Возрожденный Борис Алексеевич
1922 г.р.



Возрожденный Борис Алексеевич
Родился 01 марта 1922 года в г. Гомель.

В 1939 году поступил в Харьковский медицинский институт. Будучи студентом второго курса, 26.10.1940 г. был призван в ряды Красной Армии. С первых дней участвовал в Великой Отечественной войне в качестве санитарного инструктора на Юго-Западном фронте (вероятно, начиная с 1-ой кавалерийской дивизии).

Далее имеется две версии событий.

Был ранен и в 1943 году уволен в запас. Затем, до 1947 года, работал фельдшером в системе МВД. [Из автобиографии в личном деле Свердловского мединститута].
Согласно другим данным, причина убытия фельдшера Возрожденного Бориса Алексеевича, 1922 г.р. из отдельного медсанэскадрона 15-го кавалерийского корпуса: «25.01.1943 был осужден к 10 годам исправительно-трудовых лагерей с поражением в правах на 5 лет.» [ЦАМО: Донесение о безвозвратных потерях (10492) вт 15-го кавалерийского корпуса от 21.03.1943 г.]. В сентябре 1947 г. освобожден после отбывания наказания по ст. 58.10 (Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений...).
С 1947 г. работал инженером-методистом завода №707 г. Курган. В 1948 г. вел переписку со Свердловским мединститутом о принятии на 2 курс лечебного факультета. Проблема, возможно, была в том, что документы студента Возрожденного из архива Харьковского мединститута были утеряны при эвакуации. Либо срок между обучением в 1940 г. и попыткой поступления на 2-ой курс в 1948 г. был слишком большим. Также есть версия, что в ХМИ Возрожденный только сдал документы, но там не учился.

В 1948 году поступил на 1-ый курс лечебно-профилактического факультета Свердловского медицинского института.

После окончания института в 1954 году работал в Свердловском областном бюро судебно-медицинской экспертизы. До 1965 года — судебно-медицинским экспертом общего профиля.

В 1965 году назначен заведующим физико-техническим отделением лаборатории бюро и стал его фактическим организатором. Работал в должности до 1985 г.

Награжден нагрудным знаком «Отличнику здравоохранения» (1967), благодарностью от министра здравоохранения РСФСР, почетными грамотами, ценными подарками от Облисполкома, Прокуратуры и УВД Свердловской области и города Свердловска (Екатеринбурга), начальника СОБСМЭ.

Вышел на пенсию в 1986 году.

последнее обновление информации: 06.03.2025 18:56

Карьера в судебной медицине
1954–1965 — врач — судебно-медицинский эксперт. ОГУЗ «Свердловское областное бюро судебно-медицинской экспертизы»

1965–1985 — зав. физико-техническим отделом. ОГУЗ «Свердловское областное бюро судебно-медицинской экспертизы»
...
Библиография
1972

Возрожденный Б.А. Некоторые особенности при отождествлении личности методом фотосовмещения при грубых травматических повреждениях костей мозгового и лицевого черепа. Материалы 1 расширенной областной научно-практической конференции судебных медиков и криминалистов. Курган. 1972, 89.

Борис Алексеевич Возрождённый, однако, попытался выскочить из прокрустова ложа ведомственных ограничений. Не имея возможности получить второе высшее образование и радикально изменить род своей трудовой деятельности, он решился переменить свою медицинскую специализацию. После 6-месячного обучения на кафедре судебной медицины в институте усовершенствования врачей в 1954 г. он устроился в Свердловское областное Бюро судебной медицины. Именно этим объясняется сравнительно небольшой стаж работы по специальности, который имел 37-летний эксперт на момент описываемых событий (менее 5 лет).
...
Жил Борис Алексеевич в доме №6 по Коммунальной улице в Кагановичском районе Свердловска - совершенно депрессивном и мрачном месте на северо-западе города. До трёх веток железной дороги на Нижний Тагил, Северодвинск и Москву было менее 400 м., так что грохот проходящих поездов можно было слышать целые сутки почти без перерывов, а вот расстояние до ближайших кварталов регулярной городской застройки превышало 1,5 км. Настоящие выселки!

С Дилярой Ростовцевой я долгое время очень тесно общался, приезжал к ней в Екатеринбург, брал интервью... Информация, которую она рассказала, стала для меня неоценимой помощью. Я из первых рук узнал о том, как Порфирий Васильевич Устинов, основатель и начальник СОБСМЭ в 1959 году, командировал Бориса Алексеевича Возрожденного в Ивдель, о работе Георгия Владимировича Ганца, и очень много других важных подробностей.  Все эти и другие данные я суммировал и опубликовал в своей монографии.

– Я работал с материалами 1959 года, воссоздал часть истории, которая была связана с судмедэкспертами, архивом Свердловского областного бюро судебно-медицинской экспертизы (СОБСМЭ), и тогда мне улыбнулась удача. Я нашел судмедэксперта Диляру Сибгатулловну Ростовцеву. Она работала в танатологическом отделении СОБСМЭ в 1959 году. О ней же широкому кругу вообще ничего не было известно! Направление по судебным медикам всерьез не отрабатывалось.

С Дилярой Ростовцевой я долгое время очень тесно общался, приезжал к ней в Екатеринбург, брал интервью... Информация, которую она рассказала, стала для меня неоценимой помощью. Я из первых рук узнал о том, как Порфирий Васильевич Устинов, основатель и начальник СОБСМЭ в 1959 году, командировал Бориса Алексеевича Возрожденного в Ивдель, о работе Георгия Владимировича Ганца, и очень много других важных подробностей.  Все эти и другие данные я суммировал и опубликовал в своей монографии.

В октябре 2014 года во время работы в бюро я обнаружил акты комиссионных СМЭ по потерпевшим Дубининой, Золотареву, Тибо-Бриньоль и Слободину, проведенными экспертной комиссией СОБСМЭ в 2000 году. Приходилось запрашивать эти материалы и через прокуратуру Свердловской области. Эти документы до меня никто из исследователей вообще в руках не держал, а Фонд «Памяти группы Дятлова» получил их только спустя год, после того, как я их и опубликовал в январе 2015 года. Благодарю за содействие областную прокуратуру! Недавно от них получил еще ряд бумаг, которые со временем опубликую.

Ростовцева Диляра Сибгатулловна
Товарищество собственников жилья «ТСЖ НАГОРНАЯ, 59»
Юридический адрес
г Екатеринбург, ул Нагорная, д 59

Опытный криминалист П.Грицаенко объяснял мне, что двухсторонний перелом ребер возможен при ударе или давлении на корпус широкой поверхностью. Если же тело сдавлено сбоку, то возможен односторонний перелом по подмышечной линии. Петр Петрович в расследовании обстоятельств гибели туристов не участвовал, он пришел в областное бюро судебных экспертиз позднее, сменив на посту эксперта Б.Возрожденного, которому как раз и довелось вести в 1959 году то расследование.

Грицаенко Петр Петрович – профессор кафедры правовой психологии и судебных экспертиз Уральского государственного юридического университета; стаж экспертной работы – 52 года, в том числе научно-педагогической деятельности – 20 лет; судебно-медицинский эксперт высшей категории.
Родился 15 марта 1941 года в Саратове. По окончании Саратовского государственного медицинского института в 1965 году был призван в советскую армию, состоял на различных офицерских должностях судебно-медицинской службы ракетных войск стратегического назначения МО СССР. С 1976 по 1986 год руководил армейской судебно-медицинской лабораторией РВСН. Полковник медицинской службы в отставке. После увольнения в 1986 году из советской армии на протяжении 11 лет работал в Свердловском областном бюро судебно-медицинской экспертизы заместителем начальника по экспертной работе. Участвовал в проведении ряда сложных, в том числе и комиссионных, судебно-медицинских экспертиз, способствовавших раскрытию тяжких и особо тяжких преступлений.

В июле 1991 года был участником эксгумации «екатеринбургских останков».

С сентября 1997 года и по настоящее время преподает курс судебной медицины. Автор ряда учебников и учебных пособий – «Судебная медицина», «Наружный осмотр трупа на месте его обнаружения», «Судебно-медицинская экспертиза» и др., – научных статей по теории и практике судебной медицины.

В 1996 году награжден медалью «За спасение погибавших» – за спасение с риском для жизни двух тонущих малолетних детей 5 и 7 лет.

– Петр Петрович, расскажите, пожалуйста, о событиях лета 1991 года.

– В июле 1991 года начальник нашей областной судмедэкспертизы был в отпуске, я замещал его по должности. И вот меня вызывает начальник облздравотдела Александр Борисович Блохин (он в администрации области потом работал) и под полным секретом говорит: «Вам нужно срочно выехать в Верх-Исетский район к начальнику отдела милиции Пичугину. Нужен эксперт, потому что предстоит эксгумация».

Участники эксгумации останков царской семьи 11-13.07.1991 г.

у нас буквально месяца за четыре до этого была большая эксгумация костных останков жертв репрессий 1937–1938 годов, обнаруженных на Московском тракте. Расстрелянные люди, в бушлатах, в одежде, с документами. Туда мы посылали Николая Ивановича Неволина – тогда он был просто экспертом (впоследствии главный судебно-медицинский эксперт Свердловской области, участник экспертиз «екатеринбургских останков» – Ред.); он поехал, изъял четыре или пять черепов и проводил экспертизу. И у меня возникла мысль, что предстоит что-то в этом роде. Я никогда не думал, что попаду в такую историю…

На следующий день на совещании я впервые познакомился с Александром Николаевичем Авдониным и его людьми, которые вместе с ним в 1979 году нашли останки. Ну, и пошел разговор о том, что нужно проводить эксгумацию в рамках законодательства. А это значит: следственные действия, постановление прокурора (в то время исполнял должность прокурора Свердловской области по контролю за следствием в органах КГБ Волков Валентин Алексеевич). Это ведь был еще СССР, мы работали с 11 по 13 июля 1991 года, еще ГКЧП не было.

Блохин мне сказал: в связи с тем, что такая секретность, лучше поезжайте вы, и никого больше привлекать не будем. Но я все-таки взял с собой Владимира Семеновича Громова (он и сейчас работает в бюро), но он пробыл только сутки, на следующий день уехал. Нас привезли на место – там я раньше никогда не был. Уже и высокий забор вокруг был сооружен. И вот тогда я впервые услышал, что речь идет о предполагаемых останках Царской семьи.

В могиле были обнаружены горловина и осколки емкости; как потом выяснилось, в ней находилась серная кислота

– Волнение было?

– Волнение? Обычное, рабочее, потому что для меня это – работа, и нужно было ее выполнять. Погода была не очень располагающая, было прохладно, периодически шел дождь. Уже была очерчена яма, в которой находились погибшие. Мы начали снимать слой за слоем. Я попросил сделать мне бруствер такой, чтобы я выкладывал останки, потому что они лежали вповалку друг на друге. Мы обнаружили на останках в области нижних конечностей веревки. Видимо, так их из шахты на Ганиной Яме вытаскивали: веревки на ноги привязывали и тащили; а потом веревки вместе с трупами переместились в новое место сокрытия захоронения…

В могиле были обнаружены горловина и осколки емкости; как потом выяснилось, в ней находилась серная кислота. Яма была неглубокая, метр двадцать всего.

– Говорят, что это болото…

– Болота не было. Почва – суглинок, ручей протекал проточный. Болотистая почва агрессивная, гуминовые (гумусные) кислоты. Сложность в том, что в воде образуется жировоск, а если присутствуют еще и гуминовые кислоты, то идет уже торфяное дубление, и если это длится долго, то можно уже и ДНК не обнаружить, к сожалению. Те «болотные люди», которые были найдены в разное время в Дании, Финляндии, Норвегии, были ритуальным жертвоприношением: людей просто убивали и в болоте оставляли – они в одежде были, некоторые с удавкой, все сохранилось хорошо. Но ДНК не сохранилось. Торфяное дубление совершенно отлично от жировоска. А в этом захоронении состояние жировоска было.

Судя по сведениям историков, когда застряла машина, Юровский принял решение в том месте и спрятать тела. Начали копать яму и уперлись в скалу: метр двадцать, а дальше скала. Действительно, скала там была. И было черное пятно. У меня все время рвались перчатки, приходилось вообще без перчаток работать, и было ощущение жжения на пальцах, особенно когда работали в самом низу, там, где было скопление кислоты. В том месте ведь небольшой склон, градусов 12, и кислота стекала вниз. Поэтому скелет № 8, как предполагается – повар Иван Михайлович Харитонов, останки которого лежали в самом низу и больше всего пострадали. Гуминовые кислоты дубят, то есть уплотняют ткань, а здесь серная кислота разрушила ткань. У него был разрушен частично скелет и кости.

– Были ли в захоронении волосы?

– Волос мы не обнаружили и в последующем пришли к выводу, что это – результат термического воздействия, то есть тела пытались жечь. В противном случае волосы должны были бы сохраниться: они сохраняются неопределенно долго, меняют только цвет – становятся рыжими через длительный промежуток времени. В последующем выяснилось, что убитым перед захоронением еще и разбивали черепа прикладами, чтобы обезобразить лица. Видимо, поэтому убийцы могли перепутать Марию с Императрицей. Хотели уничтожить Александру Федоровну и Алексея – такую мысль высказал мне А.Н. Авдонин.

При сжигании тела даже в печи всё равно остается сплав костной массы. Бесследно, до белого озоления уничтожить тела невозможно

– А могли сжечь тела? И сколько для этого надо было времени?

– Практически это невозможно, для этого нужно обязательно какое-то замкнутое пространство и очень высокая температура. Даже в очень большом костре температура может быть не более 300–400 градусов. А чтобы полностью уничтожить тело, нужна температура до 1000–1100 градусов, как в крематориях. При этом всё равно остается сплав костной массы; к примеру, если тело весит 70 кг, то 2‒2,5 кг обязательно остается. Бесследно, до белого озоления уничтожить тела невозможно.

– А на открытом воздухе?

– На открытом воздухе это крайне проблематично, нужно очень длительное время, поскольку идет отдача тепла во внешнюю среду. Еще важно, какие дрова употребляются: если дубовые, то коэффициент отдачи выше, если другие – ниже…

В захоронении не было волос, предметов одежды, никаких украшений, ничего этого не было. Впоследствии грунт, изъятый из ямы, перемывали, и было обнаружено еще много фрагментов костной ткани (этим занимался позже, осенью 1991 года, судебно-медицинский эксперт Владислав Иванович Лысый – из Красноярска).
– А какой была реакция на находку?

– Когда стало известно, что обнаружили царские останки, тут такое началось! Город уже к тому времени открыли, появился доступ, его переименовали в Екатеринбург. Появились различные русские общественные движения… Был у нас в городе такой Юрий Липатников (он потом трагически погиб в Челябинске, в автокатастрофе)… Словом, был страшный ажиотаж, распространялись всевозможные слухи. Когда состоялась первая пресс-конференция, я в ней участвовал; ее вел Эдуард Эргартович Россель (он тогда молодой был, как, впрочем, и я – мне было 50 лет). Было принято решение: останки исследовать в Верх-Исетском отделении милиции, под охраной, так сказать.

Но вернусь к захоронению… В нем мы столкнулись с таким явлением (а я с этим столкнулся второй раз за свою практику, хотя принимал участие в эксгумациях по многим уголовным делам), как состояние жировоска. Когда тело человека находится под водой, вода, как более агрессивная среда, вызывает явление, которое называется мацерация, или размягчение тканей. Ткани размягчаются, и вода начинает поступать внутрь тела человека. Она приостанавливает процессы гниения, разрушает мягкие ткани на глицерин и жирные кислоты, которые соединяются с солями кальция и магния воды, и образуются нерастворимые в воде мыла – вот эти мыла и есть жировоск. У предполагаемого скелета Александры Федоровны более плотные ткани в области ягодиц в таком виде, у предполагаемого доктора Боткина вообще был очень большой конгломерат жировоска. Причем мы всё по отдельности извлекали, по отдельности упаковывали, в последующем рентгенографировали, и в конгломерате у доктора Боткина мы обнаружили две пули, причем одна пуля с хорошо сохранившимися следами полей нарезов. Если бы найти ствол, можно было бы провести идентификацию, участвовало ли это оружие в расстреле. Но оружие потом вывезли в музей, а когда началась Великая Отечественная война, говорят, народному ополчению выдавали эти стволы.

– Множественные ранения грудной клетки?

– Да.

– А на состояние зубов вы обратили внимание? Были признаки лечения?

– Сообразно статусу и положению. Как вы понимаете, стоматологическая помощь того времени была без каких-то анестетиков, когда тебе каналы прочищают, а ты сидишь и дремлешь. Не было таких высокоскоростных буров, как сейчас, обезболивания. А были большие тяжелые бормашины, отсутствие анестезии. Естественно, человек боялся идти к дантисту. Кто следил за зубами, тот следил. Мы видели (при экспертизе) примеры тончайшей стоматологической работы с использованием платины, когда под корень срезался зуб, делалась платиновая площадка и шурупчиками прикручивалась. Эта методика была изобретена в то время, и она применялась. У Александры Федоровны это видно. Ну, а мужчины переносят боль чувствительнее, чем женщины. На черепе № 4 отсутствовали следы стоматологической помощи.

– А у девушек следы стоматологической помощи были?

– Да, у девушек были. Видно, что был постоянный стоматологический контроль: чуть кариес появлялся, пломбочки ставили. А потом контроль пропал, и появились проблемы…

Трупное окоченение было искусственно нарушено: это свидетельствует о том, что тела перемещали

– У одного из скелетов, как сообщалось, были согнуты колени. Судебный медик Ю. Григорьев считает, что это было бы невозможно, потому что трупное окоченение уже должно было схватить тело, а трупу невозможно согнуть ноги, как-то изменить положение…

– Трупное окоченение называется еще мышечным окоченением. Мышечное окоченение – это посмертное свертывание мышечного белка, оно вызывает сокращение мышц и уменьшение их, поэтому оно фиксирует позу человека. Трупное окоченение – это неподвижность во всех суставах. Оно развивается при обычной температуре 17‒18 градусов к концу первых суток. Если температура 17‒18 градусов, человек в легкой одежде, 70 кг весом, то трупное окоченение начинается сверху вниз – с мышц жевательных, затем плечевой пояс, туловище и нижние конечности. А затем процессы гниения разрушают тело. Когда мы приходим на вскрытие, а все суставы подвижные, значит, трупное окоченение разрушилось, как мы говорим – разрешилось. А это значит, что с момента наступления смерти прошло от двух до трех суток. Но если окоченение искусственно нарушить, оно не восстанавливается.

– Что значит «искусственно нарушить»?

– То есть перемещая тело, снимая одежду или совершая иные манипуляции, по сути расшевелить, разработать тело. Когда мы приезжаем на место преступления, следователь смотрит: перемещалось тело или нет. Трупное окоченение разрушается в обратном порядке: нижние конечности, туловище, плечевой пояс и затем уже нарушение жевательной мускулатуры. Если трупное окоченение в суставах ног выражено, а руки свободно разгибаются в суставах, как такое может быть? Оно же начинает разрушаться снизу вверх, а руки свободны? Значит, искусственно нарушили, перемещали тело за руки. Сразу смотрят следы волочения: одежда задранная и прочее.

– Точно так же могли тащить и за ноги?

– Совершенно верно. За ноги их поднимали из шахты Ганиной Ямы, привязывая веревки. По-моему, Голощекин приехал на Ганину Яму на следующий день и сказал, что тут найдут. А по соседству уже ухали пушки, потому что белые подходили к городу. 16–18 июля это преступление было совершено, а 25-го уже белые вошли в Екатеринбург. Поэтому выводы насчет трупного окоченения – неправильные. Если искусственно нарушить окоченение, оно не восстанавливается. И труп может принять любое положение.

– Состояние жировоска, как я понял, было не у всех?

– Нет, не у всех, только у полных людей.
– Вы сказали, что не было волос, в том числе у девиц. А кислотой возможно было растворить волосы?

– Нет, невозможно. Это какой объем кислоты нужен?! И должна быть замкнутая емкость.

Есть версия, что на Ганиной Яме была известь, тела были разрублены и положены в эту известь, и там они бесследно исчезли за какое-то время. Возможно ли такое в принципе?

– Надо химиков спросить. И надо провести исследование такой возможности. Бесследно вряд ли могли исчезнуть. И для этого время нужно, ну никак не сутки.

Предположений вообще много, я не комментирую то, что находится вне пределов моей компетенции. Каждый, конечно, имеет право выдвигать какие угодно свои версии, но их надо обосновывать…

Петр Петрович Грицаенко поделился и очень личным своим воспоминанием:

«Все три дня 1991 года, пока проходила эксгумация, было пасмурно, промозгло, шел мелкий дождик. Но как только мы извлекли последние останки, сразу такое яркое солнце на небе, и пошло какое-то тепло от земли… Мне кажется, что сама природа оплакивала и торжествовала… По своей профессии я человек сдержанный, но меня это поразило в тот момент.

А в день прощания с останками в 1998 году при их выносе из Вознесенской церкви сначала вроде была ясная погода, а потом начался настоящий ливень, стеной пошел дождь. То же произошло и когда останки привезли в Кольцово. Это отметили все присутствующие. Это было как знамение.

В свое время еще при владыке Никоне я отдал в епархию запись своего сна. Мне приснилось, что останки находятся у меня дома в тех самых ящиках, и я их поливаю каким-то раствором… И вдруг стали проступать лики всех убиенных, они приподнимались и улыбались мне… Я проснулся от неожиданности происходящего, четко осознавая, что это – сон. И меня терзала мысль: почему я не запомнил состав того раствора?.. Ведь это могло стать невероятной возможностью!..

Я человек, воспитанный на атеизме, к атеизму расположенный особенностями моей профессии, но всё же иногда ловлю себя на мысли, что что-то есть такое, что еще не осознано…

Извините за пространность изложенного, но после встречи с епископом Тихоном многое воспринимается несколько иначе».

Интервью подготовлено Анатолием Степановым

22 октября 2017 г.

Судебную медицину в Свердловском юридическом институте в
1936-1963 гг. преподавал профессор-совместитель Порфирий Василь-
евич Устинов (1897-1975). Это был крупный, самобытный судебный
медик, учёный, практик, великолепный воспитатель студенческой мо-
лодёжи и практических судебно-медицинских экспертов, уроженец
области войска Донского (ныне – Волгоградская область), выпускник
медицинского факультета Варшавского (Донского, Ростовского) уни-
верситета, эвакуировавшегося в 1915 г. в Ростов-на-Дону (1921), на-
учный сотрудник, ассистент, доцент (1932) кафедры судебной меди-
цины Ростовского медицинского института (1921-1935), одновремен-
но краевой судебно-медицинский эксперт, профессор (1937), много-
летний заведующий кафедрой судебной медицины Свердловского го-
сударственного медицинского института (1935-1971) и глава Сверд-
ловского бюро судебно-медицинской экспертизы (1935-1960), канди-
дат (1936; без защиты диссертации по совокупности работ по вещест-
венным доказательствам, в первую очередь, крови и спермы) и доктор
(1945 г.; «Морфология огнестрельных пулевых повреждений костей в
судебно-медицинском отношении») медицинских наук. Лекции Пор-
фирия Васильевича всегда пользовались больших успехом у студен-
тов медиков и юристов.
Профессор Л.Я. Драпкин вспоминал: «Знания он давал нам очень глубокие,
и он сумел как-то перестроить чисто судебную медицину на то, что надо следова-
телю. Это постановка вопросов, возможности которые следователь может полу-
чить от судебно-медицинского эксперта. Надо сказать, выпускники его вычерпы-
вали до конца все те знания, которые были у экспертов-медиков, полностью ис-
пользовали их большие возможности».1 Профессор Устинов являлся блестящим
лектором, но его манера приводить примеры из дел о половых преступлениях
смущала студенток. Однажды они написали ему записку: «Профессор, нельзя ли,
приводя примеры, по тексту лекции, меньше употреблять примеров из половой
жизни граждан» и подписались: «ряд девушек». Записка пошла по рядам, было
написано «два ряда девушек», дальше «три ряда девушек» и так до двадцати.
Студентка СЮИ 1948-1952 гг. Н.К. Семернёва1 вспоминала: «Получив записку,
тучный профессор, вдруг кое-как выкарабкался из своего стула (лекции из-за
полноты он читал, сидя на двух стульях), стукнул кулаком по столу и закричал:
„Ну-ка ряды девушек, кто из вас девушки, встаньте”. Естественно, все пригну-
лись, замолчали и никто не поднялся. „Ну, вот, пишут тут ряды девушек. Вы
должны оценивать мои лекции. Я вам рассказываю о достижениях советской ме-
дицины”».2
Студенты Свердловского юридического института военных лет лекции П.В. Ус-
тинова по судебной медицине слушали в специальной аудитории Меди-
цинского института, могли видеть и экспонаты музея. Вот что писал заместителю
директора по научной и учебной работе Свердловского медицинского инсти-
тута профессору П.Ф. Малкину заместитель директора по научной и учебной
работе Свердловского юридического института К.С. Юдельсон: «Студенты
Свердловского юридического института ежегодно слушают лекции по судебной
медицине в специальной аудитории Мединститута по улице Декабристов. По
примеру прошлых лет Свердловский юридический институт просит Вас разре-
шить и в текущем учебном году слушание лекций студентам Свердловского юри-
дического института в Вашей аудитории, на улице Декабристов, а также рассчи-
тывает, что Вы не будете возражать против демонстрации студентам юридическо-
го института экспонатов и пособий, необходимых по ходу лекций, читаемых
проф. Устиновым. Ваше согласие прошу письменно подтвердить. Лекции будут
проходить два раза в неделю по средам и субботам с 9 до 11 час. 30 мин. утром».1
А однажды занятия по судебной медицине были сорваны по вине хозяйст-
венной части Свердловского юридического института, не предоставившей перевя-
зочные средства на время болезни ног проф. Устинову. Об этом инциденте сооб-
щал директору института П.Г. Денисову заместитель директора по научной и
учебной работе К.С. Юдельсон в докладной записке от 9 августа 1941 г.: «Докла-
дываю, что сегодня 9-го августа на III-м курсе сорваны занятия по судебной меди-
цине. Курс лекций по судебной медицине на территории Мединститута на углу
улиц Декабристов и Розы Люксембург читает кандидат медицинских наук про-
фессор УСТИНОВ. В силу болезни ноги, по договорённости с проф. Устиновым, с
Вашей санкции, проф. Устинову должны подаваться перевязочные средства. Пе-
ревязочные средства бесперебойно подавались проф. Устинову до сегодняшнего
дня хозяйственной частью Института, ко- торая имеет специальное задание, со-
держащее в себе расписание подачи транспорта. Несмотря на предупреждение хо-
зяйственной части, которое было сделано вчера, о чём Вам точно известно, т.к.
некоторые переговоры шли в Вашем присутствии, сегодня перевязочные средства
не поданы и занятия сорваны. Прошу Вас сделать надлежащие выводы, а также
распорядиться о дальнейшем обеспечении проф. Устинова на время болезни пере-
вязочными средствами».2
Без посещения вскрытия трупа в морге на экзамен по судебной медицине
студенты не допускались и в годы войны. Однажды профессор Устинов провёл
наружный осмотр трупа и попросил двух студентов перевернуть его, что они
брезгливо и сделали. Это вызвало неудовольствие профессора. Студент СЮИ
1947-1951 гг. Николай Николаевич Зайцев (1929-2019)3 вспоминал: «Однажды
профессор Устинов провёл наружный осмотр трупа и попросил двух студентов
перевернуть его, что они брезгливо и сделали. Это вызвало неудовольствие про-
фессора: „Да вы чего? Вы же пришли судебной медициной заниматься. Вы же бу-
дете не такие чистые трупы поднимать, вам же разложившиеся, зловонные чело-
веческие куски собирать придётся. Вы же собирать будете, я ведь не приеду к вам
туда”».1 Профессор Устинов сам провёл вскрытие и зашивание трупа и рассказал
анекдот. Профессор Л.Я. Драпкин вспоминал: «Студенты медицинского институ-
та смотрят, как профессор вскрывает труп в морге и говорит: „Врач должен быть
не только внимательным, но и не брезгливым. Смотрите на меня. Брезгливость не
достойна будущего судебного медика”. Начинает копаться в трупе, засовывает
палец в задний проход трупа, вертит его, затем вытаскивает и смачно облизывает
его. У некоторых начинается рвота. Он говорит: „Ну а теперь маленькое испыта-
ние: кто повторит, тот будет врачом...”. Студенты в шоке. Несколько не выдержи-
вают и выбегают из морга. Лишь один отличник вызвался и повторил тоже самое,
но уже с другим выражением лица. Профессор: „Да... Ну, из тебя-то уж точно врач
не получится... Я же говорил, что врач должен быть внимательным: я ведь засовы-
вал палец один, а облизывал другой”».2
Выпускник Свердловского государственного медицинского института
(1955), кандидат медицинских наук, врач-паразитолог высшей категории Давид
Ефимович Генис (род. в 1931 г.) вспоминал: «Зав. кафедрой судебной медицины
Свердловского медицинского института профессор Устинов считался « шефом
Урала и Западной Сибири». Вот кого хорошо помню. На кафедре был уникаль-
ный музей судебно-медицинских препаратов и экспозиций. Там было и интерес-
но и жутко. До сих пор перед глазами экспонат трахеи с застрявшим в нём пель-
менем. С тех пор знаю, когда отправляю в рот пельмень, нельзя слушать очень
смешные анекдоты. Это он нас учил: если на следующее утро надо опохмелиться,
значит, такой человек – алкоголик. Был он по тем временам непомерно толстым,
страдал одышкой. Возможно ещё и поэтому был достаточно резким человеком.
На экзамен по его предмету я попал вместе с Володей Конторуком из нашей груп-
пы. Я сдавал доценту. Володя попал к Устинову. Сидели наши экзаменаторы ря-
дом, и краем глаза я видел, что Контарук что-то в своём ответе сбился и даже стал
красным. Когда вышли, он сказал, что в ответе по вопросу судебно-медицинской
экспертизы ему пришлось говорить о признаках беременности.
– Я ему назвал три признака: отсутствие месячных, большой живот, тошно-
ты.
– Ещё что?
– Не помню.
Устинов мне сразу и врезал:
– У меня тоже большой живот, нет месячных и постоянно тошноты. По-
твоему, я, что, беременный?
– Подумал, ну всё, пропал, сейчас выгонит. Нет, поставил всё же четвёрку.
Не уверен, что именно так проходил разговор, но на Устинова похоже было.
Однажды он нам на занятиях сказал, что судмедэксперт не должен быть брезгли-
вым. Будто бы, чтобы это подтвердить, в какой-то группе провёл пальцем по тру-
пу и тут же взял его в рот. На его вопрос, кто из студентов может повторить, на-
шёлся какой-то дурачёк и сделал то же самое. На что он заметил:
– Кроме небрезгливости, судмедэксперт должен быть ещё и наблюдатель-
ным. Я по трупу провёл одним пальцем, а в рот взял другой.
Возможно, рассказал нам анекдот, он мог. Но, его замечание, по сути, пра-
вильно».1