исторической лексикологии русского языка : тез. докл. и сообщ. Вологда, 24–26 мая 1983 г. — Вологда, 1983. — С. 202.

167.          От Колпака до Вишневых гор // Уральский следопыт. — 1983. — № 8. — С. 50–53.

168.          Труды геологов-первопроходцев и изучение географических названий Урала // Методы топоним. исследований : сб. науч. тр. — Свердловск, 1983. — С. 105–110. (Вопр. ономастики ; вып. 16).

169.          [Ред.] Методические указания по сбору и обработке топонимии / сост. О. В. Востриков, С. А. Леушина, А. К. Матвеев и др. — Свердловск, 1983. — 24 с.

170.          [Ред.] Методы топоним. исследований : сб. науч. тр. — Свердловск, 1983. — 135 с. (Вопр. ономастики ; вып. 16).

171.          [Ред.] Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. 4 : П. — Свердловск, 1983. — 136 с.

1984

172.          Воспоминания о названиях // Уральский следопыт. — 1984. — № 9. — С. 30–32.

173.          Духовная культура Урала : программа исследований на 1986–1990 гг. / Урал. гос. ун-т. — Свердловск, 1984. — 66 с. Разд. 1 : Общие положения. С. 3–6 ; Разд. 5.4 : Языки и диалекты. — С. 62–66.

174.          Еще об этимологии этнонима зырянин // Этимол. исследования : сб. науч. тр. — Свердловск, 1984. — Вып. 3. — С. 79–90.

175.          Методические указания к спецсеминару «Основы ономастики» (проблематика и литература). — Свердловск : Урал. гос. ун-т, 1984. — 30 с. (В соавт. с Т. Н. Дмитриевой, М. Э. Рут).

176.          От Пай-Хоя до Мугоджар: названия уральских хребтов и гор. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1984. — 27 с.

177.          К интерпретации одной условной топонимической системы // Международный симпозиум по проблемам этимологии, исторической лексикологии и лексикографии, Москва, 21–26 мая 1984 г. : тез. докл. — М., 1984. — С. 25–26.

178.          Язык гор // Уральский следопыт. — 1984. — № 10. — С. 72–75.

179.          [Ред.] Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. 5 : П–С. — Свердловск, 1984. — 141 с.

180.          [Ред.] Этимол. исследования : сб. науч. тр. — Свердловск, 1984. — Вып. 3. — 170 с.

1985

181.          Вверх по реке забвения // Уральский следопыт. — 1985.  — № 8. — С. 64–69.

182.          К составлению формализованной картотеки топонимов Свердловской области // Топонимия Урала и севера европейской части СССР : сб. науч. тр. — Свердловск, 1985. — С. 5–11. (Вопр. ономастики ; вып. 17).

183.          Топонимия Урала : учеб. пособие. — Свердловск, 1985. — 77 с.

184.          Что читать о географических названиях Урала : краткий библиогр. указ. / отв. ред. Е. А. Рябоконь. — Свердловск : Урал. гос. ун-т, 1985. — 24 с. (В соавт. с Л. А. Блиновой).

185.          On the study of the ancient substratum in the toponymy of North Urals // Шестой Междунар. конгресс финно-угроведов. Сыктывкар, 24–30 июля 1985 г. : тез. докл. — Сыктывкар, 1985. — Т. 2 : Языкознание. — С. 161.

186.          [Ред.] Духовная культура Урала : планы-проспекты популярных лекций / сост. Н. П. Архипова, В. Т. Ковалева, В. А. Борзунов и др. — Свердловск, 1985. — 44 с.

187.          [Ред.] Топонимия Урала и севера европейской части СССР : сб. науч. тр. — Свердловск, 1985. — 174 с. (Вопр. ономастики ; вып. 17).

1986

188.          К изучению орографической терминологии в русских говорах Северного Урала // Севернорусские говоры в иноязычном окружении : межвуз. сб. науч. тр. — Сыктывкар, 1986. — С. 58–68.

189.          К интерпретации одной условной топонимической системы // Этимология, 1984. — М., 1986. — С. 132–136.

190.          Методы топонимических исследований : учеб. пособие. — Свердловск, 1986. — 101 с.

191.          [Рец. на кн.:] Омельчук А. К. К неведомым вершинам. Из истории исследования Полярного Урала. Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1985 // Урал. — 1986. — № 4. — С. 184–185.

192.          Русский Север // Уральский следопыт. — 1986. — № 6. — С. 61–65.

193.          Следы древних контактов с ненцами в топонимии обских угров // Проблемы филологии Западной Сибири и Урала : тез. докл. обл. конф., посвящ. 400-летию образования первого в Сибири русского города Тюмени, 2–4 октября 1986 г. — Тюмень, 1986. — С. 1.

194.          Топонимия Урала : комплексная программа «Духовная культура Урала» на 1986–2000 гг. / Урал. гос. ун-т. — Свердловск, 1986. —12 с.

1987

195.          Актуальные вопросы сбора и изучения топонимии народов Тюменского Севера // XVII Всесоюз. финно-угор. конф. : Языкознание : тез. докл. — Устинов, 1987. — С. 149–150.

196.          Архаическая русская топонимия на северо-востоке европейской части СССР // Вопр. языкознания. — 1987. — № 2. — С. 66–76.

197.          Географические названия Урала : краткий топоним. словарь. — 2-е изд., перераб. и доп. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1987. — 208 с.

198.          Русский Север // Уральский следопыт. — 1987. — № 1. — С. 56–59.

199.          Топонимические древности. 1. Топонимия и освоение окружающего мира. 2. К изучению древнего субстрата в саамском языке. 3. О древнем субстрате в топонимии Уральского Севера // Формирование и развитие топонимии : сб. науч. тр. — Свердловск, 1987. — С. 4–28. (Вопр. ономастики ; вып. 18).

200.          Юмбура — Ямбура — Ямбург // Уральский следопыт. — 1987. — № 10. — С. 64–65.

201.          [Ред.] Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. 6 : С–X. — Свердловск : Изд-во Урал. ун-та, 1987. — 157 с.

202.          [Ред.] Формирование и развитие топонимии : сб. науч. тр. — Свердловск, 1987. — 151 с. (Вопр. ономастики ; вып. 18).

1988

203.          Географические названия Тюменского Севера (к составлению топонимического словаря) // Восьмые Бирюковские чтения : тез. докл. — Челябинск, 1988. — С. 342–343.

204.          К составлению топонимических словарей // Методология и методика историко-словарных исследований, историческое изучение славянских языков, славянской письменности и культуры : к 175-летию со дня рождения акад. И. И. Срезневского, 26–29 января 1988 г. : тез. докл. всесоюз. конф. — Л., 1988. — С. 46–47.

205. Лексические параллели между диалектами белозерских и кильдинских саамов (по данным топонимии) // Этимол. исследования : сб. науч. тр. — Свердловск, 1988. — Вып. 4. — С. 23–27. (В соавт. с С. М. Стрельниковым).

206.          Северные этюды. I. Из топонимики Арктики. II. К этимологии и семантике диалектного географического термина спой // Этимол. исследования : сб. науч. тр. — Свердловск, 1988. — Вып. 4. — С. 8–17.

207.          [Ред.] Словарь русских говоров Среднего Урала. Т. 7 : Ц–Я. — Свердловск : Изд-во Урал. ун-та, 1988. — 189 с.

208.          [Ред.] Этимологические исследования : сб. науч. тр. — Свердловск, 1988. — Вып. 4. — 134 с.

1989

209.          Народная топонимия и ее отражение на карте // Исторические названия — памятники культуры : тез. докл. всесоюз. науч.-практ. конф. 17–20 апреля 1989 г. — М., 1989. — С. 51–52.

210.          Русский Север // Уральский следопыт. — 1989. — № 2. — С. 70–72.

211.          Современная топонимия и проблемы ее лексикографического описания // Уральский лексикографический сборник. — Свердловск, 1989. — С. 75–83.

212.          Субстратная микротопонимия как объект комплексного регионального исследования // Вопр. языкознания. — 1989. — № 1. — С. 77–85.

213.          Финно-угро-самодийская топонимия на территории СССР как объект лингвистического исследования // Вопр. финно-угорской ономастики : сб. ст. — Ижевск, 1989. — С. 5–18.

214.          [Ред.] Уральский лексикографический сборник. — Свердловск, 1989. — 156 с. (Совместно с Е. Н. Поляковой).

1990

215.          Вершины Каменного Пояса: названия гор Урала.  — 2-е изд., перераб. и доп. — Челябинск : Юж.-Урал. кн. изд-во, 1990. — 288 с.

216.          К лингвоэтнической идентификации финно-угорской субстратной топонимии // Uralo-Indogermanica: балто-славянские языки и проблема урало-индоевропейских связей : материалы 3-й балто-славян. конф. 18–22 июня 1990 г. — М., 1990. — Ч. 1. — С. 12–15.

217.          Пропавшая вершина // Уральский следопыт. — 1990. — № 2. — С. 57.

1991

218.          В роли создателя топонимов // Номинация в ономастике : сб. науч. тр. — Свердловск, 1991.  — С. 13–27. (Вопр. ономастики ; вып. 19).

219.          К этимологии топоформанта -мор в гидронимах Хырмор и Хузьмор // Этимол. исследования : сб. науч. тр. — Екатеринбург, 1991. — Вып. 5. — С. 31–35.

220.          Некоторые соображения относительно уральской прародины // Проблемы происхождения народов уральской языковой семьи : тез. докл. семинара. — Ижевск, 1991. — С. 9–11.

221.          Новые данные о коми-зырянских заимствованиях в говорах Русского Севера // Русская диалектная этимология : тез. межвуз. науч. конф. 10–12 октября 1991 г. — Свердловск, 1991. — С. 25.

222.          [Ред.] Методические указания по сбору и обработке топонимии / сост. Е. Л. Березович, М. Л. Гусельникова. — Екатеринбург, 1991. — 65 с.

223.          [Ред.] Этимол. исследования : сб. науч. тр. — Екатеринбург, 1991. — Вып. 5. — 164 с.

1992

224.          Вверх по реке забвения : рассказы о географических названиях. — Свердловск : Сред.-Урал. кн. изд-во, 1992. — 176 с.

225.          Названия с основой коне- в топонимии Русского Севера // Этимология, 1988–1990 : сб. науч. тр. — М., 1992. — С. 114–119.

226.          Охота за именем // Уральский следопыт. — 1992. — № 5–6. — С. 20–21.

227.          [Ред.] Рут М. Э. Образная номинация в русском языке. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1992. — 147 с.

1993

228.          Рассказы о названиях: Вага. Заволочье. Лача. Лешуконское // Уральский следопыт. — 1993. — № 2. — С. 29–30.

229.          Следы былых контактов с ненцами в мансийской топонимии // Язык и прошлое народа : сб. науч. тр. — Екатеринбург, 1993. — С. 27–36.

230.          Субстрат и заимствование в топонимии // Вопр. языкознания. — 1993. — № 3. — С. 86–95.

231.          [Ред.] Язык и прошлое народа : сб. науч. тр. — Екатеринбург, 1993. — 204 с.

1994

232.          Гидронимический ареал -им, -ым на правобережье Оби и некоторые вопросы древней истории Западной Сибири // Сургут, Сибирь, Россия : тез. докл. междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 400-летию г. Сургута. 22–25 марта 1994. — Екатеринбург, 1994. — С. 104–106.

1995

233.          Апеллятивные заимствования и стратификация субстратных топонимов // Вопр. языкознания. — 1995. — № 2. — С. 29–42.

234.          Гортанная смычка в русских говорах Припелымья // Ежегодник научно-исследовательского института русской культуры, 1994. — Екатеринбург, 1995. — С. 95–100.

235.          К проблеме древних миграций уральских народов // Аборигены Сибири: проблемы изучения исчезающих языков и культур : тез. междунар. науч. конф. Новосибирск (Академгородок), 26–30 июня 1995 г. — Новосибирск, 1995. — Т. 1 : Филология. — С. 14–17.

236.          Костромское Андоба (к мерянской этимологии) // Вопр. региональной лексикологии и ономастики : межвуз. сб. статей, посвящ. семидесятилетию проф. Ю. И. Чайкиной. — Вологда, 1995. — С. 81–86.

237.          «Словарь говоров Русского Севера» и некоторые вопросы диалектной лексикографии // Изв. Урал. ун-та. —1995. — № 4. — С. 46–50.

238. [Ред.] Ежегодник научно-исследовательского института русской культуры, 1994. — Екатеринбург, 1995. — 139 с.

1996

238.          К лексикографическому описанию финно-угро-самодийских заимствований в говорах Русского Севера // Русская диалектная этимология : тез. докл. Второго науч. совещ. 17–19 апреля 1996 г. — Екатеринбург : УрГУ, 1996. — С. 31–33.

239.          Материалы для словаря финно-угро-самодийских заимствований в говорах Русского Севера // Этимол. исследования : материалы I–II науч. совещ. по русской диалектной этимологии. Екатеринбург, 10–12 октября 1991 г., 17–19 апреля 1996 г. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1996. — Вып. 6. — С. 211–254.

240.          Новые данные о ненецких заимствованиях в севернорусских говорах // Этимол. исследования : материалы I–II науч. совещ. по русской диалектной этимологии. Екатеринбург, 10–12 октября 1991 г., 17–19 апреля 1996 г. — Екатеринбург : Урал. гос. ун-т, 1996. — Вып. 6. — С. 73–80.

241.          Субстратная топонимия Русского Севера и мерянская проблема // Вопр. языкознания. — 1996. — № 1. — С. 3–23.

242.          [Ред.] Словарь русских говоров Среднего Урала : дополнения. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1996. — 580 с.

243.          [Ред.] Этимологические исследования : материалы I–II науч. совещ. по русской диалектной этимологии. Екатеринбург, 10–12 октября 1991 г., 17–19 апреля 1996 г. — Екатеринбург : Урал. гос. ун-т, 1996. — Вып. 6. — 274 с.

1997

244.          Географические названия Тюменского Севера : краткий топоним. словарь. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1997. — 192 с.

245.          К лингвоэтнической идентификации финно-угорской субстратной топонимии // Балто-славянские исследования, 1988–1996. — М. : Наука, 1997. — С. 30–39.

246.          К проблеме расселения летописной мери // Изв. Урал. гос. ун-та. — № 7. — Сер. Гуманитар. науки. — 1997. — Вып. 1. — С. 5–17.

247.          Мерянская проблема и пути ее решения // Традиционная культура финно-угров и соседних народов: проблемы комплексного изучения : тез. докл. междунар. симп. Петрозаводск, 9–12 февраля 1997 г. — Петрозаводск, 1997. — С. 45–47.

248.          Синие камни Поважья // Уральский следопыт. — 1997. — № 8–9. — С. 11–13.

249.          [Ред.] Ежегодник научно-исследовательского Института русской культуры Уральского государственного университета, 1995–1996. — Екатеринбург : УрГУ, 1997. — 180 с.

250.          [Ред.] Изв. Урал. гос. ун-та. — № 7. — Сер. Гуманитар. науки. — 1997. — Вып. 1. — 130 с.

1998

251.          К проблеме лингвистического изучения юго-восточной части Русского Севера // Ономастика и диалектная лексика. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1998. — Вып. 2. — С. 3–9.

252.          Мерянская топонимия на Русском Севере — фантом или феномен? // Вопр. языкознания. — 1998. — № 5. — С. 90–105.

253.          Программы специальных курсов для студентов филологического факультета : Происхождение славян и славянских языков. Методы исследования субстратной топонимии. Субстратная топонимия Русского Севера. Меря и мерянский язык. Топонимия Урала. Народы Урала и их языки: введение в региональную лингвистику. — Екатеринбург : УрГУ, 1998. — 28 с.

254.          Русская топонимия как источник сведений о древнем населении Севера // Проблемы русской лексикологии и лексикографии : тез. докл. межвуз. науч. конф. 13–15 октября 1998 г. — Вологда : Русь, 1998. — С. 53–55.

255.          [Ред.] Березович Е. Л. Топонимия Русского Севера: этнолингвистические исследования. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 1998. — 338 с.

256.          [Ред.] Голомидова М. В. Искусственная номинация в русском языке. — Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 1998. — 225 с.

1999

257.          Две топонимические аномалии на Русском Севере // Русская диалектная этимология : тез. докл. и сообщ. Третьего науч. совещ. 21–23 октября 1999 г. — Екатеринбург : УрГУ, 1999. — С. 41–42.

258.          Древнее население севера Европейской России. Опыт лингвоэтнической карты. I // Изв. Урал. ун-та. — № 13. — Сер. Гуманитар. науки. — 1999. — Вып. 2. — С. 80–88.

259.          К проблеме семантических корреляций между русской и субстратной топонимией // Языковая концепция регионального существования человека и этноса : тез. докл. науч.-практ. конф. — Барнаул, 1999. — С. 24–26.

260.          Материалы для «Словаря финно-угро-самодийских заимствований в говорах Русского Севера (Г–И)» // Ономастика и диалектная лексика : сб. науч. тр. — Екатеринбург : УрГУ, 1999. — Вып. 3. — С. 247–259. (В соавт. с Н. В. Кабининой, О. А. Теуш).

261.          Топонимические этимологии. XIII // Ономастика и диалектная лексика : сб. науч. тр. — Екатеринбург : УрГУ, 1999. — Вып. 3. — С. 40–52.

262.          Финно-угорский субстрат в русском языке: проблемы и перспективы // Русская народная культура и ее этнические истоки : Пошехонские чтения — 99, 1-й семинар. — М. : Современный писатель, 1999. — С. 14–16.

263.          «Язык Земли» как историко-культурное наследие // Развитие и культура мира: Стратегия и программы. Культурное наследие. V Всемирный конгресс ВФАК ЮНЕСКО. «На стыке континентов, на рубеже тысячелетий» : тез. выступлений участников круглого стола 9–13 июля 1999 г. — Екатеринбург, 1999. — С. 21–22.

264.          [Ред.] Изв. Урал. гос. ун-та. — № 13. — Сер. Гуманитар. науки. — 1999. — Вып. 2. — 152 с.

2000

265.          Географические названия Свердловской области : топоним. словарь. — Екатеринбург : Урал. лит. агентство, 2000. — 360 с.

266.          Конгора и Янгора // Финно-угорское наследие в русском языке. — Екатеринбург, 2000. — Вып. 1. — С. 156–158.

267.          Топонимические поиски. I // Финно-угорское наследие в русском языке. — Екатеринбург, 2000. — Вып. 1. — С. 5–20.

268.          Топонимические этимологии. XII // Этимология, 1997–1999. — М. : Наука, 2000. — С. 106–115.

269.          [Ред.] Березович Е. Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2000. — 532 с.

270.          [Ред.] Изв. Урал. гос. ун-та. — № 17. — Сер. Гуманитар. науки.— 2000. — Вып. 3. — 172 с.

271.          [Ред.] Финно-угорское наследие в русском языке : сб. науч. тр. — Екатеринбург, 2000. — Вып. 1. — 186 с.

2001

272.          Апология имени // Изв. Урал. ун-та. — № 21. — Сер. Проблемы образования, науки и культуры. — 2001. — Вып. 11. — С. 86–92.

273.          К происхождению обозначения озера в финских языках // Лингвокультурологические проблемы толерантности : тез. докл. междунар. науч. конф. Екатеринбург, 24–26 октября 2001 г. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001. — С. 362–364.

274.          Мерянская проблема и лингвистическое картографирование // Вопр. языкознания. — 2001. — № 5. — С. 32–59.

275.          Субстратная топонимия Русского Севера. Ч. 1. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001.— 346 с. + 7 карт.

276.          Топонимические поиски. II // Этимол. исследования : сб. науч. тр. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001. — Вып. 7. — С. 106–116.

277.          Топонимия Урала как памятник языка и истории // Изв. Урал. ун-та. — № 19. — Сер. Проблемы образования, науки и культуры. — 2001. — Вып. 10. — С. 7–11.

278.          [Ред.] Словарь говоров Русского Севера. Т. 1 : А–Б. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001. — 252 с.

279.          [Ред.] Этимологические исследования : сб. науч. тр.— Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2001. — Вып. 7. — 193 с.

2002

280.          Епрь и Вепрь // История русского слова: ономастика и специальная лексика Северной Руси. — Вологда : ВГПУ, 2002. — С. 140–145.

281.          Субстратные лимнонимы Русского Севера и происхождение названия озера в финских языках // Финно-угорское наследие в русском языке : сб. науч. тр. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2002. — Вып. 2. — С. 190–194.

282.          Финно-угорские заимствования в говорах Русского Севера. II // Финно-угорское наследие в русском языке : сб. науч. тр. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2002. — Вып. 2. — С. 44–49.

283.          Целенаправленный поиск лексических заимствований и некоторые вопросы их интерпретации // Русская диалектная этимология : материалы IV Междунар. науч. конф., Екатеринбург, 22–24 октября 2002 г. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2002. — С. 41–43.

284.          [Рец. на кн.:] Плотников С. В. Знакомые потоки: географические названия и имена первых жителей Юргамышского района Курганской области. Юргамыш, 2001 // Вестн. Омск. ун-та. — № 3 (25). — Омск, 2002. — С. 142.

285.          [Ред.] Словарь говоров Русского Севера. Т. 2 : В. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2002.— 292 с.

286.          [Ред.] Финно-угорское наследие в русском языке : сб. науч. тр.— Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2002. — Вып. 2. — 241 с.

2003

287.          К ареальной специфике некоторых субстратных топооснов саамского происхождения // Этимол. исследования : сб. науч. тр. — Екатеринбург : УрГУ, 2003. — Вып. 8. — С. 121–129.

288.          Основа челм- и ее корреляты в субстратной топонимии Русского Севера // Прибалтийско-финское языкознание : сб. ст., посвящ. 80-летию Г. М. Керта. — Петрозаводск, 2003. — С. 38–44.

289.          Субстратные топонимы с формантом -конда в Поважье // Этимология, 2000–2002. — М. : Наука, 2003. — С. 126–134.

2004

290.          Апология имени // Вопр. ономастики. — 2004. — № 1. — С. 7–17.

291.          К этимологии русского диалектного слова вашкал «уклейка» // Проблемы современной русской диалектологии : тез. докл. междунар. конф., 23–25 марта 2004 г. — М. : ИРЯ РАН, 2004. — С. 48–55.

292.          Собственно русская топонимия как источник сведений о древнем населении Севера Европейской части России // Изв. Урал. ун-та. — № 33. — Сер. Гуманитарные науки. — 2004. — Вып. 8.— С. 5–11.

293.          Субстратная топонимия Русского Севера. Ч. 2. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2004.— 369 с. + 32 карты.

294.          Топонимические этимологии. XIV // Ономастика и диалектная лексика. — Екатеринбург : УрГУ, 2003. — Вып. 4. — С. 3–9.

295.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2004. — № 1. — 195 с.

296.          [Ред.] Материалы для словаря финно-угро-самодийских заимствований в говорах Русского Севера. — Екатеринбург, 2004. — Вып. 1 : А–И. — 142 с.

2005

297.          К изучению прибалтийско-финской топонимии на территории исторических мерянских земель // Ономастика в кругу гуманитарных наук : материалы междунар. науч. конф. Екатеринбург, 20–23 сентября 2005 г. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2005. — С. 60–61.

298.          Ономастика и ономатология: терминологический этюд // Вопр. ономастики. — 2005. — № 2. — С. 5–10.

299.          Субстратная финно-угорская топонимия на Севере Европейской России // Congressus decimus internationalis fenno-ugristarum, Joshkar-Ola 15.08–21.08.2005. — Joshkar-Ola, 2005. — Pars I : Orationes plaenariae. — P. 129–145.

300.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2005. — № 2. — 195 с.

301.          [Ред.] Дмитриева Т. Н. Топонимия бассейна реки Казым. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2005. — 580 с.

302.          [Ред.] Словарь говоров Русского Севера. Т. 3 : Г–Ж. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2005.— 388 с.

2006

303.          К изучению «темных» лексических заимствований в говорах Русского Севера: варахта и барас // Ad fontes verborum: исследования по этимологии и исторической семантике : к 70-летию Жанны Жановны Варбот. — М. : Индрик, 2006. — С. 208–215.

304.          Ономатология. — М. : Наука, 2006. — 292 с.

305.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2006. — № 3. — 163 с.

2007

306.          К проблеме классификации языков субстратной топонимии Русского Севера // Вопр. ономастики. — 2007. — № 4. — С. 14–28.

307.          Мерянские ойконимы с топоформантом -(V)дом и проблема каритивных топонимов // Этимология, 2003–2005. — М., 2007. — С. 136–142.

308.          Субстратная топонимия Русского Севера. Ч. 3. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2007.— 296 с.

309.          Saami Substrate Toponimy in Northern Russia // Onomastica Uralica. 4 : Borrowing of Place Names in the Uralian Languages / еd. by R. L. Pitkänen, J. Saarikivi. Debrecen ; Helsinki, 2007. — P. 129–139.

310.          [Ред.] Лабунец Н. В. Русская географическая терминология в ситуации языкового контакта. — Тюмень : Изд-во Тюмен. ун-та, 2007. — 180 с.

311.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2007. — № 4. — 195 с.

2008

312.          Географические названия Урала : топоним. словарь. — Екатеринбург : Сократ, 2008. — 252 с.

313.          [Рец.] Дьёни Г. Протовенгры на Урале в первом тысячелетии нашей эры в российской и венгерской историографии : дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2007. 254 с. // Вопр. ономастики. — 2008. — № 5.— С. 188–191.

314.          [Ред.] Рут М. Э. Образная номинация в русской ономастике. — М. : Изд-во ЛКИ, 2008. — 192 с.

315.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2008. — № 5. — 206 с.

316.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2008. — № 6. — 192 с.

2009

317.          Мансийская топонимия как историко-этнографический феномен // Этнолингвистика. Ономастика. Этимология : материалы междунар. науч. конф. Екатеринбург, 8–12 сентября 2009 г. — Екатеринбург, 2009. — С. 168–169.

318.          Тенденции и практики в современной российской урбономинации // Вопр. ономастики. — 2009. — № 7. — С. 100–105.

319.          [Ред.] Березович Е. Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте: пространство и человек. — М. : ЛИБРОКОМ, 2009. — 328 с.

320.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2009. — № 7. — 147 с.

321.          [Ред.] Словарь говоров Русского Севера. Т. 4 : З–И. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2009. — 358 с.

2010

322.          Основа шим- ‘черный’ в финно-угорской субстратной топонимии // Ad fontes. Księga jubileuszowa ofiarowana profesor Oldze T. Mołczanowej / pod red. E. Komorowskiej i P. Kamińskiej. Szczecin, 2010. S. 269–276.

322.          Субъективные факторы и лженаука в топонимических исследованиях // Вопр. ономастики. — 2010. — № 1 (8). — С. 110–117.

323.          [Ред.] Березович Е. Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте: мифопоэтический образ пространства. — 2-е изд., испр. и доп. — М. : КомКнига, 2010. — 240 с.

324.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2010. — № 1 (8). — 178 с.

325.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2010. — № 2 (9). — 196 с.

2011

326.          Материалы по мансийской топонимии горной части Северного Урала / отв. ред. Т. Н. Дмитриева. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2011. — 260 с. (Тр. топонимической экспедиции).

327.          [Ред.] Вопр. ономастики. — 2011. — № 1 (10). — 232 с.

328.          [Ред.] Кабинина Н. В. Субстратная топонимия Архангельского Поморья. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2011. — 342 с. (Тр. топонимической экспедиции).

329.          [Ред.] Словарь говоров Русского Севера. Т. 5 : Ка –Коняшка. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2011. — 316 с.

2015

330.          Субстратная топонимия Русского Севера. Ч. 4 : Топонимия мерянского типа / сост., науч. ред. О. В. Смирнов. — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2015. — 313 с., ил., 21 карта.

советский и российский лингвист, специалист в области уральской и северорусской диалектной лексики и субстратной топонимики. Занимался также этимологией, ономастикой, финно-угроведением, теорией языковых контактов. Член-корреспондент РАН с 7 декабря 1991 года по секции гуманитарных и общественных наук (языкознание). Профессор УрГУ им. А. М. Горького (Екатеринбург), основатель уральской ономастической школы. 8 июля 1926 — 9 октября 2010

Приглашение к поиску
Автор:
Матвеев Александр
  Архив журнала  Выпуски 1973  Выпуск 01.1973

Любители природы знают о могучей горе Отортен, величественной вершине Северного Урала, которая возвышается там, где сходятся границы Свердловской, Пермской, Тюменской областей и Коми АССР. Много раз и автору этих строк приходилось любоваться зубчатым гребнем Отортена да и подниматься на эту вершину. И казалось, что она, господствующая над окружающими горами, по справедливости заслужила свое название, так как мансийское слово отыр значит «богатырь», «герой».
Но как же все сотрудники нашей экспедиции были поражены, когда узнали, что местные жители — манси — только улыбаются, узнав о таком толковании названия, что этот топоним появился в результате… грубой ошибки составителей карты. Гору Отортен манси называют Лунт-Хусап-Сяхл, то есть «Гора гусиного гнезда (коробки)». Название это дано потому, что юго-восточные склоны горы круто обрываются к Лозьвинскому озерку, из которого берет начало река Лозьва. Мансийская легенда рассказывает, что во время всемирного потопа здесь, а озерке у высокой горы, нашел спасение гусь. А откуда появилось наименование Отортен? Оказывается, это искаженное название совсем другой вершины Вот-Тартан-Сяхл («Гора, с которой дует ветер»),

Язык земли
Автор:
Матвеев Александр
  Архив журнала  Выпуски 1978  Выпуск 09.1978

Краткий словарь географических названий Урала
продолжение, Начало

ЛАБЫТНАНГИ
Железнодорожная станция, пристань и город (с1975 года) на левом берегу Оби, напротив города Салехарда (Ямало-Ненецкий автономный округ). Из хантыйского лапыт — «семь» и нангк — «лиственница», то есть «Семь лиственниц»

ЛЕВШИНО
Железнодорожная станция, порт на Каме в устье Чусовой и поселок, в настоящее время слившийся с городом Пермь. Здесь в конце XVI века жил перевозчик-левша, у которого, по преданию, не было правой руки. Отсюда — и название.

ЛИКИНО
поселок в Гаринском районе Свердловской области на правом берегу Лозьвы в устье речки Ликиной. Видимо, по названию реки, образованному от личного имени Лика, уменьшительного от Поликарп. Источником могли послужить и другие имена: Гликерий и Феликс, Поликарпия и Еликонида. И. Лепехин в своем дневнике упоминает село Ликино под Владимиром.

ЛОБВА
левый приток Ляли и на нем одноименный рабочий поселок Новолялинского района Свердловской области. Очевидно, из Лопва. Для сравнения приведем название реки Лопва в Коми-Пермяцком автономном округе (правый приток Косы). Топоним состоит из коми-пермяцких слов а о п — «древесный хлам, сор в реке» и ва — «вода». К этой же группе названий, вероятно, относится Лопья (левый приток Южной Кельтмы в Коми-Пермяцком автономном округе), где окончание я -— русская переработка коми^ ю — «река» (сравните Лопью, левый приток Вычегды в Коми АССР).

ЛОЗЬВА
река на севере Свердловской области, левая составляющая Тавды. В памятниках письменности упоминается с конца XVI века в форме Лозва, такое название сохранялось вплоть до начала текущего столетия.

Уже давно объясняют из коми-пермяцких слов лоз — «синий», «голубой « и ва — «вода», то есть — «Синяя вода» или «Голубая вода». В верхнем течении Лозьва — типичная горная река с чистой, прозрачной водой, что и позволяет понять мотив наименования. Все осложняет мансийское название Лозьвы — Лусум, или Луссум, которое невозможно оторвать от коми-пермяцкого слова.

Сами манси не могут перевести это название. Кроме того, есть еще Висум (Ушма) и Томпусум (Северная Тошемка) — названия притоков Лозьвы, для которых в мансийском языке тоже нет убедительного толкования.

Возможно, что все эти названия — домансийские, и тогда коми-пермяцкое слово надо считать народно-этимологическим приспособлением непонятного мансийского Лусум (Луссум) к коми-пермяцкому языку.

Есть, однако, и другой путь: мансийское лус — «небольшое травянистое озерцо среди болота», у м —- словообразовательный суффикс прилагательных. Может быть, манси забыли первоначальный смысл названия? Сила этой версии в. том, что Лозьва берет начало из небольшого озерка Лусум-талях-тур —- «Озеро в вершине Лозьвы».

ЛОПСИЯ
левый приток Северной Сосьвы (Ханты.-Мансийский ав тономный округ). Из мансийского лопси — «лесной завал на реке» и я — «река».

ЛУЗА
левый приток Кожвы, впадающий в Печору с левой же стороны (Коми АССР). Название явно связано с русским Севером, где есть большая река Луза, приток Юга, которая протекает по Коми АССР, Кировской и Вологодской областям, и еще одна река Луза на северо-западе Архангельской области.

В саамском языке лусс (вторая основа луз) — «семга». Известно, что в притоках Печоры, Северной Двины, Онеги находятся нерестилища этой рыбы.

Возможно, сюда относится и Луссум — Лозьва (если оно домансийское), ведь один и тот же корень в разных языках мог обозначать различные виды лосося, например нельму, которая встречается в бассейне Тавды.

ЛУНЬЕВКА
рабочий поселок в Пермской области близ города Александровска. Ранее Луньевские, или Луньвенские, Копи. Угольное месторождение здесь было открыто в начале XIX века.

По названию реки Луньва (бассейн Яйвы), где коми-пермяцкое лун — «день», «полдень», «юг», ва — «вода», то есть «Полдневая (Южная) вода». Названия такого рода в коми топонимии обычны, сравните в Коми АССР Лунвож— «Южный приток».

ЛЫСЬВА
три реки в Пермской области (левый приток Чусовой, правый приток Камы, правый приток Обвы). На чусовской Лысьве в 1785 году был основан Лысьвенский чугуноплавильный и железоделательный завод. В 1926 году поселок при заводе был преобразован в город Лысьву.

В памятниках письменности название упоминается, начиная с XVI века, обычно в форме Лысва, В коми-пермяцком языке лыс — «хвоя», «хвойный», ва —«вода», следовательно, Лысва — «Хвойная вода», то есть «Река, протекающая по хвойным лесам». Есть река Лысва и в Коми АССР.

ЛЯГА
правый приток реки Ирбит (Свердловская область). От широко распространенного на Урале русского диалектного слова ляга — «низкое сырое место». В Коми АССР есть река Большая Ляга (правый приток Печоры ниже устья Илыча), а также правые притоки Илыча Ыджид-Ляга и Ичет-Ляга («Большая Ляга» и «Малая Ляга»), Все эти названия имеют в основе коми слово ляга —«дог», «ложбина», заимствованное из севернорусских говоров

ЛЯЛЯ
правый приток Сосьвы (Свердловская область). На реке поселок (раньше село) Старая Ляля и город Новая Ляля. В мансийском языке есть слова л я л ь — «противник», «враг», ляльт — «навстречу», «напротив». В родственном ему хантыйском языке ляль (в некоторых диалектах тять) — «воина», «войско», «враг».

Мансийское я —«река», поэтому структура названия понятна, но смысл его («Река врагов»?) загадочен.

ЛЯПИН
левый приток Северной Сосьвы (Ханты-Мансийский автономный округ). Река эта по-мансийски называется Сакв, по-коми-зырянски — Сыгва. Русские раньше наряду с Ляпина и Ляпин тоже называли ее Сыгва. В «Истории Сибири» Г. Ф. Миллера прямо написано: «оттуда на Сыгву или Ляпину». Название реки возникло путем переноса по смежности. Ляпином назывался городок обских угров, который находился на этой реке и был взят русскими в 1499 году во время знаменитого похода воевод Семена Курбского и Петра Ушатого за Урал. По Миллеру река Ляпина называлась по-вогульски Лопингсойм, а городок Ляпин — Лопынг-уш. Мансийское ус —«город», сойм —«ручей», а лопынг —«торфянистый» (В. Н. Чернецов). Русекие вполне могли превратить Лопынг в Ляпин, вопрос только в том, насколько точны данные Миллера. Интересно, что Е. И. Ромбандеева мансийское название одного из поселений на реке Ляпин — Лопмус (Ломбовож)  переводит, как «Город на речке Лопынг».

Нижнего Тагила и горы Магнитные между городами Ревда и Первоуральск (Свердловская область), по которым назван поселок Магнитка в черте города Первоуральска.

МАГНИТОГОРСК
город на восточном склоне Южного Урала на реке Урал (Челябинская область). Возник в 1929—1931 годах при строительстве Магнитогорского металлургического комбината. Город и комбинат названы по горе Магнитной, которая содержит богатые залежи железной руды — магнитного железняка.  На Урале есть еще гора Магнитная (иначе называется Высокой) близ Нижнего Тагила и горы Магнитные между городами Ревда и Первоуральск (Свердловская область), по которым назван поселок Магнитка в

черте города Первоуральска.

МАИКОР
рабочий поселок на правом берегу Камского водохранилища в Пермской области. Населенный пункт с этим названием упоминается в переписной книге М. Кайсарова 1623—1624 годов.

А. С. Кривощекова-Гантман считает, что Май — древнепермское личное имя, связанное с нарицательным мой — «бобр». Поскольку кор — «городок», можно перевести «Городок Мая», или «Бобровый город». Трудно только объяснить, как Мойкор превратился в Майкор.

Есть и другой путь. Недалеко от Майкора в Каму впадают реки Северный и Полуденный Кондас. Название Кондас, возможно, заимствовано из тюркских источников, где тоже имело значение «бобр» (татарское кондыз). Это как будто бы подтверждает, что основа май может быть связана с коми-пермяцким мой — «бобр». Но в е скрывается ли в основе май тюркское слово? Например, май — «жир», «сало», а переносно в некоторых тюркских языках, в частности в казахском, — «священный».

МАНАРАГА
одна из самых выских гор Приполярного Урала в верховьях реки Косью (1820 метров). Объяснение названия находим в книге Э. Гофмана «Северный Урал и береговой хребет Пай-Хой»: «Извилина долины открыла перед нами боковой вид на Манарагу, и тогда ее гвоздеобразный шпиц явился необыкновенною зубчатою вершиною. По этой вершине гора получила свое самоедское имя, которое по истолкованию нашего переводчика значит «Медвежья лапа». В книге есть и рисунок гребня Манараги, действительно напоминающего лапу медведя.

Перевод почти точен: ненецкое мана — «передняя лапа медведя», раха — суффикс уподобления, который лучше всего переводить словом «подобный», следовательно, Манарага — «Подобная медвежьей лапе».

МАНЬЯ
название многих рек в предгорьях Северного Зауралья (Тюменская область). Наиболее известны левый приток Северной Сосьвы в ее верхнем течении (в устье поселок геологов Усть-Манья) и правый приток Ляпина, Маленьких речек с этим названием множество: только в Лозьву на территории Свердловской области впадает три Маньи.

Мансийское мань — «малый», я — «река», значит, Манья — «Малая река».

В низовьях Северной Сосьвы около Игрима есть большое озеро Маньтур — «Малое озеро». Таким образом, среди малых рек и озер есть и значительные — все познается в сравнении.

МАСИМ
(по-башкирски Мясем), высокая гора в южной Башкирии (1039 метров) в верхнем течении Белой.

В башкирском народном эпосе фигурирует Мясемхан, или Мясем-бай, персонаж обычно отрицательный, злодей и угнетатель подданных. Поскольку ставка этого феодала находилась в верхнем течении Белой, о чем говорится в предании «Кара Юрга», есть основания связывать название горы Масим с антропонимом Мясемхан (Мясембай).

МАХНЕВО
рабочий поселок в Апапаевском районе Свердловской области на реке Тагил, бывший районный центр. Есть еще деревня Махнева в Богдановичском районе Свердловской области и деревня Махнева в Соликамском районе Пермской области.

От производной формы личного имени Матвей—Махно. Такие формы есть и от других имен: Григорий— Грихно, Александр — Сахно, Юрий — Юхно, Яков — Яхно и т. п.

МАЯК
гора около Оренбурга,

МАЯКСКАЯ (МАЯКИ)

гора на тракте Свердловск — Красноуфимск западнее Бисёрти, МАЯЧНАЯ, одна из вершин горы Магнитной у Магнитогорска, железнодорожная станция МАЯЧНАЯ на дороге Оренбург — Соль-Илецк, рабочий поселок МАЯЧНЫИ около города Кумертау в Башкирской АССР и многие другие подобные названия.

Всем хорошо известно, что маяки указывают путь судам, но откуда маяки в уральских лесах и степях? Оказывается, маяками издавна называют и специально поставленные знаки (шест, столб, земляная насыпь, куча камней) и сторожевые вышки, используемые для самых разных целей, причем не только на берегу моря, но и вдали от него. В последнее время маяками иногда называют и триангуляционные знаки. Наконец, появились названия, связанные с революционной символикой. Потому и много таких топонимов в наших краях.

МАЯН
озеро на северо-востоке Челябинской области севернее Кунашака. В газете «Каменский рабочий» за 24 мая 1957 года А. Черноскутов рассказывает башкирскую легенду, записанную им в деревне Серкино Кунашакского района у старейшей жительницы Н. Г. Иркабаевой о красавице Маян, или Маянсылу, дочери Кусярхана, которая трагически погибла вместе со своим возлюбленным Кудый-курпесом. Они были похоронены на большом острове, а над могилой был насыпан курган. А. Черноскутов добавляет, что остров и курган действительно существуют.

Скорее всего, в основе легенды — попытка объяснить непонятное название озера, то есть легенда — обычный топонимический миф.

Само же название озера может иметь очень прозаический смысл: башкиро-татарское май — «жир», «сало», ан — суффикс существительного. Если это предположение верно, то название указывает, что здесь некогда добывали много рыбы или дичи.

МЕДНОГОРСК
город в Оренбургской области в отрогах Губерлинских гор. Возник в 1939 году, когда здесь началась разработка меднорудного месторождения и строительство медносерного комбината.

МЕНДЕЛЕЕВО
станция и поселок в Пермской области на железной дороге Пермь—Киров. В честь великого русского ученого-химика Дмитрия Ивановича Менделеева (1834—1907), который в 1899 году приезжал на Урал для изучения его производительных сил.

МИАСС
правый приток Исети. Протекает по Челябинской и Курганской областям. По реке назван город МИАСС в Челябинской области, село МИАССКОЕ к востоку от Челябинска, озера Большое и Малое МИАССОВО в верховьях река Миасс.

В 1773 году заводчику Лугинину было разрешено строить новый медеплавильный завод на реке Миасс близ открытых здесь медных рудников. Завод, построенный к 1777 году, назвали Петропавловско-Миасским, затем он стал именоваться просто Миасским заводом. В XIX веке здесь уже был крупный населенный пункт, развитию которого немало способствовало открытие крупных месторождений золота. Вскоре после революции (в 1926 году) Миасский-завод стал городом Миассом.

Название реки Миасс трудно для объяснения. В. В. Морозов в своей книге «Город в золотой долине» собрал разные версии происхождения этого топонима. Чего здесь только нет! И мансийское мил-яс — «глубоководное русло реки» и башкирское ми— «возьми» в сочетании с мансийским ас — «вода», то есть «возьми воду». Все это типичные кабинетные этимологии, далекие от правды.

Несколько лучше тюркская версия: мий — «топь»: «топкое место», асс (?) -— уменьшительный суффикс, то есть «Малая топь». Но и с этой этимологией не все в порядке: во-первых, мий в смысле «топкое место» характерно для языков среднеазиатских тюрков— казахов и киргизов, а татарское ми, башкирское мейе — «мозг»; во-вторых, долина Миасса совсем не настолько заболочена, чтобы это стало характерным признаком. И все-таки тюркская версия лучше, тем более что по-башкирски Миасс — Мейяс (сравните мейе).

Можно надеяться, что новые материалы позволят разгадать тайну этого слова.

МИНЬЯР
город на западе Челябинской области у впадения реки Миньяр в реку Сим. Поселение возникло во второй половине XVIII века, городом Миньяр стал в 1943 году.

Название реки можно разъяснить так: мин — «тысяча» (татаро-башкирское мен, казахское мыне, чувашское пин, древнетюркское минг), яр — «крутой берег», «обрыв» (татаро-башкирское). Следовательно, «Тысяча обрывов». Очевидцы утверждают, что эта красивая метафора-гипербола в своей основе верна: Миньяр течет среди крутых берегов и скал.

Метафоры такого рода в тюркской топонимии встречаются часто, например, в Казахстане: местность Мынбулак — «Тысяча ручьев»/ населенный пункт и группа озер в Павлодарской области Мынколь — «Тысяча озер», урочище в Гурьевской области Мынорпа — «Тысяча колодцев», населенный пункт в Кзыл-Ординской области Мыншокы —• «Тысяча вершин».

МИХАЙЛОВСК
город в Нижнесергинском районе Свердловской области (железнодорожная станция на дороге Бакал — Чусовая называется Михайловский завод). Расположен на реке Сарге близ ее впадения в Уфу. Михайловский железоделательный завод построен в 1805— 1808 годах московским купцом и промышленником  Михаилом Константиновичем Губиным. Как завод, так и поселок были названы по имени владельца — Михайловский завод. В 1961 году поселок Михайловский завод был переименован в город Михайловск.

МОЙВА (БОЛЬШАЯ МОЙВА)
левый приток камской Вшнеры, устье которого у северного конца хребта Тулымский Камень. В Большую Мойву впадает Малая Мойва. Из коми языка, где мой — «бобр», ва — «вода», то есть «Бобровая вода». По-мансийски эта река называется Муй. Мансийское название вторична

МОЛЕБНЫИ КАМЕНЬ
Горный хребет на Северном Урале в верховьях реки Вижай (приток Лозьвы). Наиболее значительные вершины — Ойкасяхл — «Старик-гора», Эква-сяхл — «Старуха-гора», Хусь-Ойка — «Старик-слуга».

Русское название хребта — калька (перевод) с’мансийского Ялпынг-Нёр — «Святой Урал», в полной форме Ялпынг-Нёр-Ойка — «Святой Старик Урал».

Таких «молебных» названий, которые указывают — на святые для древнего населения места, на Урале много: Молебная гора, река Молебка и село Молебка на реке Сылве в Пермской области, речка Молебка, впадающая с востока в Исетское озеро, и остров Молебный на Аятском озере в Свердловской области и т. п.

МОНЕТНЫЙ
рабочий поселок в Свердловской области на железнодорожной линии Свердловск — Егоршино.

В 1735 году в Екатеринбурге был открыт Монетный двор. К нему были приписаны леса и земли северо-восточнее города. Они стали называться Монетной дачей. Название это сохранилось и после упразднения Монетного двора в 1875 году.

По Монетной даче получили название железнодорожная станция Монетная, построенная в 1912 году, а затем и поселок Монетный (возник в 1927 году).

МОРЕИЗ
наиболее значительная гора на хребте Пай-Хой, который протянулся вдоль берега Карского моря (467 метров).

Коми-зырянский географический термин из— «гора», «хребет» — сразу наводит на мысль, что это название происходит не из языка ненцев, как следовало бы ожидать в этих местах, а из коми-зырянского языка. К тому же, по свидетельству Э. Гофмана, ненцы называют эту вершину Возаи-Пай (Седая Гора), или Вассаей-Пай, Вассаи-Пай (Гора Старцев). Очевидно, последняя форма и толкование ближе к истине, так как ненецкое слово вэсэй — «старик», «старый», а пэ (в записях также пае, пай) — «камень».

Происхождение названия неожиданно: как сообщает тот же Э. Гофман, местные коми-оленеводы называют эту вершину Море-Пай. Первая часть топонима — русское слово: «море», вторая — ненецкое пай — «гора», а в целом — коми-зырянский топоним. Таких гибридных названий на Приполярном Урале довольно много, так как здесь издавна происходили интенсивные контакты русских, коми-ижемцев и ненцев, развивалось двуязычие и многоязычие, особенно заметное у коми.

Почему же эта гора стала «Морской»? Оказывается, «с ее вершины видно море» (Э. Гофман).

Последний штрих в этой истории таков. Коми все-таки заменили за прошедшие со времени экспедиции Гофмана 100 с лишним лет ненецкий географический термин пай на «свой» термин из, и гора Море-Пай превратилась в Мореиз.

МРАМОРСКАЯ
Железнодорожная станция и поселок на дороге Свердловск — Челябинск, МРАМОРСКОЕ, село северо-восточнее города Полевского Свердловской области.

Месторождение мрамора известно здесь с XVIII века. В 1738 году началась добыча мрамора и возникло поселение — Мраморский завод.

МУГОДЖАРЫ
горный хребет в Актюбинской области на западе Казахской ССР, который считается южным окончанием Урала.

По мнению одних ученых, казахское слово мугоджары (точнее, мугаджар) означает «резкие уступы, расположенные на вершинах», другие связывают это название с тюркским племенем муган, которое жило в X—XI веках в Средней Азии и Закавказье. Из Муганджар (жар, джар — «обрыв», «скала») возникло Мугаджар (н выпало).

Происхождение слова Мугоджары еще больше затемняется тем, что капитан Николай Рычков, автор дневных записок путешествия в киргиз-кайсацкую степь, называет Мугоджары в своей книге Мугалджарскими горами.

МУРАВЬИНЫЙ КАМЕНЬ
Горный хребет на Северном Урале (северо-западная часть хребта Молебный Камень) к юго-западу от верховьев реки Вишеры (Пермская область).

Прозрачное, но совершенно загадочное название. По-мансийски этот хребет называется Хусь-Ойка — «Старик-слуга». В мифологии манси Хусь-Ойка — помощник и даже зять Ойкасяхл — «Старика-горы» и Эвка-сяхл — «Старухи-горы» (см. МОЛЕБНЫИ КАМЕНЬ) и не имеет никакого отношения к муравьям.

Возможно, произошла какая-то путаница при переводе названия на русский язык, поскольку слово «муравей» по-мансийски звучит довольно сходно хосуй, или хосвой.

МУРЗИНКА (МУРЗИНСКОЕ)
село в Пригородном районе Свердловской области на правом берегу реки Нейвы. Здесь в 1639—1640 годах была основана Мурзинская слобода, впоследствии село Мурзинское, которое широко известно по близлежащим месторождениям драгоценных и поделочных камней.

Как рассказывает историк Г. Ф. Миллер, в этих местах в XVI веке жил один татарский мурза (князь, наследственный старейшина), который, собрав значительное войско, оказал разведывательному отряду Ермака такое сопротивление, что русские не смогли с ним справиться. Это место было прозвано Мурзинской, или Мурзиной, Еланью. Здесь и построена Мурзинская слобода.

Слово мурза было известно еще в древнерусском языке. Оно заимствовано из тюркских языков, где имело значение «господин», «дворянин», «сановник». В тюркские языки это слово попало из персидского (мирза).

На Урале, особенно в Свердловской области, есть еще несколько населенных пунктов и речек с названиями Мурзинка, Мурза, Мурзино. Они не обязательно прямо связаны с тюркским нарицательным мурза. Эти топонимы могут быть антропонимического происхождения, то есть восходить к тюркскому личному имени Мурза или к русскому прозвищу Мурза (либо фамилии Мурзин).

МУСЛЮМОВО (иногда МУСЛИМОВО)
село в Кунашакском районе Челябинской области, населенное башкирами, и железнодорожная станция на дороге Свердловск — Челябинск.

В дневнике П. С. Палласа написано, что в августе 1770 года по пути из Каменского завода в Челябинск он проезжал через деревню Мусселем-Аул — современное Муслюмово, или Муслимово. Название этой деревни от антропонима Муслим — «Мусульманин», весьма распространенного у тюркских народов. Этот антропоним арабского происхождения.

В Татарской АССР есть несколько населенных пунктов с названием Муслим (по-русски Муслюмово, или Муслюмкино).

Вверх по реке забвения
Автор:
Матвеев Александр
  Архив журнала  Выпуски 1985  Выпуск 08.1985

ТЕПЕРЬ ПОЕЗДА ИДУТ ДО ОБИ — В ЛАБЫТНАНГИ, В САЛЕХАРДСКОМ АЭРОПОРТУ ПРИЗЕМЛЯЮТСЯ РЕАКТИВНЫЕ САМОЛЕТЫ, МЧАТСЯ ПО ОБСКИМ ПРОТОКАМ БЫСТРЫЕ «МЕТЕОРЫ», А ТУРИСТЫ ИСХОДИЛИ ВДОЛЬ И ПОПЕРЕК ПОЛЯРНЫЙ И ПРИПОЛЯРНЫЙ УРАЛ. НО В НАЧАЛЕ ВЕКА ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ЭТИМ МЕСТАМ БЫЛО ПРОБЛЕМОЙ, А ЕЩЕ РАНЬШЕ — ПОДВИГОМ…

1. ВПЕРЕДИ — КАМЕНЬ
Без малого девятьсот лет тому назад, в 1096 году, в начальной русской летописи — «Повести временных лет» _ появилась запись о событии, может быть, не таком важном, как смерть какого-нибудь князя или рождение княжеского сына, но все же достойном упоминания.

А рассказывается в летописи о том, что некий новгородец — Гюрята Рогович, человек, видимо, знатный и богатый, отправил своего отрока в дальний путь — на Печору. Не будем удивляться поступку Гюряты, который отправил отрока в опасный вояж за тридевять земель, потому что древние русичи называли отроками не только подростков и юношей, но и дружинников, служителей, помощников.

Долго тогда продолжались такие путешествия. Только через четыре года посланец Гюряты вернулся в Новгород. Многое он поведал о жителях дальних стран — Печоре и Югре, а также о кочевой Самояди. И сам повидал немало, да и бывалых людней понаслушался. Кое-что попало и в летопись. Есть в ней и рассказ о каменных горах невообразимой высоты — «как до неба». Горы эти —за Печорой и протянулись аж до Лукоморья — до берегов Карского моря. Путь до них труден и опасен — «непроходим пропастьми, снегом и лесом».

Это было первое упоминание о Камне — Урале, точнее, о Полярном Урале, а безвестный новгородский дружинник стал первым русским путешественником в уральские земли. С крайнего севера, с берегов студеного Карского моря, с ^покрытых снегами каменных громад Заполярья начиналось открытие Урала русскими.

Путешествия на Печору и крайний север Урала начинались в разных городах —в Великом Новгороде, Вологде, Устюге и в самой Москве-матушке. Но добирались русские до тех далеких мест всегда через Двинскую землю, или Заволочье. Так назывался обширный край за волоками, которые связывали бассейн Волги с Двиной и другими северными реками. И до тех пор Заволочье служило базой всех походов на Урал, пока не стала доступной Кама-река, а до XVI века камский путь был заказан русским.

Оставалась только Печора, притоки которой —Уса, Щугор, Илыч — начинались на Уральском хребте. Лишь печорскими «чрезкаменными» путями, в обход областей, подчиненных татаро-монголам, можно- было пробраться в богатые сибирские Края. А ключам к Печоре стал город Устюг, жители которого своего не упускали: в 1323 году устюжане побили и пограбили тех новгородцев, которые возвращались из похода на Югру, а в 1329 году — тех, которые туда направлялись.

За Устюгом дороги расходились. Одни плыли вниз по Двине, затем пробирались по старинному волоку с Пинеги на Кулой, а оттуда морем в устье Мезени. Потом они поднимались вверх по Мезени до устья Пезы и Пёзским волоком попадал# на Цильму. А там и до Печоры рукой подать — всего-то… 300 верст. Долгой, изгибистой и трудной была эта дорога, но более безопасной.

Другие плыли по Вычегде до самых ее верховьев, затем через Южную Мылву добирались до волока, а дальше сплавлялись по Северной Мылве и Печоре.

Путь по Вычегде й Южной Мылве был покороче, но выходил он на верхнее течение Печоры, а до главных волоков через Урал отсюда было еще ой как далеко, ведь надо было добираться до Щугора и Усы. Да и беспокойной была эта дорога: воинственные зауральские вогуличи сами норовили попасть на Вычегду да пограбить русское и пермское население.

Трудными были все тогдашние пути-дороги, и длились они долгие месяцы, но главные испытания начинались, когда на востоке за Печорой перед путниками возникали очертания могучих хребтов Уральских гор — Камня.

Со страхом писали очевидцы, что это «место пустое», «камени в облаках не видати» и «длина его от моря и до моря». Ждали здесь путников и непроходимая  горная тайга, и бурные реки, и длинные волоки по каменистым перевальным местам, через которые можно было перетащить только маленькие «чрезкаменяые» лодки, а грузы приходилось не раз и не два переносить на себе в котомках. Одним словом — Камень. И название-то такое твердое и жесткое, как сам путь. Откуда только оно взялось?!

На Уральском Севере русские —жители Восточно-Европейской равнины — впервые встретились с высокими каменными горами. Их надо было как-то называть. Гора —общее и неопределенное слово, холм для Полярного Урала не годится, пик сравнительно недавно проникло в русский язык из французского… Вот и стало древнее русское слово камень по совместительству обозначать каменные хребты и горы. И весь Урал стал тоже Камнем. А поспособствовали этому местные языки, в которых слово со значением «камень» могло обозначать и каменную гору и весь Урал: коми Из и хантыйское Кев — «Камень», «Урал», ненецкое Игарка Пэ — «Урал», дословно «Большие камни».

К трудному переходу через Камень готовились загодя и с роздыхом. Поэтому и возник на рубеже XV—XVI веков в низовьях Печоры на Пустом озере царев городок! чтобы краем править и подати собирать, а прежде всего «для опочиву Московского государства торговых людей, которые ходят в Сибирь торговать». Место здесь, правда, было невеселое: кругом голая моховая тундра да редкий кустарник, но стоял Пустозерский острог, впоследствии город Пустозерск, очень удобно — на полуострове, с трех сторон окруженном (водой. А протока соединяла озеро Пустое с Печорой.

Только нет сейчас этого знаменитого в прошлом города. Давно разъехались жителй. Догнили последние избы и падают кресты на забытом кладбище. Лишь название и архивные документы хранят еще память о бывшей столице Печорского края, крепости и торговом центре, а позднее — месте ссылки, откуда невозможно было убежать и где закончил на костре свой жизненный путь русский писатель XVII века неистовый протопоп Аввакум Петров.

За Камень вело несколько «проходов» или «чрезкаменных» путей. Знаменитый венгерский исследователь Уральского Севера Антал Регули насчитал десять таких проходов на Полярном Урале и семь — на Приполярном и Северном. Но самыми, известными были два печорских прохода: Собский, или Большой, по Усе и Ельцу на Собь —приток Оби и Щугорский —по Щугору на Ляпин и Березов. Главным во все времена считался Собский проход.

Эти два пути действовали и в XVII веке, пока Петр I не запретил ездить через Камень по печорским волокам. Есть-де хорошие дороги через Верхотурье и по горным заводам, а потому нечего дальним путем возить товары в Сибирь и обратно: по тем местам за всеми не углядишь. Наверное, так рассудил царь Петр.

И забыли русские купцы старые чрезкаменные пути… .Только местные коренный жители — ненцы, манси, ханты и вездесущие коми-ижемцы— проходили по ним со своими оленьими стадами да изредка проезжал какой-нибудь русский начальник или путешественник.

Прошли годы. И когда после отмены крепостного права оживилась торговля, снова стали думать о том, чтобы соединить напрямую Русский Север и Сибирь через Уральский хребет. Так намного короче было бы возить дешевый сибирский хлеб на Печору, чем вкруговую через Екатеринбург, Пермь, Чердынь.

Сперва богатые купцы и меценаты Михаил Константинович Сидоров и Александр Михайлович Сибиряков пытались проложить пути через перевалы Уральского хребта. Сибиряков даже расчистил дорогу с Усть-Щугора на Ляпин и некоторое время перевозил по ней различные грузы, прежде всего муку.

Летом 1952 года я прошел по так называемому Сибиряковскому тракту не один Десяток километров. Это была довольно чистая просека в несколько метров шириной, которая рассекала глухие горные леса Приуралья, бесследно вырождалась на обширных болотинах и вновь возникала в горной тайге, устремляясь все дальше — к перевалу. Местные жители, «экспедиторы» всех мастей, туристы в то время еще хорошо знали эту заброшенную дорогу и ее название, а на берегу Печоры можно было видеть полуразрушенные амбары на конце «трансуральского» пути Сибирякова.

Частная инициатива потерпела крах, но идея продолжала жить. И вот в 1908 году вологодский губернатор самолично отправился поглядеть, какие пути можно проложить через северную часть Уральского хребта. Только и эта экспедиция ничего не изменила. Разве что одним планом стало больше..!

Самые отважные из губернаторской свиты поднялись даже на вершину Тэл-Поз-Иза, высочайшей горы Северного Урала. Среди них был и Борис Васильевич Безсонов, секретарь и фотограф экспедиции. В 1909 году он опубликовал интересную книгу «Поездка по Вологодской губернии в Печорский край и будущим водным путям на Сибирь», поместив в ней очень приличные по тем временам фотографии.
Наблюдательным человеком был Борис Васильевич — ничего не скажешь! Заметил он одно обстоятельство:  Усть-Щугор — село коми-зырянское, на самом Щугоре населения нет, за Уралом в Саранпауле, где кончается Сибиряковский тракт, опять-таки живут в основном коми-зыряне, потому это селение и называется по-мансийски Саранпауль — «Зырянская деревня», а названия притоков Щугора почему-то сплошь и рядом русские…

2. НА ЩУГОРЕ
Старинным водным путем по Щугору русские люди поднимались до самого Камня, затем был чрезкаменный волок, а дальше спускались по горным рекам бассейна Ляпина и Северной восьве до Оби. Я хорошо представляю трудности и лишения Щугорского пути, потому что сам видел Щугор, брел, шатаясь от усталости, по его берегам и тонул в его ледяной воде…

Удивительно красива в своей первозданной дикости эта река. Стремительным потоком выносит Щугор свои прозрачные воды в Печору. А весь его путь — сплошные стремнины и перекаты, камни и пороги, по которым мчится бешеная вода. Каждый камешек, каждую гальку видно на дне Щугора даже при глубине в несколько метров. А присмотреться — заметишь и рыбу…

Зародившись в распадках у горы Ангквалсупнёл на Северном Урале, принимая бесчисленные горные речки, Щугор быстро набирает скорость и несется на север к горе Тэл-Поз-Из, огибает ее и, отделив Северный Урал от Приполярного, стремительно бросается на запад навстречу Печоре. Скорость течения-такова, что кажется, едешь в автомобиле.

Мне пришлось сплавляться на обычной деревянной лодке от метеостанции Верхний Щугор до устья. Это более 200 километров. Нас было трое: инспектор гидрометслужбы, проводник-коми и я. Тогда я не вел дневника, о чем теперь горько жалею. Время сделало свое, и я забыл имена спутников, а это были знающие и славные люди, от которых я многому научился. Ночи были светлые, как вообще в июле на Приполярном Урале, и мы гребли поочередно, останавливаясь, только чтобы попить чаю. Один сидел на веслах, другой — на руле, третий спал или смотрел на мелькавшие щугорские берега. Мы доплыли за сутки. Вот что такое Щугор!

Только в кыртах — каменных воротах — замирает Щугор и становится черным и безобидным, а высокие скалы в еловых шапках надежно укрывают его от июльского солнца. Кругом каменные стены покрытые мохом. Глушь. Тишина. Сказка.

Бескрайние леса, чистая вода, роскошные береговые луга с травой в человеческий рост, уйма дичи, в реке — семга и хариус, казалось бы, что еще нужно Человеку! А вот поди ж ты —берега Щугора и в середине XX века были такими же пустынными, как при Иване III, когда князь Семен Курбский шел с войском на Камень. Одна только маленькая коми-зырянская деревушка — несколько домиков — прикорнула на красивом Местечке в двух десятках километров от устья. Она так и называлась Мичабечевник — «Красивый бечевник». Сейчас и ее, кажется, нет.

Почему так? Берега Щугора не слишком-то удобны для оседлой жизни. Да и подниматься вверх до течению очень трудно. Это ведь теперь есть моторки. А раньше по таким рекам шли бечевой — все равно что бурлачили. Дело это тяжелое и требующее немалого опыта. У меня его, к сожалению, не было. И когда наш экспедиционный отряд поднимался вверх по Щугору, на каком-то перекате лодку развернуло потоком воды и захлестнуло. Лодка пошла ко дну. Кастрюля с маслом пронеслась мимо моего носа с чудовищной скоростью. А потом мы еще долго извлекали из воды вещи, подмоченный сахар, конфеты и другие продукты.

На обратном пути обычно сдержанный и мрачноватый проводник-коми кивнул головой -в сторону этого злополучного переката— совсем не самого страшного! И не без юмора сказал: «Сашка-перекат». Незадачливый экспедитор Сашка, то бишь я, молча проглотил пилюлю. Дорого бы я сейчас дал за то, чтобы узнать, сохранилось это название или нет —мой трагикомичный вклад в щугорскую топонимию.
По горам в долине Щугора издавна кочевали оленеводы. Недаром название Щугор переводится «место выпаса оленей», «стадо оленей». Слово чугор или сюгор в этих значениях встречается в русских документах. В коми языке чукэр — «табун», «стадо», хантыйское сяхыр — «пастбище». И даже в далеком саамском языке есть слово чигар — «стадо оленей». Значит, название Щугор заимствовано русскими из какого-то местного языка, правда* пока не удалось выяснить, из какого именно. И случилось это очень давно, потому что слово уже прочно усвоено, ведь звука щ нет в местных языках.
А над долиной Щугора господствует самая высокая вершина Северного Урала гора Тэл-Поз-Из — 1617 метров. В переводе с языка коми — «Гнездо ветров». Характеристика яркая, исчерпывающая и вразумляющая — держись подальше.

Русские называли эту величественную вершину, даже в июле покрытую пятнами снега,— Столп. Так во всяком случае называет ее Сигизмунд Герберштейн в своей книге «Записки о московитских делах» со слов князя Курбского, который побывал в этих местах. И действительно Тэл-Поз-Из бодыпе походит на «столп», чем многовершинная Сабля и примкнувший к другим горам Полярного Урала и более низкий Пайер. Да и князю Курбскому сподручнее было идти на Ляпин по долине Щугора.

Никто на Уральском Севере не знает сейчас древнего имени Столп. А вот названия основных притоков Щугора — русские. Одна только речка Тельпос — правильнее было бы Тэлпоз,— названная по горе, вклинивается в строй русских гидронимов: Большой Паток, Малый Паток, Глубник, Торговая, Волоковка. Русские имена и у порогов: Дурной, Молебный, Большой… Конечно, коми переделали эти названия по-своему: Ыджид-Патэк, Тэргэвэй, Дурнэй-Ёль, Молебнэй-Кось… Но и в этих «переодетых» топонимах сразу видна русская природа. Пожалуй, только название Паток требует некоторых пояснений.

Поднимаясь вверх по течению Щугора, первопроходцы должны были обозначить (хотя бы важнейшие его притоки: сам Щугор осмыслялся как основной поток, наиболее значительные притоки в низовьях — Большой и Малый Паток — как побочные потоки — патоки. Сразу же вспоминается всем известное «сладкое» слово — патока, но еще интереснее русское диалектное паточина — «источник, родник», засвидетельствованное уже в исторических документах XV—XVI веков. В русских говорах находим и другие похожие пары слов: солнце— пасолнце — «побочное солнце», облако — паоблако — «низкое облако от поднимающегося тумана». Таким образом, и паток в рбщем-то обычное русское слово.

Как же случилось, что на заброшенном «чрезкаменном» пути до сих пор звучат старинные русские названия? Видимо, пользовались им местные жители и после запрета Петра I. Во всяком| случае, Антал Регули писал, что Щугорский водный путь был «оставлен» только за сорок лет до его поездки, то есть сравнительно недавно— в самом начале XIX века. Наверное, поэтому и сохранились так хорошо полурусские-полукоми названия Овин-Парма, Мертвый-Ёль, Рублевый-Ёль, Порог-Из, поразившие в 1908 году Бориса Васильевича Безсонова.

И вот что рассказали Безсонову местные коми Ранйпе на Щугоре ловили рыбу и охотились русские. Среди них был особенно известен очень умный человек и знатный промысловик по имени Филипп. Его изба стояла у самого Тэл-Поз-Иза. И название ручья Пилип-Ёль подтверждает этот рассказ, потому что русское Филипп в коми языке превращается в Пилип.

И все-таки Щугорский «чрезкаменный» путь постепенно заглох. Только произошло это не в один день по мановению государеву. Русские и коми не раз еще Ходили бечевой по щугорским берегам. А затем кома сберегли русские названия, приспособив их к своей речи.

Но не всегда у названий такая судьба.

3. ТАМ, ГДЕ НАЧИНАЕТСЯ УРАЛ…
У этой в общем-то невеселой истории было забавное начало. С молодости не оставляет меня полуфантастическая идея пройти по горам Урала от начала до конца. Там, где удастся, по водоразделу, а где не выйдет, в обход — зигзагами, как подскажут сами горы. Только вот за о Дин сезон,’ похоже, не управиться: более 2000 километров надо пройти. Это по горам-то, да еще и с рюкзаком…

Трудный вопрос, где начинается Урал, я решил просто: откуда отправлюсь в дорогу — с юга или с севера, там и будет начало Урала. Сложнее оказалась выбрать направление пути.

Прежде всего я поставил на карте две точкй: одну где-то в жаркой полупустыне северо-западнее Аральского моря, другую —чуть южнее берегов холодной Арктики.

Первая пришлась на горный массив Жамантау, южную оконечность Мугоджарского хребта, примыкающего к Уралу с юга, вторая на гору Константинов Камень, близ Карского моря. Почитал я разную литературу и решил, что начинать маршрут с Жамантау явно не стоит. Этот невысокий горный массив, который на юге переходит в равнину, не очень-то привлекателен. Там почти нет речек, ручьев и родников, очень мало растительности, а следовательно, и пригодных для пастбищ мост. Вот и заслужил этот массив казахское название Жамантау — «Плохая гора».

Пусть лучше Жамантау будет концом маршрута. Да и от зимы бежать несколько перспективнее, чем к зиме. Поэтому я решительно, правда, пока что мысленно направился на Полярный Урал. И сразу же узнал много интересного.

Прежде всего оказалось, что коренное население этих мест ненцы считают концом Урала не Константинов Камень, а небольшие роцки прибрежных тундр, называя их в совокупности Пэмал — «Конец Камня», «Конец Урала». Здесь возвышаются Большая и Малая Хора-Маха — «Оленья грива», Парисейпэ — «Очень Черный Камень», Сибилей — «Сумрачная гора».

А затем выяснилось, что и Константинов Камень не без сомнения можно считать концом Урала. Он относится к Минисёйскому хребту — группе «островных гор», отделенных от основных хребтов Полярного Урала и более низких, чем они. Но это уже как говорят, тонкости » Все-таки и «островные горы» круто поднимается над тундрой: высота Константинова Камня —492 метра, а его южные соседи — горы Малый Минисей и Большой Минисей ещё выше; Это и позволяет считать Минисейский хребет северным концом Урала.

Итак, точку для старта я выбрал — Константинов Камень. Ну, а потом отправился по карте на юг и пробежал глазами по хаосу горизонталей. Хороши горы, ничего не скажешь! А какйе названия: Хахаремпэ, Хой-дыпэ, Няропэ! Это надо же: Ха-ха-рем-пэ! Правда, на самом деле они могут звучать несколько иначе — в картографической топонимии на Уральском Севере много ошибок.

Все эти названия — ненецкие. В ненецком языке пэ — «камень», «каменная гора». Значит, пойдем по ненецким горам с севера на юг.

Стоп! А это что такое: Марункев, Харнаурдыкев, Лонготъегантайкев… Неужели хантыйские названия? Ведь кев по-хантыйски «камень», «каменная гора». От, куда они здесь? А дальше Понпэльиз — «Камень Собачье Ухо» —уже из языка коми* И снова ненецкие топонимы: Пендирмапэ, Енганепэ. Что за чехарда?

Беру карту, составленную Анталом Регули, который в 1843—1845 годах в одиночку объехал чуть ли не весь Уральский Север. Венгерский учёный Йожеф Эрдёди — спасибо ему! — послал мне , копию этой карты — она была издана в Венгрии. Правда, названия гор видны Шюхо. Копия уменьшена. Горы изображены штриховкой. Названия написаны мелким бисерным почерком прямо на штриховке. Мучение одно! Но все-таки можно понять: на всем* Полярном Урале господствуют ненецкие названия на пэ.

Посмотрим еще карту Эрнста Карловича Гофмана, начальника Североуральской экспедиции Академии наук 1847—1850 годов.. Орять на Полярном Урале идут подряд названия на пэ: Хаюды-Пэ, Хуробада-Пэ, Пороч-Ядыр-Пэ, ПенГДырма-Пэ…

Теперь все ясно — ненецкие названия с течением времени стали заменяться на картах хантыйскими и коми: то ли изменились маршруты ненцев-оленеводов, то ли/ проводниками топографических партий были коми или ханты.

Путешественники чутки к названиям мест и их изменениям. В 1909 году по горным тундрам Полярного Урала продвигалась к Минисейскому хребту экспедиция, снаряженная на средства братьев Кузнецовых. Руководил экспедицией известный геолог Олег Оскарович Баклунд. И однажды в его путевом дневнике появилась такая запись: «В описание пути и местностей v около стоянок до сих пор не введено ни одно местное название. Это происходит от того, что экспедиционные проводники не могли назвать ни одной речки или горы, кроме главных. Как ни старались члены экспедиции во главе с Григорьевым (топографом экспедиции*— А. М.) узнать названия хотя бы более выдающихся гор, остяки упорно уверяли, что особых названий для них нет, хотя из года в год они совершают путь с вершины р. Собь до северной оконечности Урала. Может быть, эта горная полоса в то время, когда на ней охотились и странствовали самоеды, изобиловала… названиями, которые, по мере того как камень запустел, были забыты».

Все очень толково объяснил Баклунд. А ведь от времени Регули и Гофмана его отделяли какие-то 60—65 лет. Но на календаре 1985 год… И карта бесстрастно регистрирует исчезновение все новых географических названий.

У древних Греков был миф о Лете— реке забвения. Глоток воды из этой реки —и души умерших уже не вспоминали о земле.

Исследователь прошлого плывет вверх по реке забвения. Труден этот путь. Сначала перед ним светлая и спокойная река, но постепенно чернеет вода, все выше волны, и вот уже непроглядный мрак окружает со всех сторон. Надо возвращаться и начинать все сначала…

4. В СОКРОВИЩНИЦЕ ПАМЯТИ
Десятки тысяч лёт тому назад появились первые личные имена и названия мест. А потом люди поняли, что самая страшная казнь — лишить имени, самая высокая честь — назвать именем человека гордд, где он родился.

У народа своя память, своя точка отсчета и система расчета. Народ помнит свои дороги и своих героев. Сколько сил потратило царское правительство, чтобы выкорчевать из памяти Народной самое имя Емельяна Пугачева и все, что связано с пугачевским восстанием. Даже реку Яик переименовали в Урал, а Яицкий городок — в Уральский. Состарились в Кексголбмской крепости под арестантскими номерами лишенные фамилии и имени жена и дети Пугачева. Сгинул на царской каторге его ближайший сподвижник башкирский военачальник и поэт Салават Юлаев. А в памяти народной жили и живут Пугачевский вал, Пугачевская башня (та самая Кексгольмская), Салаватов ключ, Салаватова пещера, Салаватов лес, Салаватов двор…

Октябрьская революция внесла свои’ поправки: появились на карте нашей страны города Пугачев и Салават, поднялся над Уфой бронзовый всадник — памятник Салавату, глядит со страниц книг и учебников чернобородый донской казак — Емельян Пугачев.

Портреты других борцов за народную свободу не сохранились. Памятники им не поставлены. Но народ помнит их имена.

К северу-востоку от Первоуральска в верховьях реки Малой Черной есть гора Рыжанкова. Этому названию уже более двухсот лет…

Ласковым прозвищем Рыжанко, или Золотой, разбойники называли своего атамана, двадцатисемилетнего крепостного крестьянина Андрея Степановича Плотникова из села Новое Усолье Соликамского уезда. Был он, верно, рыжеволос, за что и получил такое  прозвание. А еще был Рыжанко не только лихим разбойником, перед которым тряслись помещики-душегубы, но и человеком что надо». То он спасает девушку от насилия, то вершит суд над своим же атаманом, уличенном в разных мерзостях, откликнувшись на призыв крестьян, казнит жестокого заводчика Ефима Ширяева, владельца Васильево-Шайтанского Завода, демидовского последыша.

Доброе же, видно, было сердце у атамана — и Ширяева-то хотел простить. «А что, Ефим Алексеевич, будешь ли добр к крестьянам, не станешь ли их жестоко сечь и большими окладами работ складывать?» — спрашивал он Ширяева. Только люди упросила не делать этого: «Бейте, режьте, рубите, жгите его, не оставляйте его живым», — кричал Ефим Нарбутовских, и Рыжанко поднял пистолет…

После этого случая отправилась воинская команда на поиски Рыжанко. И не повезло храброму атаману. 23 июня 1771 года за дневал он с товарищами на высокой горе. Развели разбойники огонь, уже Стали подумывать насчет обеда, да и не заметили, как их окружила сыскная команда. Эх, Рыжанко, Рыжанко, как же ты оплошал? Ведь еще не одному десятку ‘Ширяевых можно было бы: отплатить за муки народные, сколько денег и харчей раздать людям… Ведь впереди еще и Крестьянская вой на 1773—1775 годов, а — ей-же-ей! — как пригодился бы ты Емельяну Пугачеву. Так нет же, надо было так нелепо попасться. А дальше уже rice, как обычно: дознание, пытки, кнут, вырванные ноздри, клеймение, вечная каторга в Нерчинске и безвестная смерть.

Все, казалось, было вытравлено из памяти — царские палачи умели это делать. И лишь в архивных дебрях пылились старинные документы о Рыжанко.

Только есть еще память народная: и стала та разнесчастная гора, на которой поймали храброго Рыжанко, горой Рыжанковой, и поныне пишется на картах его славное имя. Каждому отмерено, что положено. И Рыжанко получил свое бессмертие.

Были в те неспокойные времена и другие разбойники, но не всех, конечно, запомнил народ. Скрывались разбойники обычно в глухих горных лесах, но не так, чтобы уж очень далеко от заводов: на грибах да на коре долго не протянешь. И стали такие горы называться у Нижнего Тагила Гулящими — по «гулящим» людям, а под Екатеринбургом — Варначьими, по «варнакам» — каторжникам. И все: не каждого гулящего человека и тем более варнака поименно помнили люди. Были и такие, что забыть бы поскорей. А Рыжанко запомнили…

Я много раз бывал в верховьях Черной. Все горы здесь похожи друг на друга, как близнецы: высокие, округлые, покрытые густым лесом. Одна из них Рыжанкова. Мемориальной доски нет. Вместо нее — название.

Сто тридцать равноправных народов и языков в нашей стране. И у каждого народа есть свой рыжанко, да не один. Люди помнят своих героев — знаменитых охотников, великих силачей, благородных разбойников, просто хороших людей, а названия помогают хранить их в памяти.

Не раз и не два рассказывал мне мансийский оленевод Дмитрий Ильич Санбиндалов об Эрыг-Хумит — «Людях из песни», или, что тоже самое, Эрыг-Отырт — «Богатырях из песни», но я так и не добился от; него, как же звали этих мансийских героев. Нет у них имени. И в моих записях тоже не раз и не два появились Эрыг-Хумит-Я — «Река людей из песни», Эрыг-Хумит-Нёл — «Мыс человека из песни» и, наконец, скалы Эрыг-Отырт — «Богатыри из песни» — сами окаменевшие герои.

Но когда звучат имена, как помогают они сказителю, как выручают они его память! Ведь иной раз имя —целый рассказ. И гомеры всех времен и народов знали и помнили об этом.

Четверть века назад я прогуливался по улицам весеннего Ленинграда с молодыми венграми-лингвистами. Говорили о многом, но, конечно, прежде всего об уральских родичах венгров — ханты и манси. И вот Габор Берецки, теперь известный финно-угровед, мимоходом заметил, что в библиотеке Академии наук есть лишние экземпляры богатырского эпоса ханты в записях Серафима Патканова. Более того, они продаются.

Патканов — это же редкость! Хвала библиотекам, продающим то, что не нужно. И спасибо Габору, которого, к сожалению, с тех пор я так и не видел.

Переворачиваю страницы бесценного труда Патканова. Здесь и богатырский эпос ханты, и мифы, и сказки, и песни, и загадки. Вот, например, предание о богатырях из города Эмдера, который в русских документах назывался Ендырским городком. Необыкновенной силы были эти богатыри, но они в конце концов погибли.

Первым назван богатырь Ху-Сасылтэм — Тав-Тан-чем-Ютманг-Урт — «Богатырь, раздробивший сушеное конское бедро». Ничего себе названьице! «Богатырь, носящий имя, откуда он добыл свое славное имя?» — спрашивает себя рассказчик. А кто сумеет руками разломать конское бедро на семь частей? Вряд ли найдешь такого, А наш герой — пожалуйста! Вот какой сильный.

Имя другого персонажа — Худэм-Сот-От-Титтидэм-Лулэнг-Мох-Тохтьцй’-Мох-Кынэнг-Урт-Ига смутило и самого Патканова. Вот что он написал: «Это прозвище состоит из следующих частей, которые я не решаюсь перевести вместе: Худэм-Сот-От-Титтидэм — «Гнивший 300 лет», Лулэнг-Мох, Тохтынг-Мох — «Детеныш малой гагары, детеныш большой гагары», Кынэнг-Урт-Ига «Гнилой богатырь — старик». Ну и характеристика. От такого надо бы держаться подальше. Напрасно этого не сделали эмдерские богатыри.

Что здесь правда? Что вымысел? Все так слито, что и не разобраться. И все равно — это борьба народа с забвением:

У исследователей прошлого свои тропы, идущие вверх по реке забвения. Их ориентиры — древние документы, археологические памятники, предания, личные имена, географические названия…

5. ПО БОЛЬШОМУ ПРОХОДУ
Самым важным из «чрезкаменных» проходов был Большой, или Собский. Он шел по горной долине, отделяющей южную часть Полярного Урала от северной. Сперва путники поднимались на лодках по Усе, затем по ее притоку— Ельцу, потом преодолевали волок и попадали в Собь.

Этот волок был хорошо освоен, и летом на нем было людно: торговцы, промысловики, служилые люди пробирались на Обь и возвращались на Русь.

В низовьях Соби была поставлена таможня — Собская застава, где брали «на государя» пошлину — десятую часть товара — и строго следили за тем, чтобы кто-нибудь тайно не провез бобровые или соболиные шкурки. Таможенным головам было предписано обыскивать, «не боясь и не страшась никого ни в чем, чтобы в пазухах,  в штанах и в зашитом платье отнюдь никакой мягкой рухляди не провозили… а что найдут, То брать на государя».

Чтобы не кочевать с товарами по бескрайнему Обскому краю — и накладно это было, и рискованно — русские купцы приспособились торговать у самой заставы, и стала она таким же важным’ центром сибирской торговли, как Березов и Тобольск. Чего только не везли русские на Обь, чтобы заполучить «мягкую рухлядь»: медные котлы и оловянные блюда, топоры и зеркала,  веревки и нитки, сахар и пряники, железные наконечники для стрел и колокольчики. Бойко шла торговля!

Зимой волок пустел. Был Собский проход широким и удобным, но в зимнюю вьюгу путнику не было спасения на открытом месте: снегом заносило обозы, гибли олени и люди.
Теперь тут железная дорога — поезда идут к Оби в город Лабытнанги. Но нет-нет и покажет себя Полярный Урал лютой стужей, снегопадом, метелью. Перевальныв участки пути засыпает многометровый слой снега, и в теснины между скал пробиваются бульдозеры и вездеходы спасать пассажиров.

«Ветреная дыра» — Тэла-Рузь — говорят о таких местах ижемские оленеводы, а уж они-то повидали всякую непогодь.

Зима наглухо перекрывала Большой проход. Потому в наказе собским таможенным головам предписывалось жить на заставе три месяца — июнь, июль и август, «а больше того жить там нечего, потому что торговый и промышленным и всяким людям мимо… Собского устья… в осень и во всю зиму и весной ездить нельзя: то место пустое…» *

Зато летом здесь было хлопотно: ведь не только Собь, но и окрестные хребты приходилось держать под неусыпным надзором, чтоб не пронес кто-нибудь свою кладь в обход заставы. А горы-то не маленькие: набегаешься по ним — язык высунешь…

Торговые люди тоже не дремали. Добирались глухим Щугорским путем до Сосьвы и в обход Березова—через Ияспалову протоку — попадали прямо в Обь. Ищи-свищи их на обских просторах!

На реке Торговой — притоке Щугора — бойко шла беспошлинная обменная торговля с югрой и самоядью. Лес — не тундра, здесь было труднее углядеть за каждым проезжим. И хотя и на этом пути скоро появилась таможня —Киртасская застава, кто посмелее да похитрее пробирался на Обь по Щугорскому, или, как его еще называли, Югорскому пути.

Но Большой проход был куда люднее, особенно в XVII веке, когда по заполярным тундрам возили товары в далекую Мангазею. И все-таки по указу Петра I он был закрыт для русских торговых караванов, хотя местные старожилы — пустозеры и обдорцы, уж не говоря о ненцах и ханты,— продолжали им пользоваться. Иной раз пробирались и зимой.

В 1843 году проехал зимним путем в Обдорск и знаменитый финский ученый Александр Кастрен, исследователь языков народов Сибири. Ярко описывает Кастрен свои впечатления от поездки в полярную ночь и горы Пайер, самой высокой вершины Полярного Урала, Которую он видел издалека. Образное ненецкое название Пэ Ерв — «Хозяин Урала» Кастрен переводит «Князь гор». Чуть по-другому выглядит перевод этого названия в «Книге Большому Чертежу» 1627 года — Князькова гора. Перевели первопроходцы более или менее точно, а измерили еще точнее: «от верху Усы до верху горы Князьковой 150 верст». Прикинул я это расстояние по карте-миллионке — получилось 150 километров. Неплохо работали «топографы» XVII века! Да еще на Полярном Урале…

Название Князькова гора давно забыто и не удержалось на карте, но оно наводит на размышления. Ведь уж где-где, а по Большому проходу должны быть русские географические имена; Одно нахожу сразу: в Собь русские попадали по Волочанке, упоминаемой в той же «Книге Большому Чертежу». С ней все ясно: Волочанка от русского волочить. А как с названиями других рек Собского пути?

Вслушиваюсь в звучные наименования двух главных рек —Уса и Собь. Нет, что-то не нахожу я для них места в русском языке. А в языках коренных жителей? Древнее население здесь ненцы — «Самоедь кочевая». Но ненцы называют Усу Сабрявъяха — «Глубокая река» и Нгысма Ям — «Зырянская Обь», «Ижемская Обь», а Собь — Падъяха — «Котомочная река».

Может быть, топонимы Уса и Собь происходят из языков других коренных народов Уральского Севера.

Манси живут намного южнее и вообще не знают этих географических названий. У ханты — Уса — Саран Ас, то есть, как и у ненцев, «Зырянская Обь», а Собь — Супъёхан. Некоторые ханты дают и перевод — «Река-помеха». Но это уже явная народная этимология.

Кое-что находим только у коми: Усу они называют Усва вторую часть топонима — ва — переводят «вода»,  но первую — ус — объяснить не могут. В одном источнике XVIII века есть и Собва. А глагол собпы в коми языке — «брести по воде». Значение «Река, по которой бродят» для названия волоковой реки Собь тоже подходит, особенно если вспомнить ненецкое Падъяха «Котомочная река». Если брести по такой реке, то, конечно, с котомкой. Но логика — одно, а язык — другое: брести и котомка — слова разные.

А может быть, это все-таки старорусские названия, смысл которых забыт?

Ведь русское слово ус часто употребляется в переносных значениях: в Свердловской области усами называют ответвления узкоколейной железной дороги — Правый Ус, Средний Ус, в некоторых архангельских говорах ус — «рукав реки». Коми топоним Усва, то есть Ус — ва, прямо подтверждает эту версию. Когда название Ус потеряло связь с первичным «нарицательным» значением, как это нередко бывает со старинными именами, оно перешло в Уса под влиянием таких слов, как вода, река.

Добрых пятьсот верст приходилось русским людям плыть вверх по Усе до Камня, и, Наверное, были какие-то русские названия у ее притоков. Только, не дошли они до нас. Сейчас здесь коми топонимы: Адзьва — «Луговая вода», Лёмва — «Черемуховая вода», Кёчпель — «Заячье ухо».

Но есть все-таки два больших притока Усы, названия которым явно Дали русские — Большая Роговая и Малая Роговая. Геолог Георгий Александрович Чернов пишет, что на этих реках неоднократно находили остатки костей мамонта, его бивни —«рог». А в XVI—XVII веках на Усе стоял знаменитый в те времена Роговой городок. Шла здесь меновая торговля с местным населением и отдыхали торговые люди перед поездкой за Камень или после нее. И сам Роговой городок и бивни мамонта привлекали русских промышленников и торговцев. Только сейчас уже не докопаться, что появилось раньше — название реки или городок.

У коми эти топонимы тоже сохранились: Большая Роговая стала Ыджид Рэгэвэй, а’ Малая названа Лёк Рэгэвэй «Плохая Роговая», ведь говорят «малый — захудалый».

Выше Роговой опять идут коми топонимы, и только в самых верховьях Усы находим еще одно русское по облику название — Елец. Загадочен этот топоним. В документах начала XVII века он приводится в формах Ель и Ведь. Может быть, это слово и местное: в коми языке ёль — «десной ручей». Правда, лесов по Ельцу, прямо скажем, негусто. Может быть оно и русским. Ведь есть в центральной России город Елец, название которого сопоставляют с русским словом ель и диалектным елец — «лесная поросль». Одно ясно: конечное ец — старинный русский суффикс, который всем знаком по слову молодец.

За Ельцом —волок и Собь. Известный историк Сергей Владимирович Бахрушин писал: «Каменный волок», которым производился перевал через Уральские горы, прерывался семью озерами, в промежутках между которыми приходилось волочить лодки и переносить поклажу на руках». Конечно, не на руках — это тяжело, а на спине — в котомках. Вот почему ненецкое Падъяха «Котомочная река». А ведь ненецкое слово под — «мешок», «котомка» и русские диалективные слова собь — «все свое имущество, пожитки», со б е н ъ п а «котомка» одно и то же Поэтому русское название Собь можно рассматривать как «перевод» с ненецкого. В дальнейшем Собь-река стала просто Собью — «Собственной», «Своей рекой». Такое значение в русской топонимии не редкость в Архангельской области есть болото Свое, в Костромской луг Собственник, а в парках Павловска и Гатчины близ Ленинграда — Собственные садики. Значит за Полярным кругом у русских тоже была «Своя река» — Собь, на которой заканчивался трудный путь

До сих пор на Уральском Севере можно встретите старожилов с фамилией Собянин. Это —люди с Соби, потомки русских первопроходцев.

Анна Матвеева родилась 19 января 1972 года в Свердловске в семье лингвистов, преподавателей Уральского государственного университета имени А. М. Горького.

Училась в средней общеобразовательной и музыкальной школах. После окончания средней школы поступила на факультет журналистики Уральского государственного университета, который окончила в 1994 году. Работала журналисткой в «Областной газете», журнале «Стольник», пресс-секретарём «Золото-Платина-Банка»[2].

Никогда не прекращала занятий журналистикой и литературным редактированием.

В 2002—2010 годах была членом редакционного совета журнала «Урал»[2].

8 сентября 2023 года было официально объявлено, что Анна Матвеева станет автором текста Тотального диктанта 2024 года.

Живёт и работает в Москве[2].

Семья
Дед — Константин Константинович Матвеев (1875—1954), российский и советский минералог, один из основателей Екатеринбургского горного института и Уральского геологического музея.
Бабушка — Ксения Михайловна Матвеева (урождённая Лёвшина), первая заведующая кафедрой иностранных языков Свердловского горного института. Происходила из дворянского рода Левшиных.
Родители:
Отец — Александр Константинович Матвеев (1926—2010), советский и российский лингвист.
Мать — Тамара Вячеславовна Матвеева (урождённая Марадудина, р. 1944), советский и российский лингвист.
Единокровный брат — Андрей Александрович Матвеев (1954—2019), советский и российский писатель, журналист.
Брат — Константин Александрович Матвеев (р. 1969).
Муж (с 1998) — Иннокентий Викторович Шеремет (р. 1966), журналист, менеджер; основатель и директор Телевизионного агентства Урала (ТАУ).
...
2001 — Финалист премии имени Белкина (повесть «Перевал Дятлова»).

«МЫ ИЩЕМ ТО,
ЧТО ТРЕВОЖИТ НАШУ СОВЕСТЬ»
Наверное, это самая странная история, что приключилась
на Урале в ХХ веке.
В феврале 1959 года группа студентов Уральского полите
ха прошла через перевалы невысокого, но сурового Северно
го Урала маршрутом высшей категории сложности. Студентов
вел их товарищ Игорь Дятлов. В группе находились две де
вушки. Путешествие проходило спокойно, по графику: ребя
та были профессионалами. И вдруг – катастрофа. На одном
из ночлегов вечером, уже в темноте, стряслось чтото на
столько страшное, что испугались бывалые, закаленные пу
тешественники, умевшие выживать хоть где с одним ножом.
Они вспороли палатку, бросили всё, выбежали на мороз
кто одетый, а кто в носках, помчались вниз по склону, уно
ся трех раненых друзей... Через несколько километров ос
тановились, пришли в себя и начали искать, как спастись –
ночью, в стужу, без теплой одежды, без фонарей и топоров,
с пострадавшими на руках...
Никто не спасся. Ни один не дожил до рассвета. Но все
они, кто остался в сознании, боролись как львы – за себя
и за других. И мертвые снега низкогорья сохранили «дина
мические позы» людей, ползущих к брошенной палатке.
Их искали долго. Искали с размахом – на вертолетах
и отрядами лыжников. Их нашли. Тот перевал у Горы Мерт
вецов назвали Перевалом Дятлова.
До сих пор не ясно, что же приключилось той февраль
ской ночью на далеком снежном перевале. Версий множе
ство. Падение ракеты и нападение беглых зэков, пьяная
драка за девку и месть древних богов, испытание водород
ной бомбы и губительный крик ультразвука, рожденного за
вихрениями ветра в утесах. Но загадка причины многократ
но усилена персонами погибших: молодые, сильные, умные,
решительные, опытные, дружные, честные. Элита строите
лей коммунизма.
Трагичность истории группы Игоря Дятлова, конечно, в ги
бели молодых людей, но драматичность – в том, что погиб
ли именно ЭТИ ребята. В те времена они прошли бы отбор
в отряд космонавтов, а сейчас – жесткий кастинг на какой
нибудь суперский телепроект, но судьба, как языческий ти
ран, оказывается, выбрала лучших юношей и девушек на за
клание Минотавру.

Несправедливо.
Ощущение несправедливости вот уже сорок лет поддер
живается тем, что причина гибели неизвестна. Про Мино
тавра хотя бы понятно: зверь жрал. А какой зверь принял
человеческую жертву на склонах ХолатСяхла, Горы Мерт
вецов?
Ощущение несправедливости этой тайны – главный
двигатель романа Анны Матвеевой. Разгадка разгадкой,
но чаще всего разгадка и становится самоцелью. Ради ее
достижения начинается конспирологический кордеба
лет, жонглирование фактами, акробатика соображений.

«Мы ищем то, что тревожит нашу совесть»
Боль души вытесняется игрой ума. Впрочем, Анна Матвеева
в постсоветские времена была ПЕРВОЙ, кто написал
о дятловцах книгу, и она задала параметры расследования:
«Мы ищем то, что тревожит нашу совесть». Приоритетом
Матвеевой любители чудес пренебрегли, потому что ими
двигало только кровожадное и простодушное любопытство.
Анна Матвеева находит разгадку тайны. Как же без это
го. Но параллельно работе с документами Матвеева выстра
ивает другой сюжет. «Следствие» ведет главная героиня –
молодая женщина, которая волей обстоятельств занялась
и увлеклась историей группы Дятлова. На дворе – «лихие
девяностые». А героине дискомфортно не от безденежья,
а от душной казенной секретности дела Дятлова.
Жизнь героини дала болезненный сбой: бросил люби
мый человек, спутался с подругой. Но парень понял, что со
вершил ошибку. И начал потихоньку завязывать неразумно
разорванные ниточки, начал восстанавливать отношения.
В книге Матвеевой одновременно и както взаимозависимо
налаживается судьба героини – и снимаются плесневелые
покровы тайны с гибели группы Дятлова.
Зачем так нужно Анне Матвеевой?
Роман – не документальный очерк. Сборник докумен
тов – для любителей, роман – для всех. И роману требует
ся сопереживание читателя факту, точнее, документу. Уса
живая свою героиню за «дятловские» архивы, Матвеева до
бивается того, что для читателя история дятловцев
становится частью судьбы героини. Сопереживая героине,
читатель сопереживает и дятловцам: сочувствие ведет се
бя подобно эху. Простота этого литературного приема и де
лает его сложным.
...

«МЫ ИЩЕМ ТО,
ЧТО ТРЕВОЖИТ НАШУ СОВЕСТЬ»
(предисловие Алексея Иванова)